Изменить судьбу? Трудно, но можно

Для полковника полиции, лауреата Всероссийской премии «Щит и роза» Марины Муравьевой день начинается одинаково рано. На вопрос домочадцев: «Когда вернешься?» – она всегда отвечает: «Поздно». Но за 24 года службы во внутренних органах наша героиня в профессии не разочаровалась и по-прежнему считает ее лучшей на свете.

«Шпана уличная»

Должность Муравьевой называется длинно и сложно – начальник отдела по организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних управления организации деятельности участковых уполномоченных полиции и подразделений по делам несовершеннолетних ГУ МВД России по Алтайскому краю.

Но и теперь, возглавляя краевую профильную службу, она любит повторять, что бывших инспекторов не бывает.

Четверть века назад она работала воспитателем детского сада, между делом занималась лыжным спортом и выигрывала краевые соревнования. Но в 90-м году резко меняет свою жизнь и по комсомольской путевке идет служить в РОВД Центрального района Барнаула. Мотивация: «Я знаю нагорную часть города, лучше меня никто не справится с работой инспектора по делам несовершеннолетних на таком сложном участке». С тех пор Муравьева не любит, когда ее подопечных называют трудными: «Поехали, сами все увидите».

Красивая блондинка встречает Марину Александровну тепло, как родную. Обычный женский разговор – о детях, о работе. 

Кажется, что лучшие подруги встретились. Отчасти это так и есть. Они знакомы уже больше 20 лет. Елена – бывшая подучетная полковника Муравьевой. Детство и юность красивой блондинки – это пьянство и смерть родителей, унижения, нехорошие компании. Все, что осталось у Елены от прошлой жизни, – чуть заметные шрамы на запястьях, прикрытые рукавами куртки, – от несчастной любви резала вены. Спасла ее Муравьева, тогда еще инспектор райотдела милиции. Делала для нее то, что не предписано инструкциями. Забирала к себе домой, помогала с пропиской, когда родственники лишили ее жилья, возила одежду и продукты, утешала. Елена растит ребятишек одна. Чтобы они ни в чем не нуждались, работает без выходных, зарабатывает на съемное жилье и учебу в вузе старшей дочери.

– Это правда, Марина Александровна была для нас, шпаны уличной, не просто инспектором. Она меня вытаскивала из всех передряг, не знаю, где бы я оказалась без нее. Мне ведь даже выплакаться, кроме нее, некому было.

Елена – с редким умением быть благодарной. То с цветами придет, то позвонит, просто так, потому что соскучилась. Но иные из подопечных полковника Муравьевой на другую сторону улицы переходят, чтобы не здороваться. Есть среди них бывшая малолетняя проститутка – она окончила вуз, вышла замуж, растит детей. Есть парень, обворовавший ее когда-то. Кому приятно встречать свидетеля своих юношеских «геройств»?

«У нас радость»

Заместитель Муравьевой Игорь Рудь, завидев подростков на тротуаре, жмет на тормоз: «Видите, это наши. Имен не знаем, но точно – наши». Как он определил? Наметанным глазом по ряду особенностей, присущих этим детям из неблагополучных семей. Походка, взгляд, сленг. «Как вы понимаете слово «принял», например? – спрашивает Игорь Петрович. – На жаргоне оно означает, что подросток уже попадал в поле зрения полиции. У «разбить парк» смысл буквальный, а «обнести хату» юристы перевели бы как «несанкционированное проникновение в жилище».

– Наших всего один процент от детского населения, цифра эта может немного меняться в зависимости от благополучия территории. На преступность несовершеннолетних влияют 300 причин – от генетики до демографии, – сообщает напарник Муравьевой.

У «Марии-Ра» Игорь Рудь снова останавливает машину. Надо закупить сладости перед поездкой в Калманку, где живет семья подучетных, «наших». Муравьева помогает детям, сколько служит в полиции.

Хеппи-энд бывает не всегда

На учете в подразделениях по делам несовершеннолетних – 4 тысячи подростков, 3,5 тысячи семей. Неужто она и впрямь верит в каждого из них? Не напрасны ли старания? Известно же, не родятся апельсины от осины, и подтверждение тому – «династии» неблагополучных, когда 
подучетного отца сменяет его выросший сын. Прежде чем ответить, Марина задумывается:

– Вы правы, укоренившиеся «фамильные традиции» изменить сложно. Я вам сейчас расскажу, как мы в центре временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей работаем. Туда помещают детей, находящихся в сложной жизненной ситуации. Многие из них не посещают школу, больны различными хроническими заболеваниями. Мы их не только обучаем,  помещаем в медицинские учреждения для лечения, но и прививаем элементарные навыки гигиены, правильного поведения в быту. Именно здесь кто-то впервые узнает, что еда бывает свежей, горячей и три раза в день. Помогаем детям получать паспорта, организуем ЕГЭ. Им вручают аттестаты в центре. Это и есть их шанс. Конечно, не все им воспользуются, но каждый должен его получить. Вот ради этого и стараемся.

Насколько получается, можно судить по статистике, которую Муравьева знает назубок. За 20 постперестроечных лет количество преступлений, совершенных подростками от 14 до 17 лет, достигшими возраста уголовной ответственности, снизилось в два раза. Юные правонарушители до 14 попадают в систему ранней профилактики подростковой преступности, по этой категории тоже снижение в разы. 300 из тысячи ребят, попавших в поле зрения инспекции, помещаются в центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей на реабилитационный курс. Только 15 детей из 300 попадают в центр снова.

Одна из поучительных историй случилась с барнаульской школьницей, выложившей в Интернете фото учительницы с оскорбительной подписью. Пока разбирались, выяснилось, что учительница нелестно высказалась в адрес ученицы при одноклассниках. Та, не справившись с эмоциями, отомстила педагогу. Конфликт в итоге исчерпан, хороший урок получили и ребенок, и взрослые.

Мама

Переходом количества в качество назвала Марина Муравьева нынешние времена. С одной стороны, штат инспекторов по делам несовершеннолетних в крае немного сократился, с другой – специалисты работают в каждом районе, и их достаточно – 180 человек. Инспектор – человек, который обязан быть в курсе того, что происходит с подопечными, готовый в любой момент включить весь ресурс краевой системы профилактики детского неблагополучия.

– Не мы – сама жизнь занимается их отбором. Случайные не выдерживают. Я не заметила, как четверть века пролетело. Часы складываются в годы, годы – в жизнь, и вся она проходит на глазах у наших собственных детей. Наверное, это и есть воспитание. Моя дочь Мария – старший лейтенант полиции. Сын Артем учится на юридическом, если он станет полицейским – не удивлюсь. Это тоже семейственность, никуда от нее не деться.

Сейчас подростки не совершают таких краж, как в 90-е: кроликов с соседних подворий, колбасу из магазинов или провода с ЛЭП на цветмет. Есть в крае целая система социальной защиты и профилактики подросткового неблагополучия, есть благотворители и волонтеры, без которых не улучшилась бы статистика правонарушений. Но есть и «китайская стена», которую не пробить общественному и административному ресурсу. Семья должна стоять за спиной каждого взрослеющего человека. Она – точка отсчета в жизни любого ребенка, и главные свои заповеди – «не убий» и «не укради» он узнает от нее. Или не узнает. За четверть века работы с подростками никто так и не убедил Муравьеву в обратном.

От мамы зависит, знает ли ребенок, что такое хорошо и что такое плохо. Обществу, как воздух, нужны серьезные рычаги влияния на семью, и сейчас появляются законы, призванные изменить ситуацию к лучшему. Многое делает для этого администрация края. А Муравьева, как и прежде, убеждена: не карательные функции,  а любовь к детям, искреннее желание помочь им, вовремя оказать поддержку, в буквальном смысле вывести ребенка в нормальную жизнь. Для этого порой нужны годы.