Московский живописец и график Павел Никонов рассказал о последней вспышке соцреализма

Почетным гостем «Аз.Арт. Сибирь – 2019» стал Павел Никонов – московский живописец и график, народный художник, член президиума Российской академии художеств.

Павел Никонов – один из основоположников «сурового стиля», яркого и поначалу даже скандального направления советской реалистической живописи рубежа 1950 – 1960 годов. В подарок Художественному музею Алтайского края он привез свою акварель другого периода – 1980 года, зато непосредственно связанную с Алтаем.

– В те годы в Москве организовали большую выставку «Нивы Алтая», посвященную вашему сельскому хозяйству. С российскими художниками заключались договоры, и мы «десантировались» сюда, – рассказал нам Павел Федорович. – Я приехал в крупное коневодческое хозяйство в Змеиногорском районе и долго там пробыл, собирая материал. Самая большая работа была посвящена панораме колхоза. И сегодня я передаю в музей одну из набросочных акварелей к ней. Поскольку все эскизы утверждало руководство хозяйства, я делал ее документально. Поднялся на самую высокую точку, откуда хорошо было видно село. А на готовой работе на переднем плане написал еще большое стадо лошадей. Эта вещь даже получила премию…

Павел Никонов говорит, что приехал на «Аз.Арт.» и как представитель президиума РАХ, и «просто как художник, заинтересованный в том, чтобы местные изобразительные школы развивались». Мы не могли не спросить о временах его собственной молодости и легендарном «суровом стиле». Самые первые работы этого направления, представленные на выставке, даже вызвали гнев Хрущева. Но сегодня уже непросто понять, что же такого скандального было в живописи молодых художников конца 50-х.

– Откровенно говоря, мы не предполагали, что наши работы могут вызвать такую сильную болезненную реакцию. И, конечно, не думали, что это будет названо «суровым стилем» – термин придумали искусствоведы (смеется). Идеологическое руководство считало, что мы нарушили принципы советского искусства. Хотя мы возражали. Когда на выставкоме разбирали мою работу «Наши будни», советский скульптор Екатерина Белашова спросила: «Ну что ж ты так руку нарисовал?» Я ответил: «А что? Все же нормально, все фаланги нарисованы». Я был совершенно серьезен! Но она ответила: «Не валяй дурака, работу мы не принимаем, это творческая неудача».

Говорили, что это огрубление: почему герои картины такие неотесанные, их лица обветрены? Такой образ советского труженика не устраивал руководство. Конечно, было обидно. Но скоро все стали писать в такой манере. Подчас это даже имело характер плаката. Сейчас мне представляется, что «суровый стиль» был последней вспышкой соцреализма.

– Но уже в 70-е вы совершенно отошли от него. Стало неинтересно?

– Да. Один очень хороший пожилой художник мне как-то сказал: «Никонов, сколько можно жевать эту черствую корку?!» Он был прав. Мы стали освобождаться от назидательного тона и подчеркнутого героизма и начали новые творческие поиски.