Последняя представительница российской ветви рода Шмурло жила на Алтае

Последняя представительница российской ветви славного дворянского рода Вера Владимировна Шмурло жила на Алтае и трудилась в краевой библиотеке.

Оговорённая, заговорённая?..

Я нашла донос и – обрадовалась. Всякая кляуза есть мерзость, но со мной согласятся товарищи-исследователи: для нас это прежде всего документ, который многое объясняет… В данном конкретном случае я поняла, почему человека, проработавшего в краевой библиотеке без каких-либо нареканий два года, вдруг – по приказу свыше! – уволили.

Докладная записка на имя завотделом культпросветработы Алтайского крайисполкома, похоже, была напечатана доносчиком в марте 1948-го собственноручно – иначе как объяснить многочисленные ошибки и сам стиль документа? Прочие служебные бумаги того времени, подшитые в гроссбухе, оформлены от руки и весьма грамотно. Оно и понятно: в краевой библиотеке в тридцатые-
сороковые годы прошлого века трудились выпускницы гимназий и московских вузов.

Какие же прегрешения вменял в вину нашей героине доносчик? Процитируем кляузу:

«К работе на абонементе относится крайне плохо и сама выражает, что ей эта работа не нравится. К запросу читателей не прислушивается и с абонентами не желает работать. Будучи зав. МБА (межрайонный библиотечный абонемент. – Прим. авт.), делала запросы литературы на иностранном языке, когда таких запросов в библиотеку от читателей не поступало.

Среди сотрудников библиотеки она выражала свои мнения, что ей библиотечная работа не нравится и она работает до определенного времени.

Кроме всего, необходимо отметить, что… в сведениях о прохождении службы дает показания, что работала на разных должностях: сестрой милосердией (так в тексте. – Прим. авт.), студентка медицинского факультета Томского университета, позже становится библиотечным работником, потом лаборантом кафедры социальных наук, преподаватель французского языка, уборщицей в магазине города Куйбышев, позже снова библиотекарь до 1941 г. С начала войны как она выражается: попала в Алтайский край, где до поступления в Краевую библиотеку, работала в колхозе Топчихинского района.

…в совершенстве владеет немецким и французским языками, т.к. она продолжительное время проживала в Латвии, где их и освоила. Установить точно ее национальность и происхождение не представляется возможным.

В общественной деятельности библиотеки не принимает участия, а наоборот отклоняется от поручаемых работ.

Учитывая, что работа в библиотеке есть сугубо политическая, где через литературу возможна различная агитация населения, а незная ее происхождения допускать дальше невозможно. Кроме всего этого ее нерадивое отношение и к своей работе нетерпимы в условиях работы Краевой библиотеки, где такой огромный спрос на литературу и огромная посещаемость читателей».

Комментарии излишни – любой разумный человек поймет, что представлял из себя автор сего сочинения. Дополню образ: в библиотеке он не проработал даже года, но успел кого-то понизить в должности, кого-то уволить по сокращению штатов. А вот нашу героиню уволил он, что называется, с треском. Несмотря на ее большой опыт работы, отсутствие нареканий, участие в уборке хлеба и учебу (причем почти в 50 лет!) в Московском библиотечном институте.

Но если бы он знал про нашу героиню всю правду!.. Ее дедушка, дворянин, был генерал-майором, командовал казачьим полком; бабушка происходила из известного рода Покровских, владела винокуренным заводом и многими винными лавками; мать была из знаменитого купеческого рода Шиховых; брат погиб на германской; кузен был расстрелян как враг народа; все родственники, кроме отца, обосновавшегося в Риге, перебрались после революции не куда-нибудь, а в Ниццу… Да, кстати, один из этих эмигрантов, ее дядя, почитаем (и читаем!) поныне, ибо был он выдающимся ученым, историком. Другой дядя служил прокурором, третий являлся членом Государственного Совета Российской империи. Только четвертый умер на родине – застрелился, проиграв 4000 рублей. И еще о знатном роде: дальний родственник нашей героини знаменит тем, что перевел на польский язык «Илиаду», а его дочь была мачехой будущей жены Дзержинского…

Оговоренная доносчиком сотрудница краевой библиотеки (ныне АКУНБ им. Шишкова) Вера Шмурло была одинокой и до конца жизни носила фамилию своего славного рода.

Исключённая – не заключённая…

Сибирь не вотчина рода Шмурло. Память о выдающихся земляках хранят на земле Зауралья, в Курганской области. Но ни тамошние краеведы, ни профессиональные историки ничего не знали о самом существовании Веры Шмурло – последней представительницы российской ветви потомков Франца Иосифовича Шмурло.

Наша героиня родилась в 1898 году в Томске, вероятно, потому, что ее отец был инженером-путейцем и участвовал в строительстве Транссибирской магистрали. Журнал «Железнодорожник» сохранил «высочайший приказ марта 28 дня 1904 года» по ведомству Министерства путей сообщения. Среди награжденных орденом Св. Анны 3 степени значится и Владимир Шмурло – на тот момент он являлся начальником участка службы пути Сибирской железной дороги.

В своей автобиографии Вера Шмурло пишет, что с полутора лет она воспитывалась Софьей Федоровной Шмурло. Судя по всему, это вторая жена отца, уроженка Риги Софья Ранк. До 17 лет Вера жила с родителями. Известно, что отец ее был выдающимся эсперантистом. Имеется информация о том, что в Ригу Шмурло перебрался в 1908-м, до этого три года жил в Штутгарте. В 1910 году он основал в Риге общество эсперантистов «Рижская звезда» и стал его первым президентом, в 1910 – 1911 годах редактировал и издавал одноименный журнал. С 1910 по 1915 год был представителем Всемирной ассоциации эсперанто (UEA) в Риге.

Вера окончила 7 классов известной рижской гимназии Тайловой, а 8 класс – в Екатеринбурге (вероятно, сие было связано с войной). Была сестрой милосердия: с мая 1917-го по май 1918-го в петроградском лазарете, следующий год – в Красной армии на Восточном фронте, еще год – в ленинградской Александровской больнице. В 1920 – 1922 годах являлась студенткой медицинского факультета Томского университета. Позже она вернулась в Петроград.

Якобы не любящая свою профессию, наша героиня к 1946 году имела «около 17 лет библиотечного стажа». Этот стаж она начала нарабатывать в 1924-м в Петрограде в больнице Эрисмана: совмещала работу сиделки с трудом библиотекаря. Позже была библиотекарем в Петроградском райкоме ВКП(б) и Институте Лесгафта. Являлась членом Общества библиотековедения.

Вера Шмурло окончила знаменитые Высшие курсы библиотековедения Публичной библиотеки. Еще учась на курсах, в ноябре 1928-го она поступила на службу в Публичную библиотеку (ныне Российская национальная библиотека. – Прим. авт.) научным сотрудником. Трудилась в отделах комплектования, спецхранения иностранной литературы и консультационно-библиографическом. В 1929-м была включена в состав ученого совета библиотеки. В 1930-м работала по совместительству библиотекарем в Научной библиотеке ЛГУ. Уволилась из Публичной библиотеки в феврале 1935-го по собственному желанию. Стоит отметить, что Вера состояла в ВКП(б) с 1924 по 1931 год. Была исключена за «переписку с отцом и матерью, жившими в г. Рига».

В 1935 году наша героиня перебралась в Куйбышев. Из документов следует, что дольше всего – с июня 1935-го по август 1940-го – она проработала в должности библиотекаря пединститута. Позже по нескольку месяцев трудилась преподавателем французского в школе, библиотекарем областной библиотеки, уборщицей показательного универмага и снова библиотекарем областной… Вероятно, в 1942 году Вера Шмурло перебралась на Алтай «в связи с войной», как писала в автобиографии. Жила и работала в колхозе Топчихинского района, в мае 1946-го поступила на службу в краевую библиотеку. Как мы уже знаем, прослужила она там недолго…

Я предположила самый худший вариант развития событий, но, к счастью, в краевом Госархиве «репрессивного» дела Веры Шмурло не нашлось. Надеюсь, что оставшиеся годы принесли ей меньше бед… А ушла из жизни она в весьма почтенном возрасте в январе 1987-го в Ульяновске.

Стиль и орфография приведенных документов сохранены.