Барнаульцам расскажут о репрессированной литературе

«Репрессированная литература» - так называется выставка в краевом Госархиве, которая продлится до января.

Отцы и дети

Любимая ученица Овсянико-Куликовского Евлалия Ватман писала о творчестве Георгия Вяткина на страницах газеты «Жизнь Алтая», редактором которой одно время был Леонид Шумиловский. Что могло объединить их троих, кроме любви к литературе, Алтаю? Увы, факт биографии – все трое были репрессированы.

Шумиловский, бывший министр труда колчаковского правительства, был расстрелян в 1920-м. Поэту Вяткину, чей талант ценил Горький, в 1938-м припомнили сотрудничество с колчаковскими изданиями и должность помощника управляющего Информбюро все того же правительства. Итог  – высшая мера наказания. Евлалию Ватман-Орлову не расстреляли, ее вместе с несовершеннолетним сыном почти сразу после возвращения их из Германии осудили и выслали в Казахстан. Это случилось во время голодомора, но они выжили. Расстреляли двух родных братьев Евлалии Ватман, а Мария Шумиловская отбыла срок заключения за критику советского правительства и как «дочь колчаковского министра»…

К сожалению, всех троих – Шумиловского, Вяткина и Ватман – объединяет еще одно: о них самих, об их творчестве навряд ли кто сейчас, кроме специалистов, часто вспоминает. Восполнить этот и многие другие пробелы в истории алтайской, сибирской литературы помогут нам документы выставки в Госархиве. Ее экспозиция посвящена трагическим судьбам осужденных по политическим мотивам литераторов Алтая.

Разделы выставки рассказывают о фактах  литературы дореволюционного Алтая, о репрессированных писателях, поэтах, краеведах. Гости смогут увидеть материалы из архивно-следственных дел Г. Шубинского, А. Микутавичуса, Е. Ландышева, П. Семьянова и многих других. Также в экспозиции представлены фотографии и документы, рассказывающие о судьбе замечательных педагогов, литераторов, журналистов Леонида Шумиловского и Порфирия Казанского. Оба они преподавали в Барнаульском реальном училище, оба работали в «Жизни Алтая»: первый был редактором, второй – автором замечательных рецензий и фельетонов (сибирские читатели знали его под именем Премудрая крыса Онуфрий).

Родители Владимира Сосновского назвали сына в честь Ленина. Они, профессиональные революционеры, были лично знакомы с вождем, семьей Свердлова, Буденным, Троцким и многими другими знаковыми фигурами советской России. Понятно, дружба с кем именно из них привела сначала отца, а потом и мать Сосновского к гибели. Известный журналист Лев Сосновский чуть более года пробыл в ссылке в Барнауле. Но он успел сделать очень важное дело – защитить Адриана Топорова. Причем публикацией в «Красном Алтае» (будущая «Алтайская правда»). Вот как вспоминал об этом Владимир Сосновский:

«…фельетоном «Барнаульская гидра» в июле 1928 года (подписана «А. Сеев») он восстановил оклеветанного и выгнанного с работы талантливого учителя-подвижника Адриана Митрофановича Топорова. Топоров узнал, что в Барнауле Сосновский, и приехал к нему со своей бедой, не подозревая, что Сосновский-то – ссыльный. После появления фельетона в село Верх-Жилинское, где работал Топоров, из Москвы приехал журналист А. Аграновский (старший), и 7.11.1928 г. появилась статья о Топорове в «Известиях», факты проверило высокое начальство из Новосибирска – учителя восстановили. Впоследствии отец заступался за Топорова еще – в середине тридцатых, что бедному Адриану Митрофановичу и припомнили в 38-м...»

Сам же Топоров добрым словом вспоминал Л.С. Сосновского, называл его «известнейшим советским публицистом… правдолюбцем, заступником десятков и сотен несправедливо обиженных».

Владимир Львович Сосновский провел 12 лет в сталинских лагерях… Наш герой был председателем Бийского городского отделения общества «Мемориал». Он ушел из жизни в 2004-м, но остались его произведения – страшные свидетельства правды о ГУЛАГе. Уникальные рукописи «Двенадцатая колонна» и «Записки» представлены в экспозиции выставки.

Другой отец знаменитого на весь мир сына был известен лишь на малой родине, в своем селе, и то недолго: его расстреляли совсем молодым, в 21 год. Посетители выставки могут увидеть в экспозиции «Фотографии оружия, изъятого у членов контрреволюционной повстанческой организации по колхозам Сростинской МТС. 1933 г.». Это самое оружие пришлось собирать по всему Старобардинскому району, чтобы выдать оное как доказательство сфабрикованного дела. Дела, многих фигурантов которого, как и Макара Шукшина, расстреляли… Тут же под стеклом находятся уникальные документы Василия Макаровича Шукшина, листок по учету кадров и автобиография, собственноручно им написанная 19 октября 1953-го. И рядом – стихотворение А.Н. Невского «Я помню, увели отца»…

«Акты над руководителями»

«…Назимов предложил мне развернуть подрывную работу в редакции, помимо этого по предложению Назимова я взял на себя обязательство по осуществлению террористических актов над руководителями партии и советского правительства.

Вопрос: В какой степени вами выполнено это задание?

Ответ: В бытность моей работы в редакции я в контакте с Назимовым срывал партийное просвещение в районе».

Речь в этих строках архивно-следственного дела, представленного в экспозиции, идет о редакторе «Алтайки» Иване Назимове. Вот какие сведения о нем можно найти в Книге Памяти:

«Родился в 1902 г., Томская губ.; русский; редактор газеты «Алтайская правда». Проживал: г. Барнаул. Арестован 17 ноября 1937 г. Приговорен: военная коллегия Верховного суда СССР 29 июня 1938 г., обв.: по ст. 58-7, 8, 11. Приговор: ВМН. Расстрелян 29 июня 1938 г. Место захоронения – г. Барнаул. Реабилитирован 6 октября 1956 г. Верховным судом СССР дело прекращено за отсутствием состава преступления».

Наша газета стала называться «Алтайской правдой» в ноябре 1937-го. Семена Телишевского арестовали в августе этого года еще как редактора «Красного Алтая». Но расстреляли его позже Назимова, в сентябре 1938-го… Статья расстрельная была все та же, 58-я (пункты 7-11).

Но репрессиям подвергались не только первые лица нашей газеты, но и типографские рабочие. Так, к 10 годам лагерей был приговорен наборщик Василий Клыков, а рабочего типографии Фаддея Кольмановского расстреляли. Статья у обоих все та же, 58-я, но у Кольмановского помимо пунктов 2 и 11 в отличие от Клыкова имеется еще и 6-й – шпионаж. Из документов дела, представленных на выставке, мы узнаем, что он «признал себя полностью виновным». Активного участника контрреволюционной организации «Польская организация войсковая» (ПОВ) – разумеется, это «вымышленный образ» – завербовал не кто иной, как известный педагог, директор Барнаульской музыкальной школы Антоний Марцинковский... Ларчик открывается просто. Василий Клыков служил у Колчака рядовым в егерском батальоне, в партии был с 1927 по 1937 год. Исключили его, как следует из документов дела, «за выпивку». У Фаддея Романовича «вина» была намного тяжелее: он три года служил в… австрийской армии. Объясняется сей факт просто: родился Кольмановский в 1875 году в Польше.

Временно исполняющему – всего-то около трех месяцев! – обязанности редактора газеты «Красный Алтай» Виктору Шиманову «повезло» больше, чем многим другим. Ему, арестованному в 25 лет, вынесли приговор: «15 лет с последующим поражением в правах на 5 лет» (ссылку отбывал в Магаданской области!). Вменялись ему в вину, конечно же, страшные вещи – вредительство в редакции газеты, вербовка новых членов контрреволюционной организации. И, разумеется, в этом случае мы снова столкнемся с неверной, с точки зрения грамотного человека, формулировкой: Шиманов также обвинялся в том, что готовил «террористические акты над членами правительства на случай их приезда в Барнаул»…

Светлана АЛЕКСАНДРОВА