Житель Алтайского края встречался и вел переписку со Львом Толстым

Не так давно «Алтайская правда» рассказала об организаторе кооперативного движения на Алтае Николае Изюмченко. Оказалось, что кроме него со Львом Толстым встречался и вел переписку еще один наш земляк…

«Я бедный, неученый, рабочий человек и шлю вам этот хаос набросанных мыслей…» – такими словами сопроводил посланную осенью 1903-го Льву Толстому «статейку» колесник Василий Ермохин. Классика заинтересовали духовные поиски самородка из народа, завязалась переписка, случилась и встреча…

Самородок

Об удивительной судьбе колесника Ермохина почти шестьдесят лет назад рассказал Александр Шифман – советский литературовед, доктор филологических наук, видный исследователь творчества Льва Толстого. Именно этот замечательный ученый впервые опубликовал переписку Толстого с Ермохиным.

Так кем же был колесник со Скучной улицы из «Покровской Слободы, проть Саратова»? Вот что он рассказал о себе в письме Льву Толстому:

«Я крестьянин Симбирской губ., Буинского уезда, из дер. Аркаевой. Мне уже 45 лет. Семья моя состоит из пяти человек. Кроме меня – жена (больная), два сына, первому девятнадцать лет (он у меня уродлив ногами), другому семнадцать лет. Затем две девочки, одной тринадцать лет, другой четыре года.

Только пять лет прошло, как я продал свой домишко и уехал из своей деревни со всей семьей. За это время я пожил два года в Посад-Дубовке, а последнее время нахожусь в Покровской Слободе, проть Саратова. Причина моего выезда из своей деревни та, что в нашей местности нет достаточной работы по моему ремеслу, да не только по моему, но и вообще мало. Я начал ходить на отхожие заработки с осьмнадцати лет и продолжал это вплоть до моего выезда – ежегодно; это мне страшно надоело, и я решился выехать со всей семьей и поселиться там, где мое занятие (колесное ремесло) было бы беспрерывно во весь год.

И вот я теперь этого добился, но лучше себе я этим ничего не сделал, но сделал да хуже. Теперь я работаю ежедневно во весь год, кроме праздников, по двенадцать часов в зимнее время и пятнадцать часов в летнее время, но нуждаюсь все так же, как я нуждался и в деревне, а кроме того, я теперь скитаюсь со своей семьей по дурным квартирам, а в деревне моя семья жила спокойно в своем доме, а ходил на стороне только я по летам, и не часто доводилось и по зимам, когда уж очень сильно прижимало нуждой. Теперь я с радостью бы вернул свою семью в деревню, где есть у меня и небольшой земельный надел, но никак не могу скопить для этого и одной сотни: и просто живем – из рук да прямо в рот».

Чем же смог заинтересовать великого Толстого наш герой? Почему писатель озаботился судьбой Ермохина, почему старался организовать публикацию трактатов Ермохина в толстых журналах? Уже по фрагментам размышлений колесника, приведенным Шифманом, становится ясен ответ на эти вопросы. Вот что пишет Ермохин о сострадании в трактате «Природа и нравственность»:

«Мы сострадаем не только о тех страдальцах, которых мы видим, но и о тех, о страданиях которых мы только услышим, и, наконец, о тех, о страданиях которых мы узнаем из истории. Когда читаешь книжечку «Хижина дяди Тома» – это давно уже прошло, но у тебя дух спирается в гортани и книжечка выпадает из рук».

Как же могло случиться, что Ермохин встал на путь духовных исканий, читал Ницше, размышлял о смысле жизни, нравственности, любви? О своем духовном взрослении он рассказал в письме в ответ на просьбу Льва Толстого.

В 12 лет Василий Ермохин окончил третий класс начальной школы и до 19 охоты к чтению не имел. Хотя отец его, старообрядец, был грамотный и читал постоянно. Но вот в деревню приехал молодой учитель… «Я с ним и познакомился из зависти, – писал Ермохин, – как с человеком, отличным от нас, и от него получил я тот первый толчок, что нужно читать и какие именно книги нужно читать». История сохранила лишь имя педагога-просветителя – Михаил Северьянович. Позже случились в судьбе Ермохина фельдшер Петр Васильевич, односельчанин Александр Стрыгин. Собирались кружком, обсуждали прочитанное. Вероятно, читали не только разрешенную литературу, ибо «пошли обыски и нас разбили».

Сибирский след

В финале своей публикации, рассказывавшей о переписке Толстого с Ермохиным, Шифман обратился к читателям «Литературной России» с просьбой пролить свет на дальнейшую судьбу адресата писателя. И след колесника обнаружился в… Новосибирске! Более того, преподаватель Новосибирского пединститута Петр Дмитриевич Войтик разыскал потомков Ермохина, встретился с его сыном Степаном Васильевичем и дочерью Марией Васильевной. Именно сын рассказал о том, что он с отцом ездил к Толстому в Ясную Поляну.

В Новониколаевск Ермохины перебрались еще до 1910 года. Разумеется, первой мыслью любого краеведа стала бы эта: «А не бывал ли Ермохин на Алтае?» Минутным делом было пробить фамилию колесника по базам. Признаюсь, о базе «Мемориала» вспомнилось в последнюю очередь. Ведь нельзя же было репрессировать человека, которому благоволил сам Лев Толстой?.. Оказалось, можно:

• «Ермохин Александр Васильевич единоличник. Проживал: Уч-Пристанский р-н, с. Усть Чарышская Пристань».
• «Ермохин Василий Иванович. Родился в 1857 г., Симбирская губ.; русский; владелец колесной мастерской. Проживал: Уч-Пристанский р-н, с. Усть Чарышская Пристань».
• «Ермохин Степан Васильевич единоличник. Проживал: Уч-Пристанский р-н, с. Усть Чарышская Пристань».

Арестованы все они были в один день, 22 февраля 1930-го. И статья у них тоже была одна – ст. 58-10 УК.

Но не только мужчины семьи Ермохиных хлебнули лиха…

«Элемен Антисоветский»

Увы, в Усть-Пристани не осталось даже воспоминаний о семье колесника. Не удалось пока найти и следов его потомков в Новосибирске и Барнауле. Но известно, что после Нарыма жил Василий Ермохин в столице нашего края и умер в 1942-м в весьма почтенном возрасте, 86 лет. В Барнауле жил и его сын Александр Васильевич.

Но вернемся к Усть-Пристани… В «Выписке из списка кулацких хозяйств Уч-Пристанского района Бийского округа, подлежащих выселению и переселению» содержится информация о семье Ерохиных. Наверняка случилась ошибка в написании фамилии, ибо речь в документе идет определенно о наших героях. Ведь в графе «Основание переселения» значится: «Имел крупную колесную мастерскую, Элемен Антисоветский».

А вот и полный список высланной в Нарым семьи: «Ерохин Александр 35 л, отец Василий 73 л, сын Степан 38 л, сноха Алефтина 30 л, внучка Валентина 4 л, жена Пелагея 78 л, дочь Мария 30 л, дочь Раиса 19 л, дочь ДИНА 17 л, дочь Нина 15 л, дочь Лина 7 л, сын Виктор 6 л».

Этот список в архивных документах приводится не однажды и вызывает вопросы. Остается надеяться, что когда-нибудь мы узнаем, почему из всех Ермохиных была выделена Дина. И могли ли быть младшие Ермохины детьми колесника, или это его внуки?

Полагаю, что такой умный и самообразованный человек, как Василий Ермохин, и детей своих приучал к занятиям умственным. И кажется мне, что безропотно свою семью на заклание он отдать не мог. Подтверждение тому можно найти в документах.

Рассмотрим, например, «Заключение по жалобе Ермохина Степана Васильевича и Александра (2 брата)». Кстати, на первом листе документа сохранилась запись «ходатайствует дочь».

За что же репрессировали большую семью Ермохиных? Кроме того, что глава семьи был «Элемен Антисоветский» и имел колесную мастерскую, так он, оказывается, еще и наемную рабсилу применял: «Была в 1928 Басманова своей 7летней дочкой в качестве подсобнице по домашничеству. 3 мес 20 дней, за это получила 35 рублей». Виновен был Ермохин и в том, что «произвел торговлю лесоматериалами, давал маломощным кустарям на отработку». Но ведь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: да, старой и больной жене колесника могла действительно быть нужна помощь «по домашничеству». И продать кому-то лесоматериал мог любой его имевший, почему нет?

К счастью, ходатайство Ермохиной К.С. было орготделом удовлетворено в августе 1934-го. Можно предположить, что ходатайство сие было убедительным: «Работали вместе с братом кустари колесники. Работников и учеников никогда не имели. В 1929 г. обложен индивидуально и выселен из дому, в 1931 выслан в Нарым. Просит восстановления.

Материал не подтверждает эксплуатацию наемного труда. Имеется протест от прокурора от 1930 о неправильном обложении индивидуально и о лишении избират. прав. И выслан не правильно. Лишен не правильно».

Кстати, в архиве сохранился и «Протест в порядке надзора бийского окружного прокурора», датированный июлем 1930-го. В нем по всем пунктам было доказано, что «хозяйство Ермохина надлежит исключению из индивидуального обложения, начисленный налог сложению, экспроприированное имущество возврату». Вероятно, в 1930-м протест не помог, но помог в 1934-м…

***

Наверное, любовь к чтению и умственным занятиям, а также жизненные установки, полученные от великого писателя, помогли Василию Ермохину сохранить свою семью в лихую годину испытаний. Но что стало с ценным семейным архивом, которым очень дорожил колесник? Увы, попытки питерских и новосибирских исследователей найти письма Льва Толстого не увенчались успехом. В блокадном Ленинграде погибла дочь Василия Ермохина – архив мог храниться у нее…