«Барнаульские поэты без иллюзий»

Автор – известный журналист, бывший редактор нескольких барнаульских газет написал не то очерки, не то эссе о шестнадцати местных поэтах в диапазоне от Ивана Жданова и Владимира Башунова до представителя молодого поколения Василия Сыроежкина. Многие ознакомились с книгой еще в рукописи – она участвовала в краевом издательском конкурсе, но не набрала нужных баллов, поскольку своей откровенностью возмутила участвовавших в жюри литераторов. В итоге книгу издали на частные средства, в симпатичном мягком переплете и крошечным тиражом – 500 экземпляров. Зато к моменту выхода «Барнаульские поэты…» успели обзавестись несколько скандальной славой – ходили слухи, что многие герои на автора обиделись. Впрочем, на презентации в библиотеке им. Шишкова выяснилось, что гораздо обиднее должно быть тем, кто в книгу не вошел.

Все, кто пришел поздравить Евгения Скрипина с выпуском книги, сошлись на том, что ничего подобного на Алтае еще не писали и уж точно не издавали, сравнивая «Барнаульских поэтов…» то с литературными анекдотами художника и писателя Сергея Боженко, то с «Алмазным моим венцом» Валентина Катаева. Пытаясь втиснуть в какие-то рамки, назвали образчиком биографического литературоведения. В конце концов сошлись на том, что написана она против всех правил. У книги действительно несколько парадоксальное построение: например, любой автор на месте Скрипина придержал бы главу о нашем великом современнике Иване Жданове до конца, а он попросту с нее начал, определив своего первого героя как архетип поэта.

Причем первые же абзацы дают читателю понять, что это за книга: «Впервые я увидел Ивана Жданова на площади Октября в Барнауле. Слева, если идти от музея ИЗО по направлению к гастроному под шпилем. Собственно, я и шел в гастроном – выбирать водку для встречи с Иваном. Женщина, у которой он остановился в Барнауле, сказала мне по телефону, что Ивана дома нет, вышел, но скоро будет. Как выяснилось позднее, Иван выходил за закуской». Говорят, из-за подобных фрагментов книгу не хотят брать библиотеки – мол, много про водку. Дальше, впрочем, начнется не то что поэзия, а даже философия, рождающаяся, как обычно, в беседах на кухне. Удивительным образом книга о хороших знакомых автора с множеством таких вот царапающих деталей, со всей ее обезоруживающей откровенностью («библейской простотой», как пошутили на презентации) в итоге оказалась именно книгой о литературе и о почти героических людях, сделавших ее своей жизнью. А еще она очень достоверно имитирует существование литературной среды, некоего культурного слоя и особого пространства, способного существовать, наверное, только в воображении. Немало этому способствует последняя часть книги – алфавитный указатель «Если вы хотели узнать больше», в котором даны важные биографические подробности, связанные не только с шестнадцатью основными героями.

– Здесь группы литераторов существуют по общепринятым законам и правилам, и по этой причине мы не можем быть до конца честными. Так вот книга Евгения Скрипина – абсолютно честная, – сказал на презентации литературовед, декан факультета массовых коммуникаций, филологии и политологии АлтГУ Сергей Мансков. – И это, конечно, не биографическое литературоведение, мне показалось, что пристальное внимание уделено все-таки тексту, а не биографии. Крайне редко стихотворение – это иллюстрация к неким биографическим реалиям. Для меня было сюрпризом, что эта книга увидела свет, потому что после обсуждения на издательском конкурсе я внутренне поставил на ней жирный крест. То, что она появилась, – большой праздник.

А один из героев книги поэт и издатель Валерий Тихонов определил ее как литературное краеведение, но своеобразное: «В соседнем зале идет выставка скульптора Сергея Мозгового, она называется «Я так вижу». Мы частенько слышим это от художников, писателей. Вот Евгений Скрипин так увидел нашу литературную действительность, и он имеет право сказать именно об этом, об этих и вот так. Потому что в пору его работы главным редактором газеты «Вечерний Барнаул» в рубрике «Вечернее чтение» стабильно публиковались поэты, были интервью, статьи о них, рецензии».

– До меня доходили слухи, что Скрипин написал какой-то пасквиль, про меня в том числе, – говорит Михаил Гундарин. – На этом фоне глава обо мне показалась прямо комплиментарной. Всякому из нас в плане критики есть за что упрекнуть себя, но, слава богу, про эти стороны Евгений Владимирович ничего не написал, а написал про хорошие, веселые и светлые. И вот кто действительно обиделся на него, так это те, кто в книгу не попал. В общем, я всех нас поздравляю, что такая штука вышла.

– Это был бы лучший некролог в истории некрологов, тем приятнее, что это не он, – пошутила еще одна героиня книги Наталья Николенкова. – Меня столько кнокали: «Поэт должен корпеть, рвать волосы, переписывать на 128 раз каждую строчку и иметь при этом четкую цель, и только тогда может что-то получиться!» А у меня, представьте, нет четкой цели и задачи. И вдруг Евгений говорит: «Она так чудесно играет словами, так легко, и это – хорошо»! Мне понравилось, что к каждому автору свой подход, это ценно.

Сам автор, как водится, заготовил длинную речь, но произносить ее не стал, поблагодарив тех, кто помог ему издать книгу. Это – коллега, журналист и редактор Лариса Вигандт, фотограф Александр Волобуев (ему принадлежат почти все портреты барнаульских поэтов в книге), директор Алтайского дома печати Николай Герцен, а также Сергей Ужакин и Наталья Четырина, сверставшие книгу и обложку. А еще посетовал на отсутствие литературной среды, для существования которой, по его мнению, в Барнауле есть все условия.

– Спасибо поэтам, которые со мной не рассорились, по-моему, все поняли, зачем и почему именно так эта книга написана, – сказал Евгений Скрипин. – Как они попали в эту книгу? Просто потому, что ложились в мою концепцию. А речь шла о том, что же такое поэт, зачем пишутся стихи и нужны ли они людям.