«Таленька, родной мой единственный человек!»

«Таленька, я люблю в тебе маму – ты от неё много взяла и сама этого не замечаешь. Я люблю в тебе, что ты русская. Что ближе тебя у меня на земле никого нет».
(Из письма В.Шукшина сестре, 1961 год.)

Эстафета памяти

Своим словам В.Шукшин был верен до конца дней. Шесть лет назад, 10 июля 2005 года, дорогой и самый близкий ему человек ушёл из жизни. 16 ноября 2011 года Наталье Макаровне исполнилось бы восемьдесят, а письму, в котором брат высказывает сокровенные мысли, - пятьдесят лет.

«Хвостиком № 1» звал Наташу в детстве старший брат. Она выросла, расцвела, поступила в Новосибирский педагогический институт на физико-математическое отделение, чем очень удивила брата. В письме из армии, имея в виду математику, В.М. Шукшин написал: «Не представляю, как ты ворочаешь эту махину». А позднее, узнав о том, что сестра пишет стихи, попросил немедленно выслать ему несколько - «страсть как охота прочитать», потому что не подозревал в сестре таких способностей и радовался этому вдвойне.

Действительно, профессионально занимаясь математикой всю свою жизнь, Наталья Макаровна владела русским языком в совершенстве. Это унаследовано было, видимо, как и Василием Макаровичем, от матери, от родственников и представителей старшего поколения. Подтверждением тому являются её письма матери, брату, поздравительные открытки работникам музея, выступления перед разными аудиториями: школьниками, педагогами, учёными-шукшиноведами. Приведу один отрывок из её воспоминаний о брате:

«Однажды летом, на второй день после приезда, в предрассветный час, Вася тихонько вышел на улицу, стукнула калитка, я – к окну.

Он прошёл мимо, по направлению к горе Пикет. Я почему-то всегда боялась за него, уж больно был он рискованным. Я разбудила маму. Она вначале хотела крикнуть «куда пошёл», но я говорю: ты сейчас крикнешь здесь, а на другом конце села будет слышно. Пойдём за ним. Он идёт вразвалочку, а мы, две заполошные, пуганые вороны, трусим за ним на небольшом расстоянии.

Был четвёртый час утра. Село уже приготовилось умыться в серебре росы, отбеливалось, перекликались во дворах петухи, как будто соревновались, кто из них споёт громче и заливистее…

Он предложил нам подняться выше и вместе встретить рассвет. Останавливался, сладостно причмокивал, поднимал руки вверх и в стороны, как будто накачивал себя воздухом, который, как он сам выражался, можно черпать банным ковшом и пить до опьянения. А нам было и невдомёк, что природа, бирюзовый рассвет в родных местах помогали ему в работе, он как будто заряжался, а эта гора Пикет была его стартовой площадкой. Не думал, конечно, что она будет для него и финишной…»

Так уж выпало на долю Натальи Макаровны – не только повторить судьбу матери в личной жизни (овдовела в тридцать лет), но и принять эстафету памяти по своему брату после ухода из жизни Марии Сергеевны: долгие годы несла этот тяжкий крест, пропуская всё через своё сердце. Именно так она выразилась однажды в разговоре со мной по поводу очередных Шукшинских чтений, которые многими людьми воспринимаются как праздник. «А для меня, - сказала Наталья Макаровна, - это всё вот здесь». И показала на своё сердце. Оно не выдержало такой тяжести и остановилось 10 июля 2005 года.

А уходить из жизни она не хотела, «не была готова», по её словам. Имелись планы, задумки - многие остались неосуществлёнными. Но встреча педагогов, учивших В.М. Шукшина в вечерней школе и работавших потом вместе с ним в 1953/54 учебном году в Сростинской средней школе, состоялась. На нее в октябрьские дни 1994 года приехали математик Зинаида Ивановна Ковязина, принимавшая у него экзамен (жена физика Александра Ивановича Гекмана - прототипа из рассказа Шукшина «Упорный»); литератор Зоя Васильевна Белякова, историк Людмила Алексеевна Лобысевич, учитель русского языка и литературы Клавдия Михайловна Зяблицкая и Мария Ефимовна Чернышова - инструктор райкома партии (а потом завуч школы), одна из тех, кто давал рекомендацию Василию Макаровичу в кандидаты партии в 1954 году. Хотелось Наталье Макаровне не только услышать слова о брате, но и отблагодарить всех этих людей, которые ему дали путёвку в жизнь - аттестат зрелости, благодаря которому он совершил «прыжок», поступив во ВГИК. Именно «прыжок», повторила она тогда несколько раз.

Ученики об учителе

О работе Натальи Макаровны в Сростинской средней школе хочется сказать особо, устами её учеников. Бывшая ученица Галина Гвоздёва, экскурсовод музея-заповедника В.М. Шукшина, вспоминает: «Наталья Макаровна была моим классным руководителем. Удивительно чуткий человек с задумчивыми глазами и чуть-чуть прикушенной губой. Различные мероприятия с её участием становились интереснее. Она, не повышая голоса, одним видом, умела утихомирить неспокойных учеников.

Однажды мне было поручено подготовить и прочитать наизусть рассказ о птицах «Навсегда улетели, навсегда». Я его выучила, но, когда рассказывала, страшно волновалась и забывала слова. Наталья Макаровна была тогда, по сути, моим дублёром. Стоя за сценой, она говорила предложение, а я повторяла за ней. Так вместе и рассказали.

Одним из самых прекрасных воспоминаний осталась встреча рассвета на речке Федуловке. В 1970 году Наталья Макаровна уезжала жить в Бийск…

Она устроила нам поход на Федуловку. Сидели у костра, пели песни, было много разговоров, шуток, игр… А потом мы увидели, как всходит солнце: огромный ярко-оранжевый шар медленно появлялся на небосводе…

В этом же 1970 году, летом, я в составе группы сростинских учеников была в Москве целых семь дней. Я думаю, что в состав группы меня включили тоже с подачи Натальи Макаровны. Эта поездка – одно из самых приятных воспоминаний моей жизни. Столько впечатлений для деревенской девочки не прошло даром…»

Хочется привести воспоминание ещё одной ученицы, Надежды Князевой, много лет возглавляющей библиотеку имени В.М. Шукшина в Сростках: «Наталья Макаровна пришла к нам в седьмом классе, сразу нам всем понравилась: красивая, обаятельная, милая молодая женщина. Как учитель была замечательная, объясняла доступно, старалась, чтобы до каждого дошло. Очень эмоциональная, не так, как другие, лишь бы рассказать…

Относилась к нам ко всем одинаково, никого не выделяла, справедливая. Душой болела за каждого ученика. Двоих мальчиков, которые жили в интернате, она поселила на квартиру к Марии Сергеевне, чтобы они могли лучше готовиться к экзаменам.

Ещё некоторые моменты запомнились. Один раз к нам на классный час приходил Василий Макарович, и мы с раскрытыми ртами слушали о съёмках в кино, о работе режиссёра. Это было уже в восьмом классе. Потом он с нами на выпускном вечере ходил на гору. Поднялись от кладбища, прошли через всю гору к Катуни, над Бакланью. Там пели песни, играли, веселились, и он с нами, и Наталья Макаровна во всех играх принимала участие. А потом он нас всех до дому проводил, каждого.

Тогда же пообещал показать, как делают фильм. Потом, в конце июня, а может, в начале июля за нами пришёл автобус киностудии имени Горького, мы сели и поехали в Манжерок, где снимался фильм «Ваш сын и брат». Жили мы в палатке на берегу Катуни, а съёмочная группа – в школе. Целую неделю мы наблюдали за съёмками. К нам часто приходил актёр Ванин, тогда ещё молодой и сильный. Василий Макарович тоже бывал, снабжал нас продуктами… Я до сих пор это всё помню. После школы мы часто встречались с Натальей Макаровной, она всегда расспрашивала о жизни, о работе, о детях… Очень душевный человек…»

Это могут подтверждать без конца все ученики Натальи Макаровны – её душевную щедрость, обаяние, простоту и прекрасное знание своего дела. То, что она была талантливым педагогом и математиком – бесспорно. Уроки жизненные, человеческие остались в памяти учеников на всю жизнь.

«У правды есть глаза»

Я знала Наталью Макаровну пятнадцать лет и могу сказать, что она очень бережно хранила память о брате и матери, сердцем переживала каждую публикацию, книгу о своих близких, картины художников и скульптурные творения. Многие из них душа сестры и дочери не принимала. Не могла смириться с тем, что художники часто изображали мать очень старой, как ей казалось, и она повторяла при этом, глядя на очередное творение: «Мама никогда не была старой! Почему этого не могут понять?!» В её голосе при этом слышались сильное, едва сдерживаемое возмущение, горечь, обида - одним словом, это был крик души, который, к сожалению, не все слышали.

Не смею сказать, что на протяжении всех лет мы были с Натальей Макаровной в очень близких отношениях. Дистанция соблюдалась всегда. Но были моменты доверительного общения и даже довольно откровенные разговоры о жизни семьи. При этом она никогда не опускалась до «бытовухи», даже рассказывая о житейских трудностях.

Помню, как больно ранила Наталью Макаровну книга покойной теперь Т.Пономарёвой «Потаённая любовь Шукшина», в которой не только много фактических ошибок, но ещё и домыслов, высказанных от имени Шукшина, вольного пересказа его цитат. Наталья Макаровна написала тогда открытое письмо автору книги под заголовком «У правды есть глаза». Оно было опубликовано в газете «Советская Россия».

Родную сестру нашего всемирно известного земляка приглашали на многие мероприятия, связанные с жизнью, творчеством В.Шукшина, на открытие памятников ему… Так было в далёком 1989-м, накануне юбилейных Шукшинских чтений. В книге архитектора Сергея Боженко, одного из создателей памятника В.М. Шукшину в краевой столице (вместе с художником М.Кульгачевым и скульптором Н.Звонковым), «Достучаться до совести, или Как это было в Барнауле» есть такие строки: «Из Бийска приехала Наталья Макаровна Зиновьева. В светлом нарядном платье, серёжках и бусах сестра знаменитого земляка выглядела земной женщиной. Зато золотящийся в солнечных лучах пышный нимб седых волос навевал мысли о небожителях. Она была самой почётной гостьей на нашем празднике… На расспросы отвечать не спешила. По поводу скульптуры повторяла тихим грудным голосом: «Узнаю Васины руки…»

Уместно добавить, что скульптурные образы брата, выполненные группой с участием Н.Звонкова, Наталья Макаровна считала самыми удачными, по крайней мере её душа принимала эти работы. Тяжело переживала она установку памятника В.Шукшину на горе, где проводятся чтения. Переговоры и тяжбы по этому поводу были долгими, вариантов мест для памятника было тоже несколько, но автор, скульптор В.Клыков, настоял на своём. Почему Наталья Макаровна была против этого места, объясню так, как сказала мне она сама. (Вспомните, ведь и на открытие памятника тогда, в 2004 году она не приехала, не принимала никакого участия в Шукшинских днях… Молча переживала.)

Позже я позвонила Н.М. Зиновьевой и пригласила на очередное мероприятие в музей. Обычно она соглашалась… В тот раз она сразу отказалась, сославшись на плохое самочувствие, а потом, немного подумав, добавила:

- Не буду врать. Скажу так, как есть на самом деле… Зачем его подняли и закрыли от людей? Ведь он с людьми должен быть. Зачем ему эта высота? Он уже на такой высоте, на которую нам не подняться… С любой точки села, с любого места я его вижу. Это невыносимо. Моё сердце просто этого не выдержит…

И не выдержало… Остановилось накануне очередных чтений 2005 года…

А памятник стоит, люди идут к нему, только вот железные конструкции для сцены и почётных гостей перед ним выглядят действительно как решётки. Боялась этого сестра, не хотела… (Помнится, ещё в конце восьмидесятых – начале девяностых важные гости сидели вместе со всеми на траве, выходили на сцену и садились на деревянные лавки. Не так уж и давно, но, видимо, безвозвратно… Жаль. Забываем слова Шукшина: «Надо оставаться с людьми, даже если в землю зароют»).

Спасение в детях

А вот как вспоминает Наталью Макаровну ее дочь Надежда Мясникова:

«О маме можно рассказывать много и долго. Человек с разносторонними интересами, под стать своему брату, в совершенстве владевшая словом, безусловно, она была творческой натурой. Она была истинно женщиной, и эмоции захлёстывали её. Если горе – то через сердце, с глубокими шрамами на всю оставшуюся жизнь, если радость, то до детского хлопанья в ладоши и приплясывания. Умела в любой ситуации оставаться сама собой, с чувством юмора, оптимизмом, добродушием…

А смыслом её жизни была преподавательская работа. Она обожала математику, любила детей, и было огромное желание вложить, донести знания до каждого ученика. К урокам относилась не формально, а основательно. Из года в год аккуратно, красивым объёмным почерком писала планы, делала какие-то заготовки, обыгрывала сложный материал.

С улыбкой и большой благодарностью вспоминаю, как она играючи учила мою дочь, свою внучку Лену, грамоте, будучи сама очень грамотным человеком. По сборнику диктантов под диктовку внучки она писала диктант, намеренно делая множество ошибок. Лена исправляла их и по-учительски строго ставила отметку (понятно, не выше тройки). Бабушка, сделав большие глаза, недоумевала и спрашивала, что за правила нужно было применить, а Лена поучительно, с удовольствием ей их рассказывала. Потом было всё наоборот, и бабушка, счастливая, ставила внучке пятёрку. Наверное, поэтому с грамотой у моей дочери большие «лады» и правила она помнит до сих пор. Но каково же было моё удивление, когда, вспоминая о маме, я напомнила Лене об этих диктантах, а она, оказывается, даже не подозревала, что бабушка лукавила».

Что Наталья Макаровна была настоящим педагогом, подтверждает тот факт, о котором поведала её коллега по техникуму, где последние годы они работали вместе. Однажды девочка из группы Н.М. Зиновьевой пропустила несколько дней учёбы. Наталья Макаровна села на автобус, поехала в село, где жила студентка, в 70 километрах от Бийска, нашла её, убедила вернуться на учёбу. За это девочка была благодарна, а преподаватели до сих пор удивляются.

В том далёком письме 1961 года к сестре В.Шукшин выскажет мысль: «Мы все где-то ищем спасения. Твоё спасение в детях». Письмо написано по конкретному поводу, и речь идёт о детях Натальи Макаровны, но слова эти оказались пророческими. Сестра всю жизнь работала с детьми, любила их, помогала становиться порядочными и умными людьми, и они платили ей взаимной любовью и благодарной памятью.

Галина УЛЬЯНОВА, старший научный сотрудник музея-заповедника В.М. Шукшина
с. Сростки.