Юрий Проскурин рассказал о командировке в ЛНР

Юрий Проскурин недавно вернулся домой, в родной Алтайский край, из длительной командировки в Славяносербский район ЛНР, вошедшей в состав России. С 1 ноября 2022 года он назначен на пост помощника губернатора Алтайского края по спецпоручениям. «АП» он рассказал о том, как живется сейчас населению новых российских регионов.

То, что не подтасуешь

– Юрий Геннадьевич, на территориях, граничащих с Славяносербским районом, вовсю идут военные действия, продолжаются обстрелы ВСУ. Как живется там гражданскому обществу?

– К канонаде на фронте, к сожалению, привыкли. Как только фронт отодвигается от населенного пункта, вот едва российские войска его освобождают, люди начинают восстанавливать мирную жизнь. Я был в Лисичанске, в Северодонецке – там то же самое. Ремонтируются разбитые дома, социальные учреждения, магазины, налаживается учебный процесс, в том числе с помощью регионов России. Славяносербский район сегодня прифронтовая зона. Прилеты украинских ракет случаются. Так, 15 августа, за две недели до начала учебного сезона, ракетным ударом была полностью разрушена школа поселка Родаково. Слава богу, обошлось без жертв. Восстановлению она не подлежит, сейчас решается вопрос строительства новой. Представьте, как непросто было району организовать учебу более трехсот ребятишек. Часть из них пока учится на дистанте, часть – в соседнем поселке. Начальную же школу планируют разместить в соседнем здании детского сада, там повредило крышу, сейчас ее срочно восстанавливают.

– Много вбросов было по поводу недавно прошедшего референдума. Расскажите, как очевидец, что там происходило.

– До 2014 года в районе проживало порядка 40 тысяч человек, но, когда Украина начала войну против граждан своей страны, многие уехали в Россию, население сократилось до 30 тысяч. Люди возвращались ради референдума, чтобы отдать свои голоса за воссоединение с РФ. ЛНР до знаковой для всех нас даты, 24 февраля, занимала меньше половины территории бывшей Луганской области, теперь она вся освобождена и является одним из присоединенных регионов. Было немного голосов и против, но жители в подавляющем большинстве настроены пророссийски. Более 30 тысяч проголосовавших в Славяносербском районе за – абсолютно честная цифра, ручаюсь. Чтобы вы понимали, это те, кто восемь лет воюет за право быть независимыми, за право называться россиянами. Они плакали от счастья, узнав, что референдум состоится. Такие искренние эмоции невозможно подделать, подтасовать.

«Ни пяди не уступят»

– Что больше повлияло на решение луганчан: усталость от войны или же искреннее желание стать частью России?

– Поездив по миру, я много чего видел и неплохо ориентируюсь в политике не только Алтайского края. Вот есть такое расхожее суждение, что мы, мол, пришли на украинскую землю. Да ничего подобного! Это земля, сплошь политая кровью наших дедов и прадедов, со всех уголков нашей страны. История едва ли не каждого города – это история России. Другой вопрос, что совершались глобальные управленческие ошибки, когда разделялись территории.

Жители ЛНР и ДНР всегда отождествляли себя с русским миром. Когда пришла пора его защищать, ополченцы, простые шахтеры, водители, рабочие, с оружием в руках встали на его защиту. И как бы враги России ни желали реванша, эти мужественные люди не уйдут со своей земли. Ни пяди не уступят.

Нам также нельзя забывать о людях в Харькове, Одессе, Запорожье, Кривом Роге, Днепре, как сейчас называют Днепропетровск.

– Представляю, как непросто сейчас местным жителям…

– Да, это так. Мы не раз видели сюжеты украинского телевидения, в которых бойцы ВСУ жаловались корреспондентам: мы, мол, воюем, а местные нас не поддерживают, не хотят, чтобы мы здесь находились. Там с 2014 года настоящая война шла, ВСУ взяли Луганск в кольцо и обстреливали безбожно, не переставая. Люди жили без воды, света, тепла, еды. Выживали как могли. Стало полегче, когда ополченцы прорвали блокаду, отодвинув линию соприкосновения ЛНР с Украиной. Самой длинной, более 90 километров, она как раз была в Славяносербском районе, по реке Северский Донец. И вся эта линия была и есть заминирована, саперам много работы там предстоит. Населенные пункты разминировали в первую очередь и часть сельхозугодий. А вот за их границами по-прежнему опасно, и вдоль дорог повсеместно выставлены информационные стенды с предупреждениями. Но, увы, трагедии случаются. То рыбаки на берегу реки подорвутся, то грибники в лесу. Недавно так погибла моя соседка… Моим коллегам, которые едут помогать жителям ЛНР восстанавливать мирную жизнь, местные первым делом подробно разъясняют, куда можно ездить одному, а куда – только с вооруженным сопровождением.

Строить!

– Чем конкретно занимаются в Славяносербске наши земляки?

– Сотрудничество разноплановое. Специалисты восстанавливают жилье, объекты электросетевого хозяйства и соцкультбыта. Так, в селе Трехизбенка восстанавливают сейчас школу, подрядчик –  компания «Союз», директор – Владимир Николаевич Отмашкин.

Наш регион поставил в Славяносербский район коммунальную технику, школьные автобусы. Оказывается методическая помощь разным организациям. Крепнут культурные связи. Летом около 500 местных ребятишек отдохнули в оздоровительных лагерях Краснодарского края при поддержке Алтайского края, а команда школьников побывала в Барнауле, участвовала в школьном АТР. Отклики о краевой столице восторженные, а встреча с нашим губернатором им особо понравилась.

– Кем вы себя там ощущете? Гостем? Или уже своим человеком? Ведь довольно долго прожили в Славяносербске.

– Поначалу ко мне присматривались, как к любому новому человеку. Но со временем у нас сложились добрые дружеские отношения с жителями, руководителями предприятий и учреждений, управленческим корпусом. Да и в шутку меня уже там местным зовут. У нас много общего. В Трехизбенке, к примеру, я нашел несколько однофамильцев Проскуриных из старинного казацкого рода. Там сильны традиции, нравственность, духовность – не пустой звук. Это единственное село, в котором старинная церковь не закрывалась ни на день, была открыта даже в годы фашистской оккупации.

– Есть ли что-то в Славяносербском районе удивившее вас?

– Когда приезжаешь в те места впервые и едешь мимо населенных пунктов, бросается в глаза их серый цвет – из-за крыш, крытых шифером советского образца. По пальцам одной руки можно сосчитать дома, что стоят под цветным сайдингом. Сразу вспоминаются алтайские населенные пункты с разноцветными кровлями, новыми окнами. И еще там не так много иномарок, как у нас. Люди ездят на старых «жигулях», «запорожцах», «москвичах». Сам же Луганск похож на Барнаул года примерно 1992-го. Все эти годы жители старались там хоть как-то поддерживать жизнедеятельность, но без серьезного благоустройства и больших строек. Не до того, конечно, было. Сейчас, после объединения с Россией, начинаются преобразования. И мы вместе стараемся. Стараемся все возродить.

– Конечно, наши читатели из уст очевидца хотели бы услышать о гарантиях мира.

– Гарантировать, наверное, никто не сможет, что со стороны Украины не будет больше провокаций на присоединенных территориях. Воины России демонстрируют чудеса мужества, героизма и стойкости в борьбе. Мы не с Украиной воюем, а с теми, кто задумал создать из Украины анти-Россию, с теми, кто решил извести под корень российский дух. И я считаю честью для себя миссию помощи людям, истерзанным войной. Они очень это ценят и называют счастьем свой новый статус граждан России. Мы – один большой народ. Общая работа продолжается. Жизнь – тоже.