Как натянутая струна

Чем больше узнаю о ней, тем острее понимается многое из тех лет, опаленных Великой Отечественной. Лидия Михайловна на фронте не была, но вся жизнь ее связана с войной. Призналась:

- Как смотрю фильм про войну - плачу. Комок сдавит горло, но смотрю. Живет все в памяти, никуда не исчезло.

Однажды поддел ее один коллега заводской, мол, ты ж не воевала, расскажи лучше, как в оккупации жила? Да, жила, а почему должна оправдываться, если на ее долю выпало такое? Пожалуйста, расскажет. В такие моменты она с облегчением думала, как хорошо, что работает на «Трансмаше». Стало быть, ничего крамольного в ее жизни не было, разве ж пустили бы на военный завод да еще конструктором? До косточки проверяли. А на каждый роток не накинешь платок, она и не осуждала людей. И девчонкой, когда за спиной слышала: «вон, нэпманское отродье» или «кулачье». «В детский сад нас с братишкой не пускали, мы стояли за оградой и смотрели, как играют другие. Нас воспитательница гнала: «Пошли отсюда, враги народа».

В жестокие времена террора и политических репрессий 30-х годов прошлого века её отец был репрессирован. У него отобрали всё имущество и отправили строить «Беломорканал», а позже канал «Москва – Волга». Это сегодня знаем, что «Беломорканал» строили 300 тысяч заключенных, из них 100 тысяч погибли.

В 1938 году отец вернулся из лагерей с тяжёлым заболеванием сердца. Устроился работать кладовщиком в совхоз у города Алчевск (Украина). Получил в бараке комнату с земляным полом. В половодье река Белая выходила из берегов и барак подтапливало.

- Чтобы в комнате грязь не месить, таскали на пол с улицы землю. И со временем окно оказалось под столом, - рассказывает Лидия Михайловна. Электричества нет, делали каганец - в бутылочку с керосином ставили фитилек. Но это не мешало отличной учебе. Лида гордилась успехами старшего брата Павла.

- Мы, бедные, в бараке жили, а к нам весь его класс приходил. Павлик - умный, талантливый необыкновенно и на всех инструментах умел играть - на мандолине, гитаре, балалайке.

Сядут на завалинку под пирамидальный тополь, Павлик трогает струны, настраивает.

- Зачем? - спрашивает Лида.

- Чтобы звучал инструмент, - объясняет брат, - когда струна ослаблена, он не живет. Нужно, чтобы струна натянута была.

Павел окончит школу в1941 году, поступит в Ленинградское высшее военно-морское училище им. Фрунзе. Будучи курсантом, в 1943 г. сопровождал И.В.Сталина на Тегеранскую конференцию.

Страшные дни и ночи

- К зиме 1941 года немцы захватили и оккупировали Донбасс. Мы жили на территории пригородного хозяйства. Все вокруг изрыто противотанковыми рвами с несколькими рядами колючей проволоки. Вой, взрывы, крики. Оккупанты выгнали жителей в сараи и конюшни и расселились в домах. Рылись в сундуках, забрали вещи, увели коров, свиней. А последних чудом уцелевших кур позже украли румыны. На другом берегу реки Белой, где жили шахтеры, поселились немцы. Почти в каждом дворе там стояли шифоньеры, выброшенные из квартир и превращенные в уборные. Немецкие военные вели себя как хозяева, не считали нас за людей. На глазах у детворы и женщин веселились - голыми чередой перепрыгивали через согнутого человека, купались в речке, вели себя нагло, вызывающе.

Лидия Михайловна рассказывает, как в их барак пришел староста:

- Все, отправляем тебя в Германию.

В гробу лежал отец, мама стояла, зажав рот ладонями. Она побежала в комендатуру, потом рассказывала, как упала на колени, просила: оставьте девчонку, только что отец у нее умер, надо похоронить, а я больная, немощная. Но снова придет повестка – во второй раз тоже умолили немецкого коменданта не угонять Лиду в Германию. В обмен на это заставили вкалывать на поливных траншеях, где выращивали овощи.

Работа каторжная, тяжелой тяпкой разрубала ходы для воды из главной канавы на гряды.

- Зашлют далеко, взрывы, укрыться негде, страшно. Линия фронта в 43-м проходила всего в пяти километрах, - говорит с грустью. - Может, тогда я так закалилась, что потом уже никакая работа не в тягость стала. Вот сейчас мне восемьдесят четыре года, а полы сама вымою. Все делаю, хотя помощницы есть - дочки, внуки.

Каждый день проживания в прифронтовой полосе, в оккупации, до освобождения в сентябре 1943г. Лидия Михайловна ждала, куда упадёт бомба, «всегда казалось, что летит на тебя».

Время, полное надежд

Это произошло незадолго до освобождения. Тяпка в кровь разбила ладони, рукоятка у нее не круглая, а граненая, долбить каменную землю тяжело. И вдруг ее позвали. Сильно испугалась тихого голоса - привычнее были громкие окрики. Замерла. Партизан сильно ее напугал. Расспрашивал о расположении войск, настроении жителей. После освобождения он нашёл девушку:

- Благодарим вас за смелость и помощь, - сказал он и крепко пожал Лиде руку.

А потом, как ей теперь кажется, все дни были счастливыми. Как же так говорить, - спрашивали ее, - или с голода не пухла, когда в студенчестве продовольственные карточки украли?

- Трудно все студенты жили, я воду подсоленную пила почти всю весну ну и опухла. С голода и в обморок возле станка падала.

После окончания машиностроительного техникума в Ворошиловграде по распределению направили молодого специалиста Лидию Андрееву в Барнаул, здесь обосновались старшекурсницы Клара, Лида, Рая. Они-то и приедут на железнодорожный вокзал, заберут Лиду вместе с ее фанерным чемоданом.

У войны не женское лицо

Ей хотелось работать технологом в литейном цехе, а поставили конструктором. У вас дар - видеть предмет в пространстве и чертежи отменные. Так ей скажут, а Лида хотела в цех, к людям. Поначалу скучно было за кульманом. Она ведь привыкла в детстве тяжести таскать, а здесь - ничего грузить не надо. Как-то ошиблась, когда делала чертеж модели литейной. Наказали: не дали премию. Урок на всю жизнь. Потом придет время, когда начальник отдела главного конструктора, где будет работать впоследствии она, скажет:

- После Лидии Михайловны я не проверяю.

Создаются корпус, деталь, двигатель сложной конфигурации, а Лидии Михайловне - чем сложнее, тем интереснее. Главный конструктор Борис Григорьевич Егоров, когда выполнялось особо ответственное задание, придет, смотрит - чертит Лидия Михайловна с каким-то вдохновением, будто струна от лиры в душе звучит.

А в цеха и сама ходила смотреть на сборку, интересно было. Не гнушалась руки испачкать, все потрогать. Что не получалось, сразу меры принимались. «Конструктор - вовсе не скучная работа, творческая, - говорит она, - предприятие наше закрытое было, так что и сейчас не могу лишнее болтать, а вы напишите, что на первом месте были дисциплина и порядок, голову на плечах надо было иметь. Хорошо соображать. - Потом задумывается и добавляет: - Где-то я слышала такое выражение: у войны - не женское лицо. Вот с чем соглашаюсь. Я ж всю жизнь двигатели для военной техники чертила».

Свои правила

Младшая дочь Лидии Михайловны, Лариса, призналась, что ее в детстве поражала мамина аккуратность. Помнит, что никак не могла понять, зачем к ситцевому платью пришивать большой белоснежный воротник. Мама объяснит, что дома надо тоже выглядеть опрятной. Дочерей Лидия Михайловна научит готовить, управляться по хозяйству. Уговорила старшую идти учиться, а ее маленького сына забрала к себе, помогала, чем могла. Поддержала желание младшей дочери продолжать учебу в вузе после училища. Как ты сама считаешь, как хочешь? – ее вопросы.

Никого не осуждает. Другие возмущаются, кипятятся, она выслушает и промолчит. Говорит, что не держит обид, всегда себя спрашивает. А может, я сама виновата?

Много лет являлась донором. Считает, что это очень полезно другим кровь свою отдать.

Спрашивают ее, почему озлобленных людей стало больше?

- Хотят получить сразу и все, - отвечает она.

Житейской мудрости у нее неплохо поучиться, как и отношению к семье.

Детские праздники, новогодние елки, дни рождения - обязательны. Выписала по каталогу «Посылторга» швейную машинку и обшивала дочерей и мужа. О женском, личном не распространяется: любовь - это дети и работа.

День рождения ей устроили дети в июле. Просят домашние спеть. У Лидии Михайловны красивый голос. Завела неспешно: «Дивлюсь я на небо, тай думку гадаю». Напевная мелодия, от нее и от душевности, с которой выводит Лидия Михайловна слова «чому ж я ни сокил, чому ж не летаю», мороз по коже, будто струна звенит в тебе. И думается о жизни – такой простой и одновременно сложной, которая складывается из мелочей, из шагов. А потом, когда ты уже прошел большую часть пути – понимаешь, что ничего случайного в жизни человека не бывает. Все звучит как одна струна.

Справка «АП»
Лидия Михайловна Замура – почётный «трансмашевец», ветеран труда, награждена медалью «За доблестный труд» – звания присвоены за 40-летний непрерывный труд на заводе, успешное выполнение заданий и активную общественную деятельность. Конструктор высшей категории, изготовила сотни чертежей для производства двигателей народно-хозяйственного и военного назначения.