Рубить или беречь? Разбираемся в ситуации по алтайским борам

Представители лесной отрасли края говорят о том, что в алтайских борах идет накопление перестойных деревьев. Это может привести к ухудшению качества древесины, непроходимости лесных массивов, гниению, повышенному выделению углекислого газа и прочим негативным последствиям. Отсюда напрашивается вывод: надо больше рубить. Директор Института леса им. В.Н. Сукачева СО РАН профессор Александр Онучин менее категоричен. Он предлагает переходить на интенсивную модель выращивания леса.

Боры стареют

Президент Союза организаций лесной отрасли Алтайского края «Алтайлес» Михаил Ключников говорит, что в лесной индустрии очень много проблем. И основная – в несовершенном законодательстве. Он считает, что в России нет государственной лесной политики.

«НКО ведут политическую работу, цели их понятны, кем они оплачиваются, деревянная продукция России на международном рынке конкурентам не нужна. Согласно сегодняшнему законодательству можно закрыть все леса под разными предлогами. Мы выращиваем в 2 – 2,5 раза меньше древесины, чем могли бы, как выращивают развитые страны», – переживает Михаил Ключников.

Максимальный рост сосен приходится на их первые 80 лет жизни. В этот период деревья в наибольшей степени проявляют свои полезные свойства. Затем рост замедляется, а к 110 годам сосна начинает гнить, поглощает кислорода больше, чем выделяет, меньше улавливает пыли.

По словам президента «Алтайлеса», последние 50 лет в крае идет накопление спелых перестойных сосен. А через ближайшие 20 лет мы заходим в зону активной гибели леса.

Цифры для размышления

По расчетам Михаила Ключникова, в ближайшие 20 леотребуется утилизировать 11 млн кубов некондиционной древесины, на это нужно 16 млрд рублей. А через 40 лет – 101 млрд. «Общая сумма затрат в связи с утратой насаждений и их восстановлением может составить за 40 лет 279,9 млрд рублей, – называет огромную цифру представитель лесной отрасли края. – В бюджете таких средств нет. И если возникнет пожар, то сгорят и деревни, которые находятся на окраине леса».

Действительно, объем рубок в регионе сократился. По данным начальника управления лесами Алтайского края Владимира Черных, в 2011 году в наших борах было вырублено 1896,2 тыс. куб. древесины. В последующие годы произошло резкое замедление. И последние три года объем заготовок находился на уровне чуть более 1300 тыс. куб. Одновременно с этим идет ввод молодых насаждений. Согласно статистике, площадь сплошной вырубки и гибели насаждений за последние 10 лет составила в крае 11,7 тыс. га, а молодняков введено на 53,4 тыс. га. Налицо положительный баланс.

Интенсивная модель

Так что же, получается, давайте резко увеличим рубки? Профессор А. Онучин не столь категоричен: «Экстенсивная модель развития лесной отрасли страны привела к негативным изменениям в структуре лесного фонда и дефициту качественного сырья. На юге Западной Сибири и на Алтае такие негативные изменения выражены еще сильнее. Со второй половины XX века доля площадей, занятых наиболее ценными спелыми и перестойными насаждениями, сократилась в 1,4 раза, несмотря на достаточно большие объемы лесовосстановительных мероприятий, восполнение выбываемых запасов леса спелыми и перестойными хвойными древостоями происходит только на 1/3. Все остальное зарастает низкотоварной древесно-кустарниковой растительностью».

Директор Института леса им. В.Н. Сукачева считает, что в ближайшей перспективе лесной отрасли Сибири необходимо ориентироваться на внедрение модели интенсивного использования и воспроизводства лесов. Для этого должны быть выделены территории, где прирост древесины на порядок выше среднего по России. За счет хорошего ухода и внесения удобрений молодой лес растет в 2 – 2,5 раза быстрее.

«Если мы выделим в лучших условиях леса интенсивной формы ведения хозяйства, то они могут занимать 5 – 10% площади лесного фонда и на них можно получать 45 – 60% потребной древесины», – уверен Александр Онучин.

Он говорит, что в ленточных борах Алтайского края требуется проведение научных исследований на предмет, как их разделить на категории. «Думаю, требуется выделение ядер, которые будут играть роль особо охраняемых природных территорий. Площадь их должна быть не более 20%. Другая часть боров может использоваться как для отдыха, так и для интенсивного ведения хозяйства», – прикинул эксперт.

Он полагает, что если пойти по пути полного запрета на проведение лесохозяйственных мероприятий в ленточных борах, то это приведет к накоплению перестойных насаждений, которые не смогут в полной мере выполнять средообразующие функции и утратят свою устойчивость к неблагоприятным природным факторам (пожары, ветровал, вредители и болезни).

Хороший и плохой примеры

В качестве примера идеального ведения лесного хозяйства ученый приводит Западную Европу, где доли спелых, приспевающих, молодняка примерно одинаковы.

«Это то, что необходимо иметь в эксплуатационных лесах, когда выбывание спелых и перестойных деревьев будет компенсироваться приспевающими. А их выбывание – средним возрастом и т. д.», – объясняет Александр Онучин.

При таком режиме управления лесом вообще не требуется создавать особо охраняемые территории. «В Швеции их не выделяют, – говорит директор института. – Но там ведут хозяйство так, что эксплуатационные леса в полной мере выполняют все экологические функции. У нас создают особо охраняемые территории, чтобы на других безобразничать».

Действительно, места массовой заготовки древесины – зрелище не для слабонервных. Лесорубы порой оставляют после себя кучи веток, которые гниют, не давая развиваться молодняку. 

Инфографика: Ольга Тарасова