А ты не подделывай

До конца весенней сессии в Госдуме ожидается рассмотрение в первом чтении законопроекта, направленного на борьбу с фальсифицированными, незарегистрированными, недоброкачественными лекарствами и биологически активными добавками.

По словам разработчика закона, нашего земляка, члена комитета Госдумы по охране здоровья Александра Прокопьева, ситуация в этой сфере очень тревожная. В США, по данным исследований консалтинговых компаний, несмотря на новейшие системы защиты и жесткий контроль, объем фальсификата достигает 10–20%. В ЕС, где также уделяется повышенное внимание этой проблеме, средний уровень присутствия подделок 2–5%. Сколько недоброкачественных лекарств продается в России – точно неизвестно, но Прокопьев говорит, что импортируется субстанций больше, чем официально используется в фармацевтической промышленности. Можно сделать вывод, что где-то они получают свою прописку. Это не только лекарства, но и БАДы, и функциональная косметика. Более 30% фальсификата в России приходится на оптовиков, примерно столько же на лечебно-профилактические учреждения и не менее 10% – на аптеки.

Казалось бы, в действующем Уголовном кодексе есть полный арсенал для борьбы. Есть статья 159 «Мошенничество», статья 171 «Незаконное предпринимательство», статья 180 «Незаконное использование товарного знака», статья 238 «Производство, транспортировка, продажа товаров, оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Но уже на доследственном этапе правоохранительные органы сталкиваются с проблемами, которые не позволяют довести уголовное преследование до логического конца. Например, статья 238 УК требует доказывать причинение вреда здоровью либо смертельный исход, что фактически невозможно подтвердить документально. Как доказать, умер ли человек от своего слабого здоровья либо он скончался на фоне приема некачественного лекарства, которое не оказало запланированного положительного влияния на его организм? Статья 238 УК требует доказывать безопасность препарата. Но большая часть подделок – это пустышки, которые не содержат лекарственной субстанции и формально соответствуют требованиям безопасной продукции. Статья 171 применяется, только если ущерб превышает определенную сумму. 180-я статья в основном сопряжена с потерей репутации для тех фармацевтических компаний, бренды которых подделываются. И они, чтобы не терять доход, не поднимают шума.

Поэтому на парламентских слушаниях, посвященных подготовке закона, депутаты пришли к выводу, что фальсификацию лекарств необходимо вывести в отдельный состав преступлений. Кроме того, следственные органы предложили ввести в закон формальный признак преступления, например, наличие в препарате незадекларированного вещества. В рамках действующего законодательства они не могут доказать угрозу здоровью, даже собрав кучу экспертных заключений.

По нынешнему законодательству контролеры могут прийти на предприятие с проверкой, только предупредив его руководство. Правоохранители считают, что для выявления нарушений нужна внезапность, иначе фальсификаторы успевают избавиться от улик. Это предложение также учтено разработчиками.

В проекте предложено определять уровень наказания в зависимости от объема производства фальсификата. При небольших объемах – в рамках КоАП повысить штрафы для должностных лиц от 100 до 600 тыс. руб., для юридических – от 1 до 5 млн. руб. либо приостановить деятельность предприятия на срок до 90 суток. За партии подделок стоимостью более 100 тыс. руб. предложено ввести уголовное наказание: от 5 до 12 лет лишения свободы и штрафы в размере от 500 тыс. до 5 млн. руб. с конфискацией орудий производства.

Законопроект также должен согласовываться с международной конвенцией «Медикрим», которая направлена на борьбу с фальсифицированной медицинской продукцией и преступлениями, угрожающими здоровью. В 2011 году документ подписали около 30 стран. В текущем году Россия планирует ратифицировать конвенцию. Кстати, обязательным условием ратификации должно быть наличие уголовной ответственности за данный вид правонарушений. В некоторых странах она есть, и довольно жесткая: в Германии – до 8 лет лишения свободы, в Турции – 30-50 лет тюрьмы, в Индии – пожизненно, в США – штраф до $200 млн.

В дальнейшем российские законодатели хотят взяться за тех, кто торгует лекарствами через Интернет. Список сайтов, на которых размещены предложения по приобретению лекарств, уже находится в распоряжении контрольно-надзорных органов.

– На данный момент интернет-продажи вообще запрещены, но я не сторонник запретов, – говорит Александр Прокопьев. – Мне кажется, есть смысл выстраивать правила, когда реализация лекарств в Сети разрешалась бы, если у продавца есть аптека. Потому что даже хранить препараты нужно, соблюдая аптечные требования.

Фальсификат – это сознательное изменение рецептуры производства лекарственного средства (замена дорогих компонентов более дешевыми, снижение содержания или отсутствие необходимого компонента, нарушение времени и последовательности технологического процесса, занижение степени очистки, некачественные упаковочные материалы и т.д.). Контрафакт – лекарства, выпускаемые без разрешения патентодержателя (фирмы-разработчика).

Алексей ЛИТВИНОВ

8-9 апреля в Страсбурге в рамках Совета Европы прошло заседание экспертного комитета по минимизации рисков, связанных с нанесением вреда здоровью вследствие фальсификации медицинской продукции. Позицию российской делегации представлял Александр Прокопьев. В своем докладе депутат предложил создать систему по обмену информацией. Если подделывается какой-то препарат в Европе, то такая же угроза может быть и на российском рынке. За три месяца существования европейской базы в нее помещено более двух тысяч случаев фальсификации. Депутат считает, что аналогичная база нужна и для азиатских стран, потому что большая часть субстанций производится в Азии.