«Жив, с Верой и Надеждой»

Федор Орлов, 89-летний ветеран Великой Отечественной войны, к встрече с «Алтайской правдой» готовился загодя. Достал боевые награды: «орден Великой Отечественной войны да медалей прорву», фото старые – какие сохранились. Дочь Надя присела рядышком – а вдруг отец что забудет…

«Эх, Украина!»

Запертый в будке пес Малыш высовывает любопытный нос: что за гости к деду пожаловали? Грядки в огороде – как под линейку. Рассада на подоконнике ждет своего часа. «Огород у нас маленький, а семья – большая. Лук, картошка, огурцы-помидоры – все он, наш «бравый солдат Швейк», своими руками», – гладит по плечу старого отца Надежда. Налажена жизнь, у Федора Ивановича – достойная пенсия, от государства машину получил и субсидию, на которую купил хорошую квартиру, правнуки растут – живи да радуйся. А он новости с Украины со слезами смотрит, сокрушается:

– Ничему людей жизнь не учит. Там, внуча, 70 лет назад бандиты столько наших ребят положили. Мы одолели бандеровцев и думали, что не вернется зараза. А вот она. Скоро ль утихомирятся?

Как и всегда, 9 Мая он пойдет на парад Победы. Недосчитавшись боевых друзей, загорюет. И поздравления со славной датой будет принимать по телефону: Вера Петровна, верная подруга жизни, в последнее время болеет сильно, вот и не собираются уж, как раньше, за семейным столом друзья Орловых. Как и другие его сверстники, Федор ушел на фронт 18-летним. После кратких зенитно-артиллерийских курсов весной 1943 года эшелон уже вез ребят с Алтая на Запад. Авианалет остановил его под Тамбовом. Укрываясь от бомбежки в овраге рядом с такими же зелеными пацанами, Федор еще не знал: через месяц он по слуху безошибочно сможет определять тип самолета врага и назубок запомнит все летно-технические характеристики. Молодой и смышленый разведчик 241-го зенитно-артиллерийского полка (3-й Украинский фронт) Орлов, освоив толстенное учебное пособие за неделю, станет глазами и ушами зенитной батареи:

– Летит двухмоторный бомбардировщик Люфтваффе «Юнкерс-88», «Хейнкель-111» или низкоплан «Мессершмитт-109» – даю корректировку ребятам, и из всех пушек по противнику – огонь! А если «рама» – разведчик, засекавший наши позиции, тихо сидим, зенитки молчат, иначе следом налетят, сметут…

– Федор Иванович, вы до сих пор все марки немецких самолетов помните?

– Все до одного, не забывается это, наверное, консультантом на съемках фильмов о военной авиации мог бы работать.

«Внукам накажу»

Однажды в конце 43-го, при освобождении Запорожья, батарея Орлова оказалась на простреливаемой со всех сторон врагом высоте. Отступая, озверевшие немцы били из минометов не переставая, Федор Иванович и это помнит, словно вчера все случилось:

– Молотили по нашей позиции так, что головы не поднять. Дальномерщик Борис, родом из Читы, просит: давай, мол, в яр спустимся, шквальный огонь там переждем. А нельзя двигаться – убьют сразу. Он не выдержал – побежал. Последнее, что я видел, – куски его тела, взлетевшие в воздух. Меня камнями ударило по голове, я отключился. Очухался живой, только кровь из ушей хлещет и не слышу ничего. А моему товарищу тогда осколком живот разорвало так, что кишки наружу. Он просит: «Федя, пристрели меня, терпеть сил нет». Не спасли, погиб он.

Свою войну ефрейтор Орлов закончил в Австрии, точнее – не знает, весть о Победе застала их в чистом поле, рядом ни хутора, ни деревни. А назавтра полк уже в Черновцы отправили. На Украине война еще шла – с бандеровцами. Бандиты нападали на склады с продуктами, боеприпасами, медикаментами, на машины конвоя, возникая как фантомы из поросших травой траншей. Такой была послевоенная «мирная» служба ефрейтора Орлова. Вычислить боевиков не удавалось: днем они землю пахали, а ночью открывали спрятанные в лесах оружейные схроны. Командующий округом доложил Сталину о больших людских потерях под Черновцами, и тот дал приказ о тотальной зачистке украинских лесов.

В родной Рубцовск Федор Орлов вернулся в апреле 1948 года. Устроился работать на «Сельмаш» термистом, а вскоре и суженую свою Веру встретил на свадьбе друга. В 51-м на свет появилась их Надежда. Сейчас дочь солдата уже своих внуков растит и жалеет, что поздно спохватилась – не записывала воспоминаний друзей отца, ушедших из жизни:

– Мы ведь привыкли, что он у нас герой, молодой, веселый, крепкий, и друзья у него такие же. Казалось, так всегда будет. А сейчас в Рубцовске недели нет, чтобы фронтовика не похоронили. И до нас, их детей, лишь сейчас дошло: кроме нас, некому хранить их память о войне, их рассказы. Моей внучке Лизе всего шесть лет, но и она расскажет, какую медаль и за что получил прадед Федор. Внуку Илюшке – три месяца, подрастет – тоже узнает. Чтобы никакие политиканы его с толку не сбили.

К слову, Надежду судьба тоже с армией связала. 42 года она была инженером-конструктором секретного отдела машиностроительного завода, выпускавшего тяжелые армейские тягачи. Когда однажды отец увидел, какую технику делают в Рубцовске с участием дочери, прослезился: «Нам бы, Надюха, такую в 43-м, мы бы немца намного раньше разбили…»