"29-ая на вызов": как работают врачи бригады «скорой помощи»

Если что-то случилось: прихватило сердце, стало плохо, резко подскочило давление – мы набираем заветный номер 03.

К смене готова

Естественно, мы ждем от врачей квалифицированной, немедленной помощи. И нам, пациентам,  все равно – усталый врач приехал на вызов или нет, что у него с настроением и самочувствием. Это понятно. Однако, если «скорую» приходится ждать чуть больше обычного, часто пациенты крайне недовольны и уже с порога встречают медика фразой типа: «Сколько можно ждать?» А ведь бригада не по собственной прихоти не является к пациенту немедленно. Как работают врачи бригады «скорой помощи», понаблюдал корреспондент «АП».

Рабочие смены начинаются в 7 и 8 утра.

Моя бригада – врач Юлия Газенкампф, фельдшер Алена Сушкова и водитель. Синяя куртка-спецовка с буквами на спине «Скорая помощь» – и вот я уже в составе 29 бригады Кировской подстанции Барнаула. Раньше Юлия работала в бригаде интенсивной терапии. Можно сказать, это спецназ «скорой», который наравне с реанимацией обслуживал вызовы повышенной сложности. Однако в настоящий момент спецбригад практически нет и Юлия работает в бригаде общего профиля.

Тишины нет

Пока не поступил вызов,  беседуем о специфике работы.

– Конечно, в БИТ было удобнее. Там были доктор и два помощника. Во-первых, не страшно, во-вторых, один кардиограмму записывает, второй инъекции набирает, пока доктор осматривает. Все быстро. Но человек привыкает ко всему. Теперь мы работаем в других условиях, – рассказывает врач. – Не все готовы работать на «скорой помощи», ведь это значит, что сутки, часто даже не заезжая на подстанцию, необходимо обслуживать самых разных людей в будни и праздники.

– Как работали в новогодние праздники?

– В этом году я работала 31 декабря и в прошлом так же. Но если тогда была возможность вечером поесть и пообщаться с коллегами, то в этом году мы первый раз за сутки заехали в половине двенадцатого и в две минуты первого уже поехали на новый вызов. Проездили всю ночь по разным поводам. Следующая за нами бригада, которая заступила на дежурство в 7 утра 1 января, уже через минуту уехала на вызов. И, надо сказать, поводы были серьезные – давление, травма, еще что-то, где не обойтись без доктора.

– Вы сказали, что вдвоем не страшно. А чего боитесь?

– Случаи бывают самые разные. Например, приезжаешь, а тебе говорят: «Отвезите в больницу. Я не хочу, чтобы вы меня лечили». Предлагаешь хотя бы осмотреть – угрожают жалобами. И нужно искать подход к пациенту словесный. Подключаем родственников, уговариваем. К сожалению, иные пациенты могут плюнуть, ударить, оскорбить. При этом если у тебя нет помощника, ты никогда не докажешь, что было именно так. Ведь, допустим, человека в состоянии сильного алкогольного опьянения мы везем в токсикологическое отделение. А как поведет себя пьяный, никому не известно.

– Что самое главное в работе врача «скорой»?

– Помнить, что люди все разные и для каждого из них очень важна наша помощь, не всегда медикаментозная. Бывает, что врачи стационаров на нас ругаются, что мы везем к ним людей, которых может обслуживать поликлиника. Но ведь иногда очень важно пациента просто вырвать из той атмосферы, в которой он находится, и сам он справиться не может. Мне всегда жалко стареньких пациентов в этом плане. Поэтому я считаю, что очень-очень важно, чтобы врачи любили своих пациентов или по крайней мере относились к ним с уважением.

По селектору объявляют наш вызов. Приезжаем к больной 85 лет. Поскольку настоящие имена пациентов мы разглашать не вправе, назовем ее Лидией Петровной. Доктор проводит опрос больной, слушает, меряет давление, фельдшер записывает кардиограмму. Оказывается, есть медицинская карточка с анализами. И это помогает доктору поставить правильный диагноз. У Лидии Петровны сильно опустился гемоглобин – 60 г/л. С такими показателями – в больницу. Пациентка уже готова, сумка с вещами и необходимыми документами стоит у входа. Ее собирается проводить муж. Лидия Петровна ругается и не пускает – он тоже старенький и плохо ходит, доктор шутит:

– Деда, она боится, что, пока в больнице будет, на вас другие бабушки заглядываться начнут. Ну а если серьезно, скользко на улице, проверьте у нее телефон, чтобы можно было позвонить и узнать, как у нее дела, и не волнуйтесь. Все будет хорошо.

С тем и уезжаем. Дежурит сегодня больница «Трансмаш». В приемном покое, куда завели пациентку, на нас смотрят недовольно. По оценке бригады, это привычная ситуация. Узнав причину доставки в больницу Лидии Петровны, дежурный доктор ее принимает, а мы едем дальше.

По рации передают следующий вызов: адрес и код «61-л». Это означает, что пациенту плохо. Фельдшер Алина поясняет:

– Мы очень не любим этот код. Никогда не знаешь, что тебя ждет на таком вызове. Можешь приехать и увидеть, что пациент решил, что «все не так, как нужно», и вызвал «скорую», сказав, что ему плохо. А можно приехать на клиническую смерть.

Плохо стало 87-летней пациентке. Клинические показатели в норме, но она несколько раз принималась рассказывать, как ей несладко с тех пор, как четыре года назад погиб ее сын. Доктор сочувствует, но мягко останавливает пациентку – рассказ еще больше волнует женщину, появляются слезы, начинают трястись руки. По рекомендации доктора «скорой» муж предлагает женщине успокоительное, а мы уезжаем. По дороге мне поясняют:

– Такие вызовы не редкость. Пожилые люди часто испытывают дефицит общения, а доктора «скорой» – как отдушина.

А есть и ложные

Нас возвращают на подстанцию и дают обед. В смысле объявляют небольшой перерыв, в который бригада может поесть в специальной комнате.

Каждый достает из холодильника контейнеры, которые принес из дома. Доктора переговариваются, шутят,  стараются немного отдохнуть. Больше всех достается Алене – она устроила себе диету. Самый популярный вопрос, как она собирается таскать тяжелых больных после такого обеда. «Я жилистая», – улыбается фельдшер.

Насколько это так, представляется случай проверить прямо сразу. Вызов в хоспис. Ветеран войны, еще вчера активно ходивший по палате, сегодня не хочет просыпаться, после обеда сотрудники хосписа увидели, что нормальному дыханию пациента мешает большое количество мокроты. Врач принимает решение везти в стационар. Дедушка  тяжелый, а палаты очень маленькие – не развернуться. Кое-как вместе с сотрудниками хосписа (тоже женщины) нам удается уложить его на брезентовые носилки и укрыть одеялами – на улице холодно. Меня пугает крутая лестница впереди, доктора говорят, что привычные и не к такому. Всем вместе нам удается без происшествий унести дедушку вниз в машину, где нас ждет водитель со стационарными носилками. Он же закатывает их с пациентом в машину.

Короткий заезд на подстанцию. Доктор заполняет карточки, я не мешаю и записываю свои впечатления. Коллеги величают Юлию и Алену звездами и грозятся скупить весь тираж «АП».

Следующий вызов. Температура у трехлетнего мальчика. На месте выясняется, что она не такая высокая, как объяснили диспетчеру при вызове, а родственники решили подстраховаться до прихода участкового педиатра, потому что Егорка плакал.

Профиль не «скорой», от госпитализации мама отказалась. Но доктор не может уехать просто так. Осмотрела, побеседовала с пациентом. Рассказала родителям, как сбить температуру и что у малышей с температурой точно так же все может болеть, как и у взрослых.

Едем дальше. Алена предупреждает, что, скорее всего, у меня после дня в машине будут болеть щиколотки. Даже они, привычные, при первой возможности вечером пытаются поместить ноги куда-то повыше, чтобы дать им отдохнуть.

Следующие два вызова ложные. Так бывает. Едут медики, ищут больного, которому «скорую» вызвали сердобольные прохожие. А к моменту прибытия бригады нет ни больного, ни тех прохожих, а ведь в этот самый момент кто-то может ждать действительно жизненно важной помощи.

Дальше будет еще поездка к пациенту по поводу проблем с сердцем, уличная травма и целая ночь с чередой адресов и кодов. И всегда медики буквально срываются с места после объявления диспетчера: «29-я, на вызов!» Сегодняшняя смена по оценке бригады прошла спокойно – все вызовы рутинные. И слава богу! Это значит, что у нас с вами в этот день ничего особенного, что потребовало бы особой помощи специалистов «скорой», не случилось.