Известный алтайский врач за месяц работы в госпитале в ЛНР сделал 150 операций

За месяц работы в госпитале в Луганской Народной Республике известный алтайский врач, преподаватель АГМУ профессор Андрей Коломиец сделал более 150 операций, спасая раненых бойцов. А по итогам своей волонтерской командировки он собрал рабочую группу «Здоровье», которую возглавляет в составе Общественной палаты Алтайского края. Были разработаны практические предложения,  касающиеся медицинской помощи в условиях специальной военной операции.

Устроился травматологом

– С 7 ноября по 12 декабря я находился в Луганской Народной Республике, – рассказал Андрей Александрович. – Устроился травматологом в многопрофильную больницу в городе Стаханове. Она была переоборудована под госпиталь и до сих пор оказывает помощь как военным раненым, так и мирному населению. Там порядка 400 коек.

Отделение травматологии – 80 коек, где работал Андрей Коломиец, было самым загруженным. Так что оперировать приходилось круглосуточно и жить прямо в больнице. Поступали пациенты в подавляющем большинстве с ранением конечностей. Это объяснимо, так как каски и бронежилеты очень хорошо прикрывают другие части тела. А война ведется в основном дистанционная – наносит удары артиллерия, идет обстрел из минометов. Огнестрельных ранений не так много, как осколочных.

Местных докторов в больнице не хватает, большой недокомплект. Поэтому приезжают медики из других регионов. В ЛНР из Алтайского края в тот период Андрей Коломиец был один, но вместе с ним на помощь врачам Донбасса прибыло еще 19 коллег из других российских регионов.

Оснащение медикаментами в госпитале в целом достаточное. Все поставляется, хотя иногда и нерегулярно. Но основные препараты, перевязочные материалы имеются.

– Я все-таки заведующий кафедрой травматологии, ортопедии, а раньше в названии обозначалась еще и военно-полевая хирургия, – сказал Андрей Коломиец. – Поэтому выяснить на практике, каковы особенности оказания медицинской помощи в военных условиях, было для меня одной из главных задач. Ведь это необходимо увидеть, я считаю, собственными глазами, чтобы преподавать студентам. Как травматолог я провел порядка 150 операций. Это была хирургическая обработка огнестрельных ран, в том числе с применением аппарата Илизарова, а также ампутация конечностей. Этого за первую неделю сделал больше, чем за всю свою работу раньше, а стаж у меня достаточно большой.

Огнестрельная травма не так уж сложна по сравнению с теми, которые порой люди получают в ДТП, но есть свои особенности работы с ней.

Жизненно важно

Степень ожесточенности боевых  действий, как убедился Андрей Александрович, на Украине крайне высокая. В светлое время суток вывезти раненых из окопов практически невозможно. Противник уничтожает все, что попадает в его поле зрения, включая скорую помощь. Самая ранняя доставка с момента ранения за месяц работы Андрея Коломийца в госпитале была шесть часов. А зачастую пострадавшие бойцы поступали в госпиталь на вторые, третьи или даже пятые сутки после получения травмы.

Конечно, как уже было озвучено, 97 человек из ста, доставленных в госпитали, медикам удается спасти. Но, увы, многие солдаты умирают в окопах, так как их товарищи не знают, как им помочь.

– Чтобы количество погибших было намного меньше, чем сейчас, бойцы все должны овладеть навыками оказания первой помощи, – считает Андрей Коломиец. – Она необходима в первые 10–15 минут после ранения. Если своевременно остановить кровь и очистить дыхательные пути, человек остается живым.

Столкнулся в своей командировке Андрей Коломиец еще и с тем, что приехавшие в госпиталь хирурги из разных регионов не всегда обладали теми профессиональными возможностями, которые необходимы в военно-полевых условиях.

– Я отлично владею илизаровскими технологиями, – делится наболевшим Андрей Александрович – Но то, что для меня привычно, оказалось, не все другие приехавшие врачи знают. И быстро освоить не могут. Поэтому я считаю, что необходимо подготовить хирургов любой специализации к работе по боевой травме или оказанию помощи с огнестрельными переломами. Программу по такому курсу я уже создал. Иллюстрации сейчас доделываю. Пока фронт стабилен. Но если начнется наступление, на всех раненых специалистов просто не хватит.

Пригодится и в мирное время

В итоге Андрей Коломиец выступил с несколькими предложениями. Во-первых, законодательно инициировать обучение школьников, студентов и взрослого населения навыкам первой помощи. Это пригодится не только в военное, но и мирное время, ведь в тех же ДТП люди порой получают травмы еще сложнее, чем огнестрельные. И скорая помощь тоже не всегда может приехать за 10–15 минут.

Если люди будут знать элементарные правила первой помощи, то в плане здоровья и жизнесбережения населения и в мирных условиях будет прогресс.

Военно-полевая хирургия, кстати, перестала преподаваться с 2016 года. В 2012 году была принята доктрина о невозможности мировых и широкомасштабных боев. И Россия ее поддержала вслед за Европой и Америкой. Большинство военно-медицинских факультетов закрыли, что, как показало время, оказалось ошибкой. Сейчас же быстро возобновить выпуск военных медиков практически невозможно. Поэтому самое рациональное – возобновить преподавание военно-медицинских дисциплин для студентов всех специальностей.

А также, конечно, требуется обу­чение практикующих хирургов любой специализации тонкостям работы с боевыми травмами. Направляясь в военные госпитали, врачи должны знать особенности огнестрельных ранений, уметь применять специальные аппараты, владеть техникой ампутации.

– Когда не хватает сил и средств, нужно максимально эффективно оказать помощь большому количеству пациентов, – отметил Андрей Коломиец. – Поэтому врачей требуется научить особенностям работы в военных условиях, может быть по сокращенной программе. Сделать хотя бы обязательным 36-часовой курс по разделу «Боевая травма» или «Огнестрельные ранения».

Кто мы в Донбассе?

Еще Андрей Коломиец рассказал, что для него было очень важно понять, кто же сейчас русские в Донбассе, свои или оккупанты.

– У меня вся материнская родня на Украине живет, я на 50 процентов украинец, – поделился Андрей Александрович. – И мне, конечно, хотелось  лично убедиться, как нас там воспринимают. Украинские женщины такие по темпераменту, что в любой ситуации откровенно выскажут что думают, невзирая ни на что, достаточно их только, может, немного раззадорить. Этим немного тоже пришлось позаниматься. И услышал я только, что за восемь лет там население настрадалось. В Луганске дико ненавидят правобережную Украину, а мы для них свои. Единственная претензия, которая высказывается, почему так поздно начали проводить спецоперацию.

Также Андрей Коломиец спрашивал, ходили ли голосовать за Россию? Ответ получил такой: «Вы что, доктор?! Конечно».

Среди опрашиваемых были как младшие медработники, так и средние, были и врачи.

– Когда идешь по коридору, люди разговаривают, – делится Андрей Александрович. – Если они не хотят, чтобы ты услышал, то они должны замолчать. Но этого не происходило. Слышишь, наши сегодня взяли то и то. Выясняю, наши – это кто? Это наши, русские, отвечают. И мне было отрадно это слышать.

Моральный дух нашей армии высокий, отмечает врач. Даже у тех, кто был взят на фронт из мест заключения. Нет никаких упаднических настроений, нежелания воевать, служить, нет стремления спрятаться, остаться любой ценой на лечении, чтобы уйти в тыл. По крайней мере, таких фактов в госпитале не проявилось.

Справка