Жители барнаульского поселка страдают от соседства с приютом, где содержится больше сотни собак

Сначала мы заблудились. Несколько раз сворачивали не туда, проезжая мимо нужного нам 31-го переулка в поселке Лесном (навигатор на такие указатели не реагирует). И везде получали от жителей ориентир: «Езжайте на лай, мимо не проедете. Эти собаки просто катастрофа для поселка». 

«Татьянин день»

Клыкастая свора заходилась в свирепом лае и рвалась с цепей, пытаясь прогнать незнакомцев. Пары минут хватило, чтобы оглохнуть от гвалта. На участке пять соток, загаженном донельзя, расположен этот приют с весьма романтичным, по имени хозяйки дома пенсионерки Татьяны Чигодаевой, названием «Татьянин день». Поймала себя на радости – слава богу, я живу далеко от этого дивного местечка.

На шум вышел хозяин, Владимир. На вопрос, как случилось, что на небольшом подворье оказалось больше сотни псов (никто толком их не считал), отвечает простодушно:

– Мы их спасаем с женой. Подбираем сбитых на трассе, раненых, разных, и люди привозят. Не выгонять же… Пытаемся пристраивать в добрые руки, но желающие в очередь не стоят, потому и собак столько. Мы бы лучше все организовали, будь у нас участок с помещением побольше.

– А как с соседями живете?

– Дружно, прямо целуемся-обнимаемся, – усмехается мужчина. – Спросите у них сами, они вам расскажут и то, что было, а еще больше – чего не было. Что голодными у нас собаки сидят, например. Но мы их кормим, пенсия на это уходит. Договариваемся с переработчиками, берем у них кости и мясо. Есть предприниматель, который крупой помогает, – кашу варим.

«Всех выпустим»

По жалобам жителей Лесного прокуратура Индустриального района Барнаула обратилась в суд с иском о закрытии токсичного для окружающих приюта. Поводов хватило: у хозяев нет документов, подтверждающих его статус, нет сплошного забора, нет достаточной санзоны (не ближе чем в 50 метрах от жилых домов). Вероятно, скоро будет принято такое судебное решение. Хозяин, похоже, к нему готов: «Если суд так решит, значит, всех выпустим. Пусть будут бездомными, если кто-то считает, что этот вариант более правильный».

Соседи, с которыми нам удалось поговорить, просили не указывать фамилий. Говорят, Татьяна Чигодаева агрессивна, мирных бесед с ней не получается. Кого из жалобщиков спалить грозится, кого – жизни лишить. Приводим цитаты.

Наталья:

– Было время, когда собаки даже не на привязи сидели, свободно по поселку бегали, очень страшно было за ребятишек, у нас многодетных семей много. Пришли поговорить с Татьяной, но она орала матом, что на наших детей ей плевать. Вы считаете, это нормально?

Ольга:

– Такое соседство – несчастье моей семьи. Мы купили этот дом шесть лет назад, тогда у Татьяны лишь несколько собак было, они не мешали. А сейчас их уже 140! Лай круглосуточно, а летом еще вонь и мухи – мясо-то Чигодаевым хранить негде, оно тухнет, представляете, что тут творится?

Марина:

– Кто подальше живет, того не так достает, а вот соседям не позавидуешь. Представьте: пришел человек с работы – ни отдохнуть, ни окна открыть, ни на улицу вый-ти. Покоя нет ни днем ни ночью, свора постоянно лает. А ведь многие перебирались сюда из многоэтажек специально на чистый воздух, в тишину.

Ждут внятных действий

Очевидно для жителей поселка: владельцы так называемого приюта не справляются с приростом поголовья. И ни на один из вопросов у них нет ответов. Как утилизируются отходы жизнедеятельности животных, простите за прозу жизни? Кто лечит бедолаг? Куда увозят трупы умерших собак? 

И все же есть защитники у Татьяны – в группе приюта в соцсетях. Как раз те самые «волонтеры», которые привозят хвостатых отовсюду. Но на этом, собственно, добрая волонтерская воля и заканчивается. Выгрузили собачку и забыли о ней. Благо женщина никому не отказывает. Не вполне бескорыстно, впрочем. Там же, в аккаунте, выложены реквизиты карты Татьяны Ч., куда люди сбрасывают денежки, не ведая, как живется бедолагам в этом собачьем аду. Как сказала одна из собеседниц: «Татьяна обнаглела». Поначалу земляки помогали ей с радостью. Но та быстро поняла: чем больше собак, тем выше сборы. Так, может, здесь, простите за каламбур, собака зарыта? 

– То, что человек посвящает себя несчастным животным и содержит приют, – хорошо, конечно, с одной стороны, – рассуждают женщины. – А с другой – Татьяна собак своих любит больше, чем людей, и все мы тут – заложники ситуации. Страшно, когда псы, голодные, нестерилизованные, сбиваются в стаи и нападают, слыша только зов природы. 

Решения суда в Лесном ждут с нетерпением и тревогой. Найти добрые руки для каждого хвостика нереально, это значит… собак усыпят? Выпустят в естественную среду обитания? И как тогда? Здесь еще помнят, как люди, не найдя защиты у властей, пытались самостоятельно решать проблему, методами отнюдь не гуманными разбрасывали на улицах отравленный корм. Вот прямо сейчас любой довод зоозащитников разбивается о железобетонный аргумент мам и пап: «А вы всерьез думаете, будто кто-то из нас допустит, чтобы страдали дети?»

Нет, так никто не думает. Каждая тварь божья имеет право на жизнь: и человек, и собака, но и приоритеты в катастрофичной ситуации очевидны.

Барнаул ждет внятных действий от властей города. «АП» продолжит тему. 

Есть мнение

Десять лет назад в «АП» вышло интервью с руководителем общественной организации «Ласка» Софьей Куликовой. Вы удивитесь, но проблемы в нем звучали те же, что и сейчас. Получается, воз и ныне там, вот только бездомных животных стало больше. 

– Софья, знаю, что сердобольные люди, подбирая выброшенных котят и щенков, прежде всего звонят вам. А вы отказываете в пристрое. Почему?

– У нас содержится 600 собак, больше места нет, никого взять не можем. И когда слышим: «Пусть «Ласка» разбирается!» – недоумеваем. Масштабную проблему острого социального звучания должны решать не только общественники. Это дело властей. Помогаем чем можем, да, но сводить все к нам как минимум некорректно. Это очень трудоемкая история, требующая адекватных ресурсов.

– Многие ведь уповают на то, что вы получаете деньги из бюджета.

– Разберемся. В этом году нам выделено 4 миллиона руб-лей – на отлов тысячи собак, их вакцинацию, стерилизацию и возвращение в среду обитания. Данные открыты, любая общественная организация может выиграть этот муниципальный тендер. 112 рублей стоит день содержания в приюте, 1200 – стерилизация, хотя такие операции сейчас дороже в ветклиниках. Те 600 собак, что сейчас в приюте ждут пристроя, этих денег не получают. Бюджет оплачивает лишь новый отлов.

– В ситуации, когда собаки терроризируют людей, возможно ли соломоново решение властей?

– Скажу, что оно должно быть комплексным. У нас который год упорно путают причины со следствием. Когда в лодке дыра, прежде ее надо заткнуть, а уж потом вычерпывать воду. Пока не перекрыты каналы поступления животных с улицы, мы, по сути, выполняем сизифов труд. Не справляются частники с учетом сверхмерного роста популяции (одна самка каждые полгода приносит по 6–7 щенят). Это потенциальные бездомыши. Никаких ресурсов не хватит, чтобы всех пристроить. Пример – недавняя история приюта во Власихе, на который тоже жаловались.

– Мы следили за событиями, там же все закрыли, собак изъяли.

– Да, по иску прокуратуры суд Индустриального района обязал женщину, державшую приют, устранить нарушения и вывезти собак. Но куда? Кому они нужны в таком-то количестве? Приставы, обязанные исполнить судебное решение, обращались к нам, в «Ласку», с просьбой приютить несчастных. Акцент: к общественникам, работающим на пределе возможностей. Наши ребята даже позволили себе тогда долю сарказма: «Ну раздайте каждому приставу по собачке, вот проблема и решится». С грехом пополам ее разрулили те же добровольцы. Так, сразу несколько хвостиков забрала к себе Ольга Камнева в свой приют «Территория спасения» под Новоалтайском. А знаете, чем закончилась эта история? Прошло три месяца, и приют во Власихе снова полон, как нам сообщают, люди уже новых животных навезли по известному адресу… А в Интернете все больше таких объявлений: «Милые щеночки срочно ищут новый дом».

– В чем выход, на ваш взгляд?

– Он безальтернативен. Стерилизация бездомных, однозначно. Но большая часть жалоб горожан связана с бывшими домашними животными. Укусить, наброситься может пес, который имел контакт с человеком. Те, кто человеческих рук не знает, пугливы и от людей прячутся. В числе мер должны быть регистрация и чипирование питомцев, обложение налогом их владельцев, рейды административной комиссии, ужесточение мер воздействия, штрафов на нерадивых хозяев. Чтобы было кому ответить за каждого покусанного ребенка, за каждую испуганную бабушку… Тогда и закончится история брошенных собак.