Кукольный спектакль «Цветы для Элджернона» показали в Барнауле

В Алтайском театре кукол «Сказка» прошла премьера спектакля Алексея Смирнова «Цветы для Элджернона» (16+) по одноименному роману Дэниела Киза.

В стилистике комиксов

Печальная история умственного отсталого мужчины Чарли Гордона, который подвергся рискованному медицинскому эксперименту по искусственному улучшению интеллекта, воплотилась в одной из самых масштабных постановок барнаульского театра.

Сообщалось, что бутафорский цех изготовил для нее три десятка актерских масок и планшетные куклы разного размера, а также вручную расписал костюмы, следуя стилистике американских комиксов. А художник-постановщик Елизавета Ольшвангер из Санкт-Петербурга осваивала анимацию, чтобы придать сценическому пространству дополнительный объем. Кроме того, в спектакле непрерывно меняются подвижные декорации, ограниченные светящимися красными рамками, и используются элементы театра теней.

Но при всех этих очевидных для зрителя усилиях в центре внимания все равно остается Роман Баталов – один из двух артистов, чье лицо мы видим, остальные в спектакле носят выразительные полумаски. Он играет персонажа по-детски наивного и, как ни странно, живущего в гармонии с собой и окружающим миром, но затем все более умного, даже гениального – и все более подозрительного и несчастного.

Лицо и маски

По сюжету научно-фантастического романа Дэниела Киза, на экспериментальную операцию в местный университет Чарли Гордона приводит учительница из школы для умственно отсталых взрослых мисс Кинниан. Ее играет Нина Позднякова, но без маски с жалостливо поднятыми бровями мы увидим ее лишь ближе к финалу спектакля. Профессор Немур (Юрий Антипенков) и доктор Штраус (Дмитрий Капустин) ищут подопытного для рискованной медицинской манипуляции, которая может усилить интеллект. До сих пор они экспериментировали только на животных, и пока их главное достижение – дерзкая лабораторная мышь по кличке Элджернон, которую без всяких масок и спецэффектов играет Пётр Кобзев. Этот Элджернон стал не только умнее прочих мышей, но и лабиринты проходит куда быстрее, чем Чарли.

Операция проходит успешно, хотя Чарли поначалу не замечает в себе ничего нового и возвращается в пекарню, где давно работает уборщиком. Но постепенно он начинает понимать, что окружающие, которых он всегда считал своими друзьями, на самом деле все время жестоко насмехаются над ним. Что учительница мисс Кинниан – хорошенькая молодая женщина. А любое дело дается все легче, и вот уже Чарли, недавно писавший с чудовищными ошибками, изучает все новые иностранные языки.

Окружающий мир зритель воспринимает глазами Чарли, и в нем начинают происходить мелкие изменения. Если в первых сценах лица-маски других персонажей совсем схематичные, с круглыми, как пуговицы, глазами, то чем дальше, тем более подробными, гротескными и уродливыми становятся эти личины. Но хуже всего, что из памяти главного героя, как из шкафа, выпрыгивают все более мрачные и жестокие воспоминания о детстве, разыгранные маленькими планшетными куклами с такими же трагически приподнятыми бровями.

Корни всех бед

У автора оригинального романа была степень бакалавра психологии, и его в этом сюжете, кажется, больше всего интересовали корни взрослых проблем, скрытые, конечно же, в родительской семье. В довесок к мощному разуму главный герой в результате операции получает не счастье и успех, а кошмарные сны и страх перед женщинами, который ему когда-то внушила собственная мать, боявшаяся, что он навредит сестре.

Тексту книги режиссер Алексей Смирнов следовал очень подробно (по его собственному признанию, инсценировка только первого акта изначально составляла около 70 страниц!). Но в спектакле для него важнее оказался мотив богоборчества, когда зазнавшиеся люди пытаются «исправить» то, что дано свыше, но не способны предугадать последствия.

Ничем хорошим для главного героя эксперимент не закончится, и об этом его предупреждают второстепенные персонажи – пожилая медсестра и работница пекарни. Ближе к финалу его интеллектуальный регресс выражается буквально в том, что исполнители ролей Чарли и Алисы Кинниан меняются местами и первый предстает в условной маске, а вторая наконец открывает свое сочувственное человеческое лицо. Впрочем, в последней сцене Чарли уже станет куклой – тем, кем он с самого начала был для своих докторов.