Мальчик, который любил Россию

Уходя на небеса, продолжают жить в своей музыке музыканты, а в сюжетах и набросках – художники. Памяти Никиты Цветкова, талантливого юноши,  погибшего 16-летним, посвятили организаторы авторскую экспозицию и презентацию книги памяти «Я хочу послужить Отчизне», что прошла в краевой библиотеке имени В.Я. Шишкова.

16-летний баталист

В доступных источниках сведений о Никите Цветкове крайне мало. Главным образом потому, что его родители не пиарятся на памяти любимого сына. Чтобы читатель понял, каким необыкновенным был этот ребенок, немного истории.

Никита выучился читать трехлетним малышом, и с тех пор его было не оторвать от подаренной дедушкой энциклопедии «Бородинское сражение». Потом книги по военной истории в семье просто перестали считать. Невская и Куликовская битвы, Бородино, оружие Великой Отечественной войны – его мысль все трансформировала в наброски карандашом и тушью. Мама Татьяна Анатольевна тогда, в его детстве, впервые задумалась о том, что дни рождения людям не просто так раздаются. У Никиты он 23 февраля.

1998 год, лето. Физико-математический класс барнаульской гимназии № 42 ушел на каникулы. Жизнь прекрасна! На ближайшем горизонте у Никиты – золотая медаль, с ним любимые родители, друзья, мечты, увлечение историей и батальной графикой. Уезжая на лето в Рубцовск к дедушке Анатолию Антоновичу и бабушке Агриппине Константиновне, он взял с собой карандаши, бумагу и купленный с губернаторской стипендии альбом Микеланджело. Думал, пока сидит с обожаемым дедом на берегу Алея, отработать анатомический рисунок: без знаний о строении тел человека и лошади не нарисовать сцен баталий российского воинства. «Мышца, отвечающая за сгиб верхней фаланги мизинца правой руки», – написано под одним из таких набросков юноши.

Время, проведенное с дедушкой на Алее, было беззаботным. В их заветном месте парень знал каждую отмель и мог с закрытыми глазами пройти на другой берег бродом. Но накануне строители заготавливали здесь песок да так и бросили страшную подводную яму, не поставив предупреждающих знаков. Никита об этом не знал…

После похорон, разбирая рисунки сына, родители прочли на обороте одного из них, сделанного за год до гибели: «Смерть внезапна, ее не ждут. Ее мгновения скоры, и мы цепенеем перед ее лицом. Мы бессильны перед смертью, она всемогуща и подвластна лишь Богу».

Законы людские и Божьи

Выставка, что открылась в краевой библиотеке имени В.Я. Шишкова, уже 25-я по счету, организованная мамой Татьяной Цветковой. Все эти годы ей помогают друзья – искусствоведы, педагоги, друзья ее сына. «Он – как Надя Рушева», – говорят о Никите все, кто его знал. Оба прожили отпущенный краткий век невероятно концентрированно и ярко, если судить по творческому наследию, которого хватило бы на десять взрослых жизней. И все же Никита – один на всю Россию, и не только потому, что он наш, барнаульский.

Пока готова лишь электронная версия книги «Я хочу послужить Отчизне». Ее верстали в Греции, помог друг семьи Цветковых Филипп Воскресенский, в то время – секретарь посольства России в этой стране. Его знакомые - дизайнеры, художники, литераторы, увидев рисунки русского юноши, подключались к работе с радостью. И вот она, электронная верстка, на экране, перед взорами тех, кому дорог Никита.

– Удивительно, но даже удаленно, по скайпу и электронной почте, нам работалось легко и комфортно, – рассказывает Татьяна Цветкова, мама художника. – Замечательные люди, Георгий Кисидис и Эльвина Цандекова, поддержали колоссально, честнее будет назвать их спонсорами подготовки издания к печати. Но печатать книгу мы будем здесь. Я пока не готова говорить предметно о тираже и его стоимости, но уверена, что все получится. В последние годы с нами происходят такие удивительные вещи, что кажется порой, будто Никита сам нам помогает.

Из воспоминаний Ольги Карповой, учителя гимназии № 42: «В 1995 году на одном из уроков литературы в восьмом математическом классе русоволосый мальчик с карими глазами поднял руку и сказал: «А я там был, можно, расскажу?» Там – это где отрока Варфоломея благословил на учение старец-схимник с картины Нестерова. Там – где теперь Троице-Сергиев монастырь. Там – где преподобный Сергий Радонежский исполнял свой долг служения людям. Мне до сих пор в облике светловолосого ученика видится отрок Варфоломей с картины художника…»

Надежда Иванова, вдова известного художника Юрия Иванова, рассказывает, что ее супруг, чуявший в человеке божью искру, считал Никиту своим самым любимым и талантливым учеником:

– Каждый родитель уверен, что его рисующий ребенок если не Ван Гог, то Репин точно. И когда Татьяна Анатольевна, с которой мы работали вместе, решила показать мне наброски сына, я и не ожидала увидеть нечто особое. Но, увидев, как рисует 15-летний мальчик, глазам не поверила. Впрочем, как и Юра. Первый вопрос мужа: он учился где-то рисовать? Не учился нигде и никогда. Но это были работы зрелого мастера, полные эмоций, со знанием законов перспективы и анатомии. Перед тем как начать с ним заниматься, супруг долго говорил с мамой Никиты. Ребенок шел на золотую медаль, и родители готовили его к поступлению на профильный факультет. Но Юра сказал: «Нет, Таня, нет. Он – художник. Возможно, первый в России серьезный баталист после Верещагина и Сурикова». С судьбой не поспоришь.

Композиции, рисунку, цвету, магии живой гибкой линии на занятиях с одним из самых известных живописцев Сибири Никита учился как бы фоном, в долгих беседах о России, ее героях и спасителях. За два дня до гибели юноши Юрий Иванов, очень хороший фотограф, сфотографировал ученика с книгой на диване. В кадре зафиксировал улыбающееся, с открытым взглядом лицо юноши. После похорон пленку проявили, чтобы отдать родителям, и Юрий Алексеевич ахнул: на фото не было лица. Никита сидел опустив голову и отвернувшись.

Словом и делом

Александр Бронников – друг детства Никиты, конечно, был рядом с Татьяной Анатольевной в день презентации книги. Дружили их родители, а мальчишки были просто неразлучны.

– Таких, как Никитка, сейчас просто нет, – рассказывает о нем Саша, теперь уже Александр Александрович. – Он был энциклопедист, одинаково хорошо владевший знаниями в любой отрасли. Гуманитарий и легкоатлет, математик и историк с даром рисования. О чем ни спроси – все знал. Никита был лучшим.

С Татьяной Цветковой мы знакомы несколько лет, но истории о том, как чудили мальчишки, я услышала от Саши впервые. В пятом классе они с Никитой сконструировали космическую ракету. Это был цельный проект с расчетами материалов и реактивов. Карманных денег на его реализацию не хватало, и пацаны представили смету родителям: «Нам надо купить вот это все, чтобы сделать ракетное топливо». Надо ли говорить, что на этом космические проекты пятиклассников и закончились.

Друг семьи искусствовед Любовь Норгелене помогает монтировать каждую из выставок Никиты, но работам его так и не перестала удивляться:

– Вчитываешься в его сочинения об Отечестве и его героях, и уходит жалость к юноше, прожившему так мало. Остается потрясение от линий и пластики, синтеза образа и слов. Автор уникально соединял защитников разных эпох в единую композицию. Темы героизма, преданности долгу с мальчишеской увлеченностью он воплощал на любой бумаге, что была под рукой в момент озарения. Откуда в ребенке потребительского века эта любовь к России? Он ею грезил, а сложные ракурсы исторических образов рисовал с первого раза, легкой рукой. Умение, которое либо свыше дается, либо многолетним трудом нарабатывается. Но у юноши не было ни времени, ни образования...

Эту публикацию пусть закончит сам Никита. Вот фрагмент из его школьного сочинения, почти пророческий: «В чем истинный патриотизм? В том, чтобы расклеивать плакаты с надписью «Россия»? Ходить с национальным флагом по улице? Нет, это показушничество – нате, вот он я какой. Такие люди готовы сегодня до хрипоты орать гимн, а завтра умыкнуть миллион-другой рублей. Люди совсем забыли, что означают цвета нашего флага, ради чего мы должны жить и бороться. Тихо, скромно, но добросовестно делать свое дело».