«Недостаточно белорусский». Рецензия на фильм «Уроки фарси»

С онлайн-кинотеатром ivi сложно расстаться даже сейчас, когда можно посещать кинозалы. Что ни неделя – то новинка. «Уроки фарси». Если честно, я долго не могла решиться и посмотреть очередную историю холокоста. Слишком много киноспекуляций на этой нелегкой теме мы уже видели, увы…

«Или бар онай ау»

Итак, сюжет. Вторая мировая. Год 1943-й, судя по отсылкам на переломные события войны: немцы уже не завоеватели, самая страшная кара для служащих концлагеря – быть отправленными на Восток.

Группу молодых евреев везут на расстрел. Даже за полчаса до смерти очень хочется есть, и один из парней, Реза, увидев батон за пазухой у Жиля Кремье, просит обменять хлеб на книгу. Тот соглашается, еще не зная, что она спасет ему жизнь.

Во время казни Жиль кричит, что он не еврей – «перс, перс, вот и книжка у меня на персидском языке». Из фарси, правда, запомнил ровно два слова, «отец» и «мать», когда их произносил Реза, вот уже пять минут лежащий рядом мертвым. На маленькое и трусоватое счастье Жиля (актер Науэль Перес Бискаяр), фашисты поверили.

Второй раз ему крупно везет в концлагере. Кухней здесь заведует офицер Клаус Кох (Ларс Айдингер, немецкий актер с «истинно арийской» внешностью). Его мечта – открыть после войны свой ресторан в Тегеране, где живет брат. И тут такая удача – настоящий перс, который станет его учителем.

Жиль-Реза становится «капо», как в концлагерях третьего рейха называли привилегированных зэков, которые сотрудничали с нацистами и получали кое-какие преференции. Он работает не в каменоломне, а на кухне, вечерами же «преподает». Придумывает свой собственный язык, выдавая его за фарси. Грань между
жизнью и смертью для него тоньше волоска. Ведь чем больше слов запоминает Кох, тем труднее не выдать себя. Но выбора у бедолаги нет. Либо он научит фашиста говорить на «фарси» – либо умрет.

«Придумывать нетрудно, – размышляет Жиль, – трудно запомнить то, что сам же на ходу и придумал». И парня озаряет – должна быть система! Основанная на понятиях общечеловеческих – «сочувствие», «надежда», «терпение»… Или обрывках имен заключенных. С тех пор, раздавая заключенным баланду, он спрашивает каждого, как его зовут. Так появляются все новые и новые слова: «браам» (Абрам), «джело» (Анджело), «ксандер» (Александр)…

К слову, язык для фильма специально разработал преподаватель-лингвист из МГУ Антон Киров. И неплохо получилось! Вы только послушайте, как по-восточному мелодично звучит на этом выдуманном наречии фраза «я тебя люблю» – «или бар онай ау».

На реальных фактах

Жизнь – главный приз. Клаус Кох его проиграл, как и мечту о собственном ресторане, маячившую уже на расстоянии вытянутой руки. После разгрома фашистов на границе с Ираном пограничники арестовывают чудаковатого, похожего на немца иностранца, несущего какую-то тарабарщину на языке, которого не знает никто. 

Жиль-Реза – выиграл. И в финале он называет освободителям каждое из трех тысяч имен узников. Ведь это язык, который он сам же и придумал!

В фильме много немецких актеров. Не потому ли, что для Германии еще один проект про войну – возможность сказать недосказанное?

На тему холокоста снимать трудно. Хотя бы из-за стойких стереотипов. Мол, беспроигрышная она. Стоит снять фильм о геноциде евреев –  и победа на престижных кинофестивалях съемочной группе обеспечена. На самом деле, именно в такие проекты чаще всего и летят самые увесистые камни.

Досталось «Урокам фарси» упреков в фантастичности сюжета, хотя снят он по биографичному рассказу  Вольфганга Кольхаазе «Персидский для капо».  Вспомните «Жизнь прекрасна» с неподражаемым Роберто Бениньи – он также основан на реальных фактах, хотя разномастной критикой был «обласкан» по полной, пока не стал классикой холокост-муви. Да что там, упрекали в нереальности в свое время даже «Список Шиндлера»…

Финал

Он вызывает недоумение. Возможно потому, что режиссер Вадим Перельман – человек, который родился в Киеве, но гражданство имеет американское. Факт этот имеет отношение к финалу самое прямое. Ведь и книги пишутся, и фильмы снимаются ради какой-то сверхзадачи. Так вот. В последних кадрах «Уроков фарси» мы видим американскую палатку, в которой  американские освободители плачут над каждой фамилией убиенных людей, называемых выжившим Жюлем. Рядом – ни одного человека в советской военной форме. Словно не знает режиссер, родом из СССР, кто погасил печи в Майданеке и Освенциме…

Обидно и за братьев-белорусов. Проект совместный, над ним работали  российская кинокомпания Hype Film, немецкие LM Media и One Two Films,  белорусская «Беларусьфильм». Снимали в настоящих, не бутафорских интерьерах, в реальном концлагере в  Бобруйске, который открыт сейчас как мемориальный комплекс. Как свидетельствуют сохранившиеся документы, только за осень 1941 года через него прошли 158 тысяч пленных. Но рядом были еще две такие же концентрационные зоны, и работали они без перерыва, вплоть до освобождения Белоруссии. Умножайте сами, я боюсь этой чудовищной цифры.

К слову, лента, официально представленная белорусами в номинации «Лучший международный художественный фильм» на 93-ю премию «Оскара», была дисквалифицирована, так как большая часть съемочной группы не  связана с Белоруссией, где во время войны погиб каждый четвертый житель. Недостаточно белорусским получился фильм, по мнению организаторов. На юбилейном 70-м Берлинале он также прошел не в основной программе, а в рубрике спецпоказов. И хотя обидно за братьев – славян, картина все же стала заметным событием киногода.