Олимпиец Андрей Гречин рассказал о впечатлениях от Олимпиады в Рио

Алтайский пловец Андрей Гречин, участвовавший в Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро, вернулся в Барнаул из Бразилии.

Для титулованного 28-летнего спортсмена эта Олимпиада стала уже третьей в карьере. В Пекине он был четвёртым в эстафете, из Лондона привёз «бронзу». В Рио же не сумел пробиться на пьедестал – в эстафете 4х100 метров вольным стилем россияне финишировали четвёртыми, уступив американцам, французам и австралийцам. Также Андрей занял 21 место в предварительных заплывах на кролевой стометровке и не попал в полуфинал.

– Перед собой я честен, – сказал Андрей на пресс-конференции алтайским журналистам. – Сделал всё, что смог. Обидно, что остались без медали в эстафете. Весь олимпийский цикл были вторыми-третьими, а на главном старте остановились в шаге от пьедестала. Нам вообще всегда чуть-чуть не хватает. Но это спорт. Просто другие команды оказались сильнее.

– Каково было состязаться в весьма непростых для россиян психологических условиях?

– В Олимпийской деревне мы чувствовали себя довольно комфортно, а вот в бассейне было уже немного по-другому. Конечно, неприятно, что нас освистывали перед стартом эстафеты. Всё стало слишком политизировано. На предыдущих Олимпиадах такого, конечно, не было. На проходящем в прошлом году чемпионате мира в Казани российская публика приветствовала всех одинаково. Понятно, что наших громче, но другим спортсменам никто не свистел, и в молчании они тоже не выступали. Несмотря ни на какие политические события, это был праздник спорта.

– Ситуация с отстранением лидера эстафетной команды Морозова, наверное, добавила нервозности команде?

– Ситуация была, конечно, неприятная, все сидели и ждали, когда будет вынесен вердикт. О том, что всё в порядке, объявили только в день приезда в Рио. Он, конечно, сильно переживал, но своих эмоций не показывал.

– Какие чувства испытали, когда проиграли в борьбе за «бронзу» австралийцам всего две десятые секунды?

– Никаких эмоций не было, просто опустошение. Ехали за медалями, а вернулись ни с чем. Подготовка к Олимпиаде прошла хорошо, без срывов. Я был готов на высокий результат, но не сумел раскрыться до конца. Наверное, в последние две недели перед Олимпиадой мне нужен был рядом Геннадий Геннадьевич (Турецкий. – Прим. «АП»). И команде тоже бы не помешал такой человек, который одним своим присутствием внушает уверенность окружающим. На сборе в Сан-Пауло до последнего было не ясно, поедет ли Турецкий на Олимпиаду в составе сборной России. В итоге на президиуме Всероссийской федерации плавания его не включили в список. И вообще ни одного тренера спортсменов, выступающих в 4х100, в Рио не было. Как отнеслись к эстафете, такой и получили результат.

– Сборные по фехтованию, стрельбе, другим видам спорта с прошлой Олимпиады сильно прибавили. Про пловцов такого не скажешь. Поделитесь своим мнением, почему так происходит?

– Да, наверное, есть вопросы к федерации, нужно принимать кадровые решения, делать перестановки и менять отношение к спорту как к таковому. Но по большому счету это вопрос не ко мне, комментировать работу федерации я не хочу. А что касается других федераций: в эти виды спорта вкладываются большие деньги, люди работают и на международном уровне, и на внутреннем. Отсюда и результат.

– Как оцениваете уровень организации Олимпиады в Рио по сравнению с предыдущими Играми?

– Честно говоря, организация вообще не порадовала. Если в Лондоне и Пекине все было отточено до мелочей, не возникало накладок с транспортом, то в Рио было заметно, что это малобюджетная Олимпиада. К тому же показалось, что ко многим вопросам бразильцы отнеслись безответственно. Если говорить о безопасности, то у нас любую стройку лучше огораживают, чем Олимпийскую деревню. Три сетки какие-то временные натянули, и всё. Номера были нормальны, жить можно. Я так понимаю, что никаких жалоб от нашей делегации не поступало, потому что обычно если кто-то жаловался на условия, то сразу следовали кражи из их номеров. Мы решили, что лучше не будем высказывать недовольства. Хотя, к примеру, постельное белье и полотенца нам за всё время пребывания не поменяли ни разу.

– Теннисистки в своих интервью жаловались на низкое качество питания…

– В принципе, терпимая еда… Но под конец уже порядком надоела. Очередь в «Макдоналдс» была как на открытии первого ресторана сети в Москве. По 30 – 40 минут стояли люди, это, конечно, перебор. Говорят, в олимпийской столовой были какие-то кухни мира. Но мне показалось, что в каждой из них было одно и то же, только под разными названиями. Слышал, что у тех же теннисисток корт был плохой. Кроме того, акустика в бассейне была ужасная, вообще не слышал, кого представляют. Прыжковый бассейн позеленел, потому что химикаты закончились, которыми очищают воду. В бассейне для синхронисток вода была мутная, холодная. Я присутствовал на одной из тренировок, когда мы только приехали. Девчонки плавали при ледяном ветре, вышли из воды с синими губами. К счастью, это не помешало им выиграть два «золота».

– С криминалом там не встречались?

– Нет, людей, бегающих с оружием, не встречал. Конечно, ограбили Коротышкина, других спортсменов. Но у местных людей, собственно, и выхода другого нет, чтобы как-то заработать (улыбается). Всё-таки нищих там очень много. Тем не менее большинство бразильцев, которых я встречал, были положительно настроены.

– Теперь какие у вас планы?

– Сейчас отдохну, выступлю на Кубке мира 3-4 сентября в Москве, затем проплыву на Кубке Сальникова, а дальше видно будет. Сразу скажу, что завершать карьеру, как многие поторопились написать, я пока не планирую.

– Мысли о Токио есть?

– Пока нет. Посмотрим, что будет дальше. Потому что после Лондона мысли о Рио тоже особо не появлялись.

– Сотрудничество с Турецким продолжите?

– Вопрос не простой. Одного моего желания в этом мало. Все выливается в финансы. Скорее всего, начну тренироваться по его программе. В любом случае буду представлять Алтайский край.