Он здесь свой

В канун годовщины открытия в Быстром Истоке мемориального музея народного артиста России Валерия Золотухина (филиал ГМИЛИКА) «АП» побывала на родине талантливого актера, чтобы узнать, как прожит этот год.

Узнаваемое

Люди живут, как будто никогда не умрут, а умирают, словно никогда и не жили. Расхожая эта формула, применимая к большинству из нас, не работает на Золотухине. Еще при жизни земной ему досталось народное признание самой высшей пробы – в Москве, Барнауле и Быстром Истоке его считали своим, родным.

За год в экспозициях побывали более 3,5 тысячи человек. Посещаемость, о которой любому сельскому музею только мечтать. Туристы, приезжая туда на имя, открывают человека. Сложного, с мятущейся душой, оставившего наследие, ценность которого в полной мере мы еще не постигли.

В интерактивное пространство вписаны сотни экспонатов – личные вещи, записи из дневников, фотографии, сцены из фильмов, артефакты жизни в знаменитом Театре на Таганке и нашем МТА – все это живет, дышит и рассказывает людям о самом главном. У приезжих – мороз по коже, хотя и местные все никак не привыкнут. Когда открывается в панорамных окнах вид на село и начинает Золотухин свое «Покаяние», одни цепенеют, другие плачут навзрыд, но нет души, которая не откликнулась бы на голос с  узнаваемыми вибрациями.

Люди, побывавшие там, рассказывают о том, что время от времени в музее происходят вещи удивительные, мистические, не объяснимые обычной логикой. Уже наслышанная об этом, улавливаю боковым зрением едва заметное движение рукава костюма Валерия Сергеевича. Или это легкий сквознячок играет воображением посетителя? Экспонат этот подарен музею его друзьями по Таганке, заслуженными артистами России Валерием Черняевым и Любовью Чирковой. А к трости актера, переданной в дар Тамарой Золотухиной, скоро добавится еще одна – от сына Ивана. Спустя четыре года после ухода отца мальчик насмелился расстаться с ней.

– Я часто слышу, что созданное в Быстром Истоке пространство музея не похоже ни на какое другое в крае. Со дня открытия не покидает ощущение, что Валерий Сергеевич здесь, среди нас, – говорит заведующая филиалом ГМИЛИКА Надежда Леденева. – Так, периодически падают планшеты. Возможно, есть тому причина, но само собой приходит на ум только одно объяснение – присутствие человека, который сам рассказывает и поет о себе, о родине. Посетители не замечают, как здесь летит время. И нет ни одной одинаковой экскурсии. Материалов много, каждый раз вспоминаешь что-то новое.

Очевидно, скоро к одному знаменитому маршруту Барнаул – Бийск – Сростки добавится другой – дорога в Быстрый Исток к мемориальному комплексу и могиле актера.

– Все к тому идет, – рассуждает Надежда Викторовна. – У нас проводятся фестивали – Покровский (с 2004 года), краевой театральный, авторской и актерской песни, Дни культурного фонда Золотухина. Дело Валерия Сергеевича продолжается. По-другому и быть не может. Он ведь из той плеяды актеров, что душу трогают.

О жизни, и только о ней

Параллельно с суперсовременным, начиненным электроникой интерактивным музеем в селе создавалась удобная для туристов инфраструктура – хорошие дороги, уличное освещение, кафе с гостиницей. Это – знак признательности краевой власти человеку, при жизни отдававшему родному Алтаю все, что имел. По словам друга Золотухина, Виталия Кирьянова, у земляков было ощущение, что Валерий Сергеевич живет одновременно и в Москве, и на Алтае. Здесь его любили, и потому, наверное, успешны все проекты, к которым причастен наш именитый земляк.

– Посмотрите, как преобразился центр села, – рассказывает Виталий Дмитриевич во время импровизированной экскурсии для «АП». – Валера сюда приезжал ненадолго, на подпитку, на подзарядку. Жить не мог без Быстрого Истока. А кем он был для всех нас, красноречиво говорят и построенный им храм, и музей его имени, и могила.

Золотухин и Кирьянов знакомы с детства, но друзьями стали в 1994 году. Их подружило общее дело – храм по проекту Петра Анисифорова, построенный на месте разрушенного в 30-е годы ХХ века на средства состоятельных спонсоров и людей совсем небогатых. Бывая в родном селе, артист жил у друга, тот даже небольшой домик выделил Валерию Сергеевичу. «Не хватает мне Валеры, тяжко заходить в пустые стены», – признается спустя четыре года после похорон Виталий Дмитриевич.

В начале двухтысячных Золотухин, приехав в Быстрый Исток, задал другу вопрос, от которого тот опешил: «Витя, а где ты меня будешь хоронить?» Ответил, не приняв тему всерьез: «А вот тут и похороним». И указал на место у храма. Но артист возвращался к разговору всегда, когда бывал на Алтае.

– Каждый раз он приходил к этому месту. Но самое странное произошло осенью 2012 года, когда он приехал в последний раз. Валера снова спросил, не забыл ли я, где его хоронить. Когда его не стало, место для могилы и выбирать не пришлось. Он сам все сделал. За много лет до смерти своей договорился.

Могила на территории храма очень скромная. Небольшое надгробие с крестом, много цветов и молодые деревца вокруг, среди которых дубок, посаженный по просьбе народного артиста России Ивана Бортника. Все просто, по-крестьянски, как он и хотел. Большой артист избежал чуждой ему помпезности, коей отличаются захоронения на Ваганьковском, последнем пристанище именитой московской богемы.

На могиле актера, где Кирьянов бывает ежедневно, хочется говорить о жизни, и только о ней. О том, например, как по такому простому Золотухину женщины необыкновенные сохли.

– Есть, есть у него секрет. Обладал Валера небывалой силой, люди смотрели на него – и влюблялись, – улыбается собеседник. – Конечно, ему нравилось, как любому артисту. Всеобщее внимание – их воздух. Возвращались мы с ним как-то из Барнаула рано утром на старой «девятке», остановил нас гаишник, посмотрел удостоверение, отпустил. Едем дальше. Валера, помолчав, плюнул в сердцах расстроенный – не узнал его гаишник! А мне смешно. Где ж тут узнаешь в пять утра да на этакой машине?! По селу он всегда пешком ходил. Мог зайти в магазин, на поминки к соседям, навестить знакомого в больнице. Он ведь свой здесь. Никто не докучал ему с интервью, автографами, фото на память со знаменитостью.

Покаяние

Действующий храм Покрова Пресвятой Богородицы, по сути, тоже музей. Там хранятся старинные, редкие, еще XVIII века иконы, и те, что бабушки сберегли в советское время, и подаренные известными людьми. Прихожане верят в их чудодейственность. Такие же свойства приписывают и памятному камню, установленному  у входа, с надписью на старославянском: «Здесь погребен иерей Петр Федорович Курицын». Священника, окормлявшего приход в XIX веке, похоронили на погосте разрушенной церкви. Каменную стелу нашли во время строительства нового храма, привели ее в порядок, водрузили на постамент. Теперь к ней прикладывается каждый входящий. «Дотроньтесь, ощутите энергию. У меня от нее головная боль проходит», – заверил Виталий Кирьянов. Дул студеный ветер, солнце пряталось за тучи, но камень хранил тепло такое, что руки согрелись. Снова мистика?

– Этот камень приезжала снимать команда канала ТВ-3. Подвели они меня, – вздыхает Виталий Дмитриевич. – Журналисты спрашивали о Золотухине, а потом вырезали все, что сочли лишним для мистической программы. Остался сюжет с моим рассказом о том, как Валерий Сергеевич, общаясь с высшими силами через этот чудодейственный камень, отвел от нас наводнение. Можно, конечно, обвинить их в некорректности подачи материала. Но, с другой стороны, что-то подобное и произошло.

– Каким образом? Если вы о событиях 2014 года, то тогда ведь могилу Золотухина затопило.

– Нет, не затопило, а подтопило. Один из журналистов в репортаже из Быстрого Истока допустил неточность, а ее растиражировали потом на всю Россию. Вода действительно подошла вплотную к могиле – и остановилась. Чем не мистика…

Надежда Леденева, слушая земляка, и бровью не повела. Привыкла, видимо, к таинствам, происходящим сверх нашей воли в мире, где все мы ищем ответы на главные вопросы жизни. Те, которые, возможно, нашел в своем «Покаянии» большой актер и простой человек Золотухин.