Школа в женской колонии № 6: в «гражданке» только учителя

Уроки, проверка тетрадок, у первоклассниц – с крючочками и палочками, у учениц старших классов – с сочинениями и контрольными. Привычные учительские заботы, правда, ученики в этой школе необычные. Преподают учителя заключенным женской исправительной колонии № 6, что в райцентре Шипуново.

Приоритеты

Охраняемый по периметру режимный объект, решетки да особая униформа 160 взрослых осужденных «школьниц» – вот чем отличается это учебное заведение от любого другого. Офицеры и воспитатели центров тоже в форме. В «гражданке» только педагоги сменной общеобразовательной школы № 2.

В этом году полностью укомплектована начальная школа, в основном цыганками. Большинство женщин этой национальности попадают за решетку за распространение наркотиков. Такова, увы, статистика. Таким способом помогали содержать семью Дарья, Оксана, Рузанна. В школе они не учились, читать и писать не умеют, зато считают, как ни странно, неплохо. Такие странные и не очень понятные поначалу приоритеты воспитания девочек нам объясняет Кристина:

– Главное для девочек из цыганских семей – удачное замужество. И наших девчонок учат готовить, убирать в доме, ухаживать за мужем. Остальное не важно. Цыганок рано выдают замуж. Каждая женщина должна уметь считать деньги и помогать семье. Так было принято и у наших бабок.

Белокурая девчушка на камчатке незаметна на фоне бойких смуглянок. Татьяна – старший ребенок из русской деревенской многодетной семьи. Она тоже никогда не ходила в школу: не до учебы было, надо было ходить за скотиной и помогать матери вести дом. На вид совсем девчонка, но на воле у 25-летней заключенной подрастает семилетняя дочка, которая, как и мама, в этом году пошла в первый класс. В «шестерку» Таня попала за кражу. Украла у родной бабушки чуть меньше 2 тысяч рублей, отсидела свое и на днях выйдет на свободу. На вопрос о том, стоили ли бабушкины рубли потери трех лет жизни, она лишь неопределенно пожимает плечами:

– Нет, конечно. Что на меня тогда нашло, я теперь и объяснить не могу.

Лирика

У многих заключенных нет ни тетрадок, ни карандашей с ручками. Все это предоставляет ученицам администрация колонии. Одних только учебников ежегодно закупает на 120 тысяч рублей. В школе – хорошая библиотека, классы, оснащенные мультимедийным и компьютерным оборудованием. На досуге команды педагогов-воспитателей и осужденных устраивают КВНы, другие внеурочные мероприятия. «Только учись, старайся, а мы всегда рядом, поможем», – демонстрирует возможности школы Валентина Ванина, учитель математики и информатики. Но измениться человеку бывает так же сложно, как и родиться заново.

Татьяна Левадская, учитель русского языка и литературы, работает в школе со дня ее основания в женской колонии. Эволюция души человеческой, суть всей русской литературы, каждый день проходит шаг за шагом на ее глазах.

– Многие ученицы начинают учиться через «не хочу» и «зачем мне это надо?». Уровень их развития соответствует классу независимо от возраста. Но год за годом разностороннее становятся их интересы, – говорит Татьяна Дмитриевна. – А старшеклассницы на каникулы не хотят уходить. Но они зрелые люди со своим житейским опытом, сюжеты литературы анализируют и сверяют с ним, сердцем принимая то, мимо чего пройдет школьник-подросток. Надо прожить эту историю, чтобы осознать ее в полной мере и сделать верные выводы. Мои ученицы думают, меняются сами и меня меняют, заставляя по-новому видеть даже хрестоматийный материал.

Преподаватель Левадская давно уже не удивляется реакции своих много повидавших учениц на лирику Некрасова, когда, читая его «Доля ты русская…», они ревут всем классом. Или не по учебнику, а по-житейски трактуют судьбу Катерины из «Грозы» Островского. Еще бы! Едва ли не каждая из них оказалась за решеткой из-за нелюбви и предательства близких. Уроки заканчиваются, но до вечера затягиваются бесконечные споры. О цене слезы ребенка, бессмертии души и внутренней свободе человека, о которой говорил толстовский Пьер Безухов. «Тряпка, увалень и бездарь» – так трактуют колонистки этот образ в начале изучения «Войны и мира». Настоящим героем они считают его к концу.

Химию, биологию и географию преподает в школе Дмитрий Губчук. Правда, и тут не без особенностей. Химические опыты, например, на уроках в колонии не проводятся. Никаких тебе лакмусовых бумажек, индикаторов и пробирок со щелочами и кислотами – режимный объект как-никак. Но как освоить предмет, самое интересное в котором – это эксперименты? На лабораторных занятиях здесь в полной мере используют видеолекции, возможности интерактивного оборудования. Перевороты в сознании взрослых учениц Дмитрию Петровичу устраивать не сложно. Ведь многие из них делают открытие, узнав, что насекомые причислены к миру животных, а грибы не имеют отношения к растениям. Труднее всего, по словам Дмитрия Губчука, его подопечным дается материал по естественно-научному эволюционному происхождению мира:

– Проблема, с которой я никогда не сталкивался, преподавая химию и биологию детям в обычной школе, – переубеждение человека со сложившимся мировоззрением. Здесь наши ученицы все связывают с Богом, начисто отрицая научные данные и волю человека. Им трудно верить кому-то на слово, для них важен процесс, а не результат. Но я благодарен этим людям за искренний интерес к моим урокам, за попытки разобраться во всем.

Ступеньки

Так получилось, что традиционные для учительского праздника красивые слова о горящих глазах и восторженных пытливых учениках на этот раз остались за пределами нашей истории. Здесь миссия учителей куда сложнее, чем у их коллег, преподающих в обычных школах. Ведь с каждой из заключенных учениц они проходят долгую дорогу от разочарования и отчаяния до возрождения интереса к жизни. Недавно, к слову, здесь сняли документальный фильм «Путь к добру» с участием осужденных. Несколько сюжетов из жизни женщины, чья жизнь проходит за решеткой. Кадры и текст – не самые легкие для зрителя. Но только так, через покаяние, можно вернуть свое доброе имя, выйти за периметр, вернуться домой. По сценарию каждая из них поднимается по ступенькам с самой низкой, на которой оказалась, попав в колонию, наверх. Идти помогают учителя. Правда, и они отворачиваются (плакать при учениках непедагогично), когда их подопечные, принимая неволю как данность, все же задают этот самый сложный для педагога вопрос: «Почему именно мне надо пройти этой дорогой?» О том, что до 40% освобожденных по УДО совершают преступления вновь и возвращаются в места лишения свободы, здесь знают. Но никому не отказывают в помощи, ведут за руку по ступенькам, из класса в класс.