Рассказ командира взвода пешей разведки из 1985 года

Герой Советского Союза Григорий Макарович Гридасов — человек на Алтае известный. Ветеран УФСБ России по Алтайскому краю; его именем названа улица в Барнауле; на доме, где он жил, есть мемориальная доска; есть уголок его памяти в музее школы № 55; ежегодно его вспоминают на памятных мероприятиях в Музее ФСБ в Барнауле.

Но предлагаемый вниманию материал — поистине уникальный.

Как почти все фронтовики, Григорий Макарович не вспоминал о своей войне. Только в последние годы жизни он как-то раз рассказал две истории, и те больше бытового характера. Идея обратиться к опубликованным материалам  советского времени, когда еще были живы товарищи, однополчане. и  они могли поделиться своими воспоминаниями, дала свои результаты. Поиски в библиотеке им. В.Шишкова и краевом госархиве помогли найти интересные сведения о фронтовой жизни и судьбе Г.М.Гридасова. 

Наибольший интерес как источник представила  районная газета г.Камня-на-Оби и Каменского района «Строитель коммунизма». В 1985 году администрация города пригласила на празднование 40-летия Победы в свой город Героев Советского Союза, имевших какое-то отношение к Камню-на-Оби — родились, учились, жили какое-то время… Приехали из разных концов страны семь (!!)  человек!  И несколько дней они встречались с жителями города — в учебных заведениях, на предприятиях, сажали памятную аллею елочек в память не вернувшихся… В одной заметке написано, что «Дворец культуры города еще не видел столько золота!». Все эти события газета подробно освещала. И вот в номере за 7 мая среди этих материалов вдруг обнаружилась большая статья Г.Гридасова «В учении и в бою».

Мы не знаем, обращалась ли газета к другим гостям города с предложением написать о себе, и откликнулись ли они… Но о существовании названной статьи до этого года не знал никто, в том числе не знали родные и семья Г.Гридасова. Это ЕДИНСТВЕННЫЙ материал, где Григорий Макарович сам рассказывает о себе и о своей войне… Это его манера говорить, его выражения, его сдержанность — и при этом откровенность… На момент написания статьи ему было 62 года — то есть это воспоминания и размышления зрелого человека.

Перед вами подлинный рассказ командира взвода пешей разведки  лейтенанта Григория Гридасова.

В УЧЕНЬИ И В БОЮ

Мы, молодежь 40-х годов, жили в период становления нашего социалистического государства.Семья наша была бедновата, отец вел крестьянское хозяйство, мать правила домом. Вступили в колхоз. В деревне была только начальная школа, и отец, чтоб учить детей, вынужден был переехать в Камень. Жили в землянке. 

Сейчас даже не верится, что так голодно, холодно, бедно можно было жить. Но жили дружно, весело, с надеждою на будущее. Три брата, Иван, Виктор, Филипп подросли, после окончания семилетки пошли на работу. Нам с сестрой Мариной было решено дать образование.   Мы учились, закончили 10 классов. Сестра поступила в мединститут, а я был призван в 1940 году в Красную Армию.

Началась воинская жизнь. Незабываем первый год военной выучки и закалки, тяжелого ежедневного труда, который сделал из нас дисциплинированных, волевых, знающих военное дело младших командиров.

Вспоминается начало занятий по физподготовке. На турнике некоторые из нас висели как мешки. В походах отставали, потели и даже плакали.  Так однажды в очередном броске мы с курсантом Лукой Гамаюновым несли станковый пулемет «Максим».  До того устали, что свалились и плакали по-настоящему, думая: все — пришел конец, но прозвучала команда вперед, и мы добежали, дошли, выполнив учебную задачу. А сколько было таких бросков днем и ночью, летом и зимой.

Лука работает прокурором в Кулундинском районе. Когда встречаемся, то вспоминаем броски и походы. Полковая школа многое дала, по ее окончании был награжден знаком «Отличник РККА».

Командиры и политработники воспитывали у нас любовь к Родине, патриотизм, идейную убежденность, веру в марксистско-ленинское учение и учили воинскому делу, искусству побеждать в бою. Было нелегко все это усваивать, особенно тактику боя днем и ночью, в любую погоду.

Суворовская поговорка «Тяжело в ученьи, легко в бою» правильно отражает суть жизни солдат. Не всем сразу давалась военная наука, порядки, дисциплина. Помню двух курсантов — Дзюбу и Ширяева. Они не вылазили из нарядов, их и отчислили, но большинство курсантов с честью сдали экзамены и стали младшими командирами, хорошими воспитателями и воинами. Это дал нам повседневный, честный солдатский труд, железная дисциплина, воинская дружба.

Были у нас в школе и соревнования по различным видам спорта, и выезды на областные смотры художественной самодеятельности (нас с Гамаюновым даже приглашали в дивизионный ансамбль, и, кто знает, если бы не война, были бы артистами),  выходы в музей, театр, кино, увольнительные в город. Жили полнокровной жизнью своих молодых счастливых лет.

Но вот грянула война, и все изменилось, мимо шли эшелоны с войсками на Запад ночью, а вскоре и днем.

С нашей части трижды отправляли солдат на фронт. Мне пришлось ехать дважды. Как было обидно, когда в первый раз нас вернули из Новосибирска, для пулеметчиков не оказалось вакантных мест. Наконец мы попадаем после формирования на фронт.

Сменив на передовой стоявшую часть, вклинились в войну. Участок был отведен на опушке леса. Впереди ровная поляна, заваленная  снегом, далее лес — там враг.

Ночь. Темно и холодно, а надо рыть временные окопы для обороны, а главное — бить врага.

Утром с рассветом нам был отдан приказ — наступать, выбить противника с противоположной стороны поляны. Взорвалось впереди несколько снарядов, и мы с криком «Ура!» пошли вперед, а снег по колено, по пояс. Кто бежит, кто ползет, а справа и слева падают, первые крики, стоны — трудно себе представить, что же происходит.

Да, нелегко было в первое время убивать даже врага. Наш гуманизм, повседневное воспитание добра, дружбы, готовности помочь каждому нуждающемуся в этом брали  свое. Но когда мы провели первые бои и прошли первые освобожденные города и села, увидели убитых, изувеченных не только солдат, но и мирное население, сразу переменились: ненависть и злость к врагу как бы удесятерились. Били ненавистного врага руками, ногами и из всех видов оружия.

Курская дуга. Об этой битве  много сказано, написано, показано в фильмах. Скажу как очевидец и участник следующее: с 5 июля 1943 года —   начала наступления немцев и до момента нашего наступления — 15 июля 1943 года шли ожесточенные смертельные бои. На этом направлении, с рассвета и до заката солнца, над нашими позициями нависала туча самолетов с крестами и засыпала нас бомбами, снарядами, пулями, била по нам и артиллерия. Стоял сплошной вой, разрывы, пыль, всюду кровь, стоны и беспрерывные атаки пехоты, танков, доходящие до рукопашных схваток и танковых таранов… Мы перешли в наступление по всему фронту.

С начала боевых действий меня взяли в полковую разведку.  Главная задача — иметь данные о противнике в любое время суток. Разведывательные данные добывались наблюдением за противником со своего переднего края, с нейтральной  полосы, особенно ночью на слух, через захват пленного «языка» или документов. У разведчиков «выходных» не было — все 24 часа на ногах. Кроме того, взвод разведки являлся резервом командира полка. Где «тонко», посылают его, но зато при пополнении разведчики первыми выбирали себе ребят.

Разведчики должны быть смелыми, дерзкими, находчивыми, очень внимательными. К ним относятся Гамаюнов Лукьян, Бабушкин Михаил, Ревин Павел, Смеляков Олег, Денисов Володя, Гуляев Миша и многие другие.

Еще одно правило у разведчиков — нельзя оставлять на территории врага своих — ни раненых, ни убитых. Нам, видимо, просто повезло, за все время вылазок за «языком» ни одного нашего разведчика мы не оставили.

Взятие «языка» и документов во время наступления — дело более простое: наступаешь вместе с пехотой,  так же стреляешь, кричишь «Ура!», но не забываешь, что тебе нужно взять пленного, и не рядового солдата. Намечаешь в этой обстановке цель, вырываешься вперед, сбоку или где удобнее и решаешь свою задачу.

Наша часть, прорвав оборону противника, пошла в наступление, мы вырвалась вперед, оседлали шоссе, по которому наступал противник, заметили впереди идущую легковую машину, за ней грузовую и решили, что это штабные — надо брать. Решение созрело мгновенно: на обочине дороги сделали несколько взрывов, чтоб не задеть машины. «Опель» проскочил, а грузовую мы взяли и начали на вражеской машине погоню.

Жали мы на пределе, и вдруг впереди открылся поворот. Направо через реку мост, и нам явно не успеть. «Опель» уже поворачивал на мост, мы были в 300 метрах сзади, и вдруг середина моста рухнула. «Опель» остановился, мы, подскочив к машине,  обезоружили немцев (их было двое — офицер и шофер).

Взять «языка» из обороны или с территории противника сложнее. Работы намного больше: надо изучить и наметить объект, откуда брать «языка» — это может быть стрелковый окоп, пулеметное или орудийное гнездо, землянка в первых окопах или рядом или же какой-то штаб, находящийся в 7 — 20 километрах от передовой.

Нужно проделать проход в минных полях и заграждениях, вернуться по ним же, договориться и отработать все варианты с пехотой и артиллерией. Этим занимаются все разведчики на протяжении двух — пяти дней, смотря по обстановке. Затем определяешь число групп: захвата, прикрытия — и вперед.  Остается подойти незамеченным и взять «языка».  Бывало, все проходило тихо, бывало, с шумом, иногда и без «языка» возвращались.

Один поиск запомнился на всю жизнь. Необходимо было взять штабного офицера или документы масштаба дивизии или корпуса. Задание шло из штаба армии. Ни одна из наших разведок успеха не имела. Готовились очень тщательно, несколько раз  переходили линию обороны и вблизи немецкого штаба вели наблюдение. Находился он от нашей передовой примерно в 12 километрах.

Наступила ночь поиска. Все проверили до мелочей, чтоб ни одна вещь на разведчике не брякала. Проходы проделаны заранее. Прошли линию фронта без шума, приблизились к штабу, стали наблюдать за часовым и парным патрулем, который ходил вокруг дома. Все было, как мы и предполагали, но вдруг началось какое-то движение, заметное только опытному взгляду, замелькали фигуры. Приказ был без «языка» или документов не возвращаться. Принял решение действовать, и началось. Бой длился минут 7–10.  Немцы были уничтожены, живых мы не нашли и, взяв  документы, пошли обратно.

Немцы отступали. Нашей части отдали приказ проникнуть в тыл противника и в удобном месте оседать шоссе,  не дать возможности фашистскому командованию без потерь отвести  свои войска. 

Был дан примерный маршрут. Разведчики в полном составе двинулись вперед. Местность лесистая, с оврагами, небольшими речушками.

Надо было быстро перехватить отступающие немецкие части. Шли мы сутки, отправляя разведчиков с донесением, чтобы полк шел следом.

На вторые сутки  вышли к улучшенной дороге, по которой отходили фашисты. Изучили шоссе в пределах 5 километров и нашли очень удобное место: дорога шла через лес, затем под углом 45 градусов поворачивала направо и извивалась дальше.

В извилине проходил овраг с водой до метра глубиной, через который был переброшен мост. Сначала решили взорвать мост и бить сколько хватит сил врага, но тогда наши мехчасти не пройдут. Отменили это решение, с наступлением сумерек вступили в бой. Смотрим, идут большие закрытые машины, думаем, нам повезло, будут трофеи — снаряды, одежда, питание.

Быстро договорились, кто что делает, и ждем.Подошли машины примерно на 20–30 метров, и мы открыли огонь по колесам и кабинам. Оказалось, что машины шли с пехотой: срочно перебрасывалась какая-то часть. Началось далеко не равное сражение. Сначала немцы думали, что нас много, потом поняли и пошли на нас. Дело дошло до рукопашной, но тут подоспели наши. Убито было с обеих сторон много, но дорогу оседлали, свою задачу выполнили.

Ранило меня 18 апреля 1945 года в Чехословакии по Моравской-Остравой. Бои были жестокие. В госпитале и узнал о присвоении звания Героя Советского Союза.

Г.Гридасов

Все знаки препинания и абзацы соответствуют газетной статье.

Елена БОРБЛИК