Улица Русская, улица Украинская

18 марта отмечается 8-я годовщина воссоединения Крыма с Россией.

Феодосия, начало октября 2021 года. Маленький базарчик на улице. Молоко, творог.

– Женщины, скажите, пожалуйста, где поблизости магазин, станок для бритья купить?

– Так вам надо на Украину пойти, там подходящий есть.

– Не пойду, далеко, – вздыхаю я.

– Да не на континентальную Украину, а на соседнюю улицу, тут недалеко, – смеются они. – Тут вот через дворы удобнее будет.

Две улицы рядом, и называются – одна Русская, а другая Украинская. А говорят на обеих исключительно на русском языке, причем неизменно доброжелательно. И те, кто, возможно, заинтересован в наплыве отдыхающих, и те, кому это, вероятно, все равно.

Чтоб мечтали вновь приехать

– Вы что так долго от Симферополя из Аэропорта добирались? – спрашивает Ирина Петровна, хозяйка дома, у которой мы намереваемся снять и в итоге снимаем жилье. – А, так это вы по старой дороге ехали. По «Тавриде»-то намного быстрее.

«Таврида» – это автомобильная трасса Керчь – Симферополь – Севастополь. Начинается она от Крымского моста, и дальше по Крыму. По ней мы поедем обратно из Феодосии в Симферополь уже на такси и действительно намного быстрее, трасса отличная, сделана на совесть и обошлась российскому бюджету почти в 150 миллиардов рублей. Так ведь для своих же. А они действительно свои, не по названию, по душе, это чувствуешь сразу.

Феодосия очень напоминает наши небольшие города начала 2000-х. Мощеные тротуары, новые магазины, где спокойно можно рассчитаться карточкой «Мир» (перед отъездом убеждали, что «Сбербанковские» карточки в Крыму не работают), цены на продукты чуть выше Барнаульских. Но действительно – чуть. Так, опять же, курорт. У нас в Яровом, да и в Горном Алтае они летом еще выше. Говорящий светофор: «Переход через улицу Федько разрешен». А рядом пустые, ветшающие корпуса недостроенных многоэтажек, огромное и тоже пустующее здание санатория «Ай-Петри» на самой набережной, рядом с таким красивым Черным морем.

Про то время, когда здесь правила власть из Киева, здесь не говорят, что она что-то делала плохо, я не слышал. Говорят по-другому: что она ничего не делала. А вот с тех пор, как Крым вернулся в Россию, сделано уже очень много, но, конечно, еще недостаточно.

– Наши чиновники многие от таких денег, что из России пошли, ошалели, – говорит таксист-кавказец. – Их же вкладывать надо, работать. А вдруг где ошибешься, по шапке дадут. Так хорошо было ничего не делать и деньги получать. А теперь так не дают, обидно. Вот и дело идет медленно, а можно бы побыстрее, еще красивее Феодосию нашу сделать, чтоб каждый в нее вновь приехать мечтал.

Ничего, будем делать. И в Феодосию приезжать, и в Ялту, и в Алушту. В Крыму хороших мест много.

Пушкин и НАТО

«А почему я должен на Крым работать?» – такой вопрос я дома слышал не раз и не два. Сегодня, когда вспоминаю увиденную в Феодосии мемориальную табличку с надписью «Здесь с 27 мая по 22 июня 2006 г. был организован пикет гражданами Украины и феодосийцами против учений и размещения войск НАТО в Крыму», этот вопрос становится неактуальным.

И ведь не пустили же, днем и ночью, уходя в неоплачиваемые отпуска, стояли в пикетах и не пустили американцев в Феодосию. Пусть себе в Филадельфии, в Калифорнии, или где там еще, базируются. Америка тоже страна большая, и в ней хороших мест тоже много. А у нас – извините.

И еще табличка. Эта уже в тихом переулке, на стене дома, залетая в открытые окна которого ветер легонько треплет страницы книг на столах.

«Здесь, в этом доме, 16–18 августа 1820 года останавливался проездом в Гурзуф великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин». Здравствуй, Александр Сергеевич. Твое временное пристанище вновь в России находится, теперь здесь библиотека.

Гордые имена

Памятник Айвазовскому у закрытого на капитальный ремонт музея художника. Заодно, надо думать, и памятник освежат, ведь  этот человек – своеобразный символ Феодосии, поскольку, проживая в ней, сделал для обустройства города неимоверно много. Но известен он не только в «Богом данной» (так звучит название города в переводе с древнегреческого). Тот же новый аэропорт в Симферополе, построенный в 2018 году, носит имя Ивана Константиновича. А вот на Украине его называют аэропортом имени Султана Ахмет Хана. И это тот самый случай, когда очень легко можно было бы найти точку сближения. А пусть будет у этого аэропорта два имени: знаменитого русского художника-армянина и крымского татарина, дважды Героя Советского Союза, летчика-аса Великой Отечественной войны и летчика-испытателя в послевоенное время, погибшего в 50 лет при испытании нового самолета.

Понятно, что так не принято делать. Но тут пусть будет, и две доски мемориальные с двумя славными именами пусть рядом висят. Чем плохо?

Кстати о Симферополе. Побывать в нем основательно не удалось, но вот когда проезжал через него по пути из Феодосии в аэропорт, как немножко строитель в давнем прошлом, обратил внимание на большую колонию «жирафов», тянущих в небо свои длинные «шеи» – строительных кранов. Город строится, и строится активно. А раз есть стройка, значит, есть и жизнь, есть будущее. Нас, по крайней мере, так учили.

10 лет назад вернулся в Россию ее «запропавший сын» Крым. Не сам из дома ушел, за него распорядились. Не сам и вернулся, хоть и мечтал об этом, вырывать из чужих рук пришлось. А сейчас обвыкся уже дома совсем, привык, равный.

Маклюра

А украинский язык, точнее, «суржик» – смесь русского с украинским, каковой мне был знаком с детства от потомков украинских переселенцев, чьи села лепились вперемешку с немецкими по кулундинской степи, я в Феодосии все же услышал.

– Купите маклюру, побачте яка вона хорошая, – предложила мне пожилая женщина на тропинке, ведущей к морю.

– А що це воно таке? – в шутку спросил я.

– Це дюже полезная вещь, вона для здоровья потребна.

И тут же была выдана справка, для чего потребна маклюра, похожий на пушечное ядро большой и тяжелый плод желтовато-белого цвета.

Маклюру я не купил, а вот хорошее настроение после этого разговора сохранилось надолго. Какая все-таки полезная вещь этот суржик, как на нем легко о многом договориться. Было б только желание.