ЖИВАЯ ПАМЯТЬ

На днях из поездки по Союзному государству вернулась жительница Барнаула Евгения Сарычева. Во время войны она находилась на территории Витебской области и три года провела в оккупации. В год 65-летия Победы ветеран отправилась по памятным местам детства. Поездку для нее организовала и спонсировала краевая общественная организация "Белорусское землячество на Алтае".

Три года оккупации

Сама Евгения родилась в Ленинграде, но родиной считает Белоруссию, где столько пережито, прошли ее детство и юность. За несколько дней до начала войны с мамой и годовалым братиком они приехали в село Локти Россонского района Могилевской области, как тогда говорили, "на дачу". Поселились у незнакомых людей. Отец должен был присоединиться к ним чуть позже. Но не успел, началась война. Глава семьи погиб в блокаду, похоронен на Пискаревском кладбище.

Мама Наталья Васильевна заставила семилетнюю дочку вызубрить свою фамилию "Скобочкина" и ленинградский адрес, который Евгения Ивановна помнит до сих пор, спустя почти семьдесят лет: Васильевский остров, 18 линия, дом 19-в, квартира 67. В этой коммуналке до войны жили четыре больших семьи. Позже, учась в Ленинградском текстильном институте, девушка не один раз приходила по знакомому адресу. Однажды встретила бывшую соседку по подъезду и узнала, что из жителей многонаселенной квартиры в живых осталась только она одна.

Немцы продвигались быстро, и ее мама с двумя детьми не успела никуда выехать, осталась в белорусском селе. Фашисты здесь не квартировали, но карательные отряды в Локти наведывались регулярно и каждый раз кого-то расстреливали за связь с партизанами, куда ушли все мужское население и даже целые семьи.

– Однажды утром в начале сентября 1943 года мы вышли из дома и увидели, что деревня окружена, немцы сжимают кольцо. Людей сгоняли к одному большому дому, чтобы сжечь. Поняв, что все в нем не поместятся, часть жителей расстреляли. До нас с мамой очередь не дошла, мы были почти в середине толпы, – вспоминает Евгения Ивановна. – Людей затолкали в дом под завязку, забили досками двери и окна. Я оказалась прижатой к окну и сквозь щели в ставнях видела, как фашисты обложили дом соломой, а потом подожгли. Крыша, тоже соломенная, сразу занялась.

Рядом был лес, где прятались партизаны, у многих из них в селе остались семьи. Возможно, они следили за передвижением карательного отряда или случайно оказались недалеко, только мы услышали поначалу стрельбу, а потом партизаны взломали двери, и мы успели выскочить на улицу. Наглотались дыма, но никто не погиб. Позже мы узнали, что помогло нам сразу не сгореть. На чердаке был уложен толстый слой глины для сохранения тепла, поэтому огонь не сразу проник в помещение через потолок.

И второй раз не сгорела

Ребенку трудно вспомнить, сколько раз мама уходила в партизанский отряд, выполняла там какие-то задания. Но хорошо помнит день, когда она ее не дождалась. Однажды девочке сказали, что ее мама лежит в партизанском госпитале за 15 километров от села. Ей надели солдатские ботинки, намотали толстый слой портянок, чтобы те не соскальзывали, и показали куда идти. До госпиталя девочка добралась, но маму там не нашла. Она скончалась от раны. Говорят, та не сильно тяжелая была, но, когда их группа напоролась в лесу на немцев, пришлось прятаться в болоте. Трое суток просидели в воде и грязи, пока не сняли оцепление. За это время рана загноилась, помочь женщине не смогли.

Осиротевшую Евгению забрали к себе партизаны (куда делся маленький братик, она не помнит). Когда наступала Красная армия, партизаны воссоединились с регулярными частями и пошли дальше. А для сирот организовали Россонский детский дом. Правда, все добротные строения в округе были сожжены немцами за время оккупации, поэтому ребятишки целый год жили в сараях, спали на соломе. А весной 1945 года для детдома нашли имение бывшей графини в местечке Опса Брославского района, в десяти километрах от латвийской границы и недалеко от известного лагеря смерти "Саласпилс".

– После леса и сарая для нас это были царские палаты. В большом двухэтажном доме разместились 300 человек. Там были отдельная столовая, актовый зал, рабочие комнаты и спальни. Но спокойной жизни не получилось. Рядом активно действовали бандеровцы, грабили подводы с продуктами, которые везли в детский дом, опустошали наш склад, оставляя нас без еды. И длилось это довольно долго, несколько лет, – рассказывает Евгения Ивановна.

– В 1949 году, в ночь на 7 ноября, бандиты с двух сторон заколотили вход в дом, подожгли лестницы на второй этаж и крышу. Они не знали, что в комнатах вместе с детьми ночует собака. В четыре часа утра эта дворняга первая учуяла дым, стала громко лаять и стаскивать с ребят одеяла. Мальчишки, жившие на втором этаже, спустились вниз по простыням, а мы, девчонки, прыгали на землю из окон. Тушить пожар было некому, мы наблюдали, как догорают крыша и деревянные перекрытия. Остались от имения лишь кирпичные стены.

На следующий год Евгения Скобочкина с другими воспитанниками детдома попала в ФЗУ комбината химволокна города Могилева. Потом заочно окончила Московский техникум текстильной и легкой промышленности, а следом – Ленинградский институт того же направления. Она работала инженером, когда ее пригласили в Барнаул на комбинат химического волокна. Так в 1960 году Евгения Ивановна стала жительницей Барнаула и нашла здесь свою судьбу. Работала инженером, вырастила двоих детей. Сейчас пенсионерка возглавляет совет ветеранов опытно-конструкторского бюро автоматики и является членом совета ветеранов Октябрьского района. Поездка по местам ее детства и юности стала для нее настоящим подарком.

Памятный курган

В Могилеве Сарычеву встретили бывшие детдомовцы Вера Муханова и Мария Чуяшова. Они считают себя сестрами. В былые годы часто ездили друг к другу в гости. А Евгения, бывая в командировках на Могилевском комбинате химволокна, никогда в гостиницах не жила, останавливалась у Марии. Та тоже ехала в Барнаул как к родне. Однажды с порога заявила: "Я заехала на Алтай по пути. Дали путевку в подмосковный санаторий, решила завернуть к вам!" Мария Чуяшова прилетала к Евгении на свадьбу сына, потом дочери и даже на рождение ее первой внучки. В последние годы они не виделись, но связи друг с другом не теряют, как и с другими детдомовцами, с которыми переписываются.

– Мы все считаем себя сестрами и братьями на всю жизнь. А Белоруссия, где могила моей мамы, стала для меня родиной. После радостной встречи Мария с Верой мне заявили: "Женя, мы тебя одну не отпустим, мало ли что? Будем сидеть, переживать". Они отправились со мной в поездку по Витебской области. Какие незабываемые дни мы провели вместе! В местечке Опса на базе нашего погоревшего детского дома давно школа-интернат (детских домов в республике теперь мало). Там мы нашли нашу бывшую воспитательницу Еву Елисеевну Вышинскую (1923 года рождения). От радости при встрече она заплакала. Мы жили у нее два дня, ходили по территории бывшего детдома, вспоминали приятные моменты и наши "секретные" места. О плохом думать не хотелось. Прощались тоже со слезами.

Конечно, Евгения Сарычева побывала в Россонском районе на братской могиле, где с другими партизанами и погибшими военными похоронена ее мама Наталья Васильевна. Это невысокий курган, обнесенный деревьями и красивой оградкой. Он находится за околицей села Владимирово. Но памятника там она не обнаружила и никаких табличек с именами нет. Евгения Ивановна продолжает:

– Я поехала в райцентр Россоны, зашла в райисполком и рассказала о безымянной братской могиле, заодно представилась и показала удостоверение члена совета ветеранов Октябрьского района города Барнаула. Сначала местные чиновники не поняли, о чем я говорю. А потом одна женщина что-то вспомнила, подняла какие-то документы. Там оказались письма очевидцев, в основном женщин. Они рассказывают, как в этой огромной братской могиле слоями хоронили тех, кто погиб в бою, умер от ран в госпитале или был расстрелян фашистами. Все они остались безымянными. Я добавила к этому только один эпизод, запомнившийся, когда вместе с другими хоронили мою маму. Тогда сотрудники райисполкома поняли, о каком захоронении идет речь (там их очень много), и пообещали, что памятник на этой братской могиле обязательно будет. Его постараются установить к осени. У меня взяли адрес и сказали, что пригласят на открытие обелиска.

Съездила я и на комбинат химволокна в Могилеве, меня принял главный инженер, побеседовали о делах на производстве. Приятно, что везде, где я была, со мной разговаривали хорошо, вежливо. Люди там душевные. Пенсии у ветеранов чуть поменьше наших, но живут неплохо, все есть, продукты там дешевле и квартплата не такая высокая. Бросаются в глаза ухоженность городов и поселков, далеких от Минска, чистота, прекрасные дороги и спокойное отношение людей друг к другу. Если заходишь в транспорт, пожилому человеку обязательно уступают место. Поездкой я осталась очень довольна и еще долго буду жить новыми впечатлениями.