Материнское счастье

Чествование победителей краевой эстафеты родительского подвига «Согрей теплом родительского сердца» состоялось в Барнауле и проходило в краевом театре драмы. Губернатор края Александр Карлин помог Марии Ивановне подняться на сцену под аплодисменты зала, а когда приколол медаль к праздничному жакету и вручил ей цветы, растроганная женщина, смущаясь от избытка внимания, сказала в ответ: «Спасибо, что про меня не забыли».

Потом, вернувшись домой в родную Михайловку, делилась впечатлениями с дочерью, сыном и внуками: «Я второй мир увидала. Тут-то все наши, деревенские люди, а там городские. Вроде такие же, да другие. Конечно, все хорошо было. Такого концерта, какой нам показали, я никогда не видела. По телевизору смотришь как кино, а тут живьем артисты поют, танцуют. Здорово!»

С видимым удовольствием Мария Ивановна вновь вспоминала поездку, рассказывая о ней нам, корреспондентам: « У меня за детей уже было две награды – «Медаль материнства» I cтепени и орден “Материнская слава» III степени. Теперь вот еще одна медаль от самого губернатора. Думала ли я, что судьба мне так улыбнется!»

Своими силами

Сколько себя помнит, Мария Ивановна всегда возилась с малышней. Вначале присматривала за младшей сестренкой, пока мать зарабатывала трудодни, чтобы прокормить своих дочерей. (Отец ушел из семьи, и надеяться было не на кого). Повзрослев, вышла замуж за бывшего военнослужащего, фронтовика, а в мирной послевоенной жизни – механизатора из соседней деревни Крестьянка Мирона Филонова. Почти полвека прожили вместе в любви и согласии. У них родилось восемь детей. Своего первенца, старшего сына, супруги назвали Петром – в честь отца Мирона. Потом были дочери – Лидия, Татьяна, Екатерина, Надежда, Галина. Седьмой ребенок, Михаил, родился в год первого полета человека в космос, но в девятилетнем возрасте мальчик погиб во время грозы. Горевали, конечно, но утешение находили в заботах о младшем сынишке – Алексее.

Дети выросли, получили образование, поразъехались по белу свету. В самой Михайловке остались только Надежда да Алексей. Оба зовут Марию Ивановну жить к себе – одной-то в семьдесят с лишним лет нелегко, но мать упорно отказывается переезжать, отговариваясь тем, что дети и внуки (а их уже 15) и так ее не оставляют без своей заботы. «А я сколько могу, своими силами буду обходиться». Но дети все равно волнуются за мать – возраст и трудная жизнь не могли не сказаться на ее здоровье. Да только Мария Ивановна все равно не поддается ни годам, ни болезням.

Не без гордости показывает надетые на ноги узорчатые шерстяные носки, украшенные цветным орнаментом. Кто хотя бы раз брался за вязальные спицы, знает: чтобы связать такие, надо иметь немалое мастерство, а в придачу к нему и терпение, и зоркий глаз, и внимательность, и острый ум - чуть ошибешься в подсчетах, и весь узор пропал. Насладившись произведенным впечатлением, Мария Ивановна с огорчением говорит, что придется, видно, бросать ей вязание, так как и глаза подводят, и руки плохо слушаться стали. «Давно собираюсь, да все никак не получается: внуков-то много, всем надо тепленькое».

Былое

Всю жизнь Мария Ивановна прожила в Михайловке Усть-Калманского района. Дом, где прошла большая часть ее жизни, стоит на окраине села. Здесь росли дети, здесь она нянчила внуков, здесь провела последние годы своей жизни мать Марии Ивановны – Марфа Ефимовна. Отсюда увела болезнь в последний земной путь и мужа Мирона Петровича. Пожалуй, это было самое трудное время в жизни Марии Ивановны - когда опустел и затих дом, некогда полный детского гомона и суеты. Даже в военное голодное и холодное детство у нее, как и у всех, оставались вера в будущее и надежда на лучшее. А тут – пустота. Казалось, не выдержит звенящей тишины, только работой да заботами о немолодой уже матери и спаслась. Марфа Ефимовна тоже долго не соглашалась переезжать к дочери, но та убедила ее тем, что пристроила к дому трехстенок с отдельным входом. Чуть что – только стукни в стенку. Так они прожили шесть лет. «Матушка моя всего полтора месяца не дожила до 92 лет, - с грустью говорит Мария Ивановна. - И еще бы жила! Вместе-то лучше! А одной ой как мне тяжело было».

Вспоминает детство. В первый класс Мария пошла в 1940 году, но в памяти осталось военное время. Рассказывает, как грелись на перемене вокруг большой круглой печки, которую топили кизяками. Сколько их надо было, чтобы согреть всю школу! Писали гусиными перьями, а чернила делали, смешивая с молоком сыпуху. Учебников в глаза не видели, на весь класс – одна книжка, которую давали ученикам читать по очереди. Тетрадей тоже не было. Помнится, мать выпрашивала у конторских работников старые списанные документы, на них и писали.

«Слава богу, у внуков сейчас золотое детство, а так, как мы жили, никому не пожелаю. Рубахи носили конопляные - ткали полотно из волокна, а его из стеблей теребили. Из овечьей шерсти делали сукно, из которого шили коротайки. Их еще барчатками называли. Это зимняя верхняя одежда наподобие куртки - сверху ровно, а в подоле пошире. Но нам дедушка сшил овечью шубу – одна половина красная, другая – белая, красить-то нечем было. Так я в ней проходила до четвертого класса, мы с сестрой ее по очереди носили. Из школы прихожу – и на печь греться, а сестра идет учиться. И валенки так же носили: одна снимает, другая надевает. Вместо портфеля – сумка из холстины, мама сшила. Пусть такая жизнь больше никогда не вернется, очень уж тяжело было.

Кормились тем, что в огороде выращивали, а там соток 50. Весь, конечно, засадить нам не по силам, но много места отводили под кукурузу. Она у нас была вместо хлеба. Мама ее поквасит, потом руками помнет, чтоб не рассыпалась, постукает – и на сковородку. Так же и пирог с картошкой пекла: расшлепает лепешку, а сверху начинку кладет. Так вот было».

«Нечаянная» встреча

Ей трудно представить, чтобы жизнь прошла без любимого мужа Мирона. Хотя вполне могла бы с ним никогда и не встретиться, ведь жил он в другой деревне. Познакомила их напарница Марии. Была она годами постарше, опытом побогаче и в жизни разбиралась получше, чем эти двое. Устроила им «нечаянную» встречу. Парень и девушка поглянулись друг другу. Он пригласил ее вечером в клуб, она согласилась. Так и стали встречаться.

Местом свиданий у михайловской молодежи в то время был участок дороги, насыпанной грейдером. Ее так и звали «грейдером». Гуляли парочки по обочинам: туда шли по одной стороне, а оттуда по другой. «А обуться нечем, так ноги грязью мазали, чтобы незаметно было, что босиком. Стыдно же!» - выдает секрет Мария Ивановна и признается, что и она так маскировалась. Утешало то, что была не единственной такой босячкой да и Мирон на ее бедноту не обращал внимания. Ему нравилась Мария, и он вскоре сделал ей предложение.

Гордость Марии

Дети были им в радость. «Я их страсть как любила», - говорит мать. Семья вышла дружная, дети между собой никогда не ссорились «Каждый себе набирает друзей и играют. Недрачливые росли. Еще свои не кончились, а уж внуков понесли. А я радуюсь. Хорошие дети выросли».

Дети (да и внуки тоже) – гордость Марии Ивановны. Все выучились, все работали по специальности. Правда, поразъехались кто куда. Старший, Петр, живет на Севере – в Стрежевом Томской области, был руководителем на буровой, теперь на пенсии, но все еще работает, все у него хорошо, человек прочно стоит на ногах даже в преклонном возрасте.

Продолжает трудиться и дочь Лидия, хотя по возрасту тоже заслужила отдых, она живет в Барнауле. У нее двое детей и две внучки. Екатерина живет в поселке Урожайный Советского района. Бывший бухгалтер, она сейчас занимается пчеловодством. Вообще-то у Филоновых это семейное дело. Пчеловодством занимался еще Мирон Петрович. Все дети ему помогали на пасеке. Азы бортничества познавали под руководством отца. Так что теперь смело можно говорить о пчеловодческой династии Филоновых. Бывший зоотехник Екатерина тоже теперь пчеловод. Живет в Курьинском районе. У нее трое детей. Двое – у Галины. Она живет в соседнем с Усть-Калманским – в Петропавловском районе, в селе Антоньевка. А Надежда осталась в родной Михайловке, тоже пчеловод, одна из самых щедрых спонсоров сельской администрации. Помогла построить хоккейную коробку для школьников, ни один праздник в селе не обходится без ее помощи. Не нарадуется на дочь и Мария Ивановна: «Что бы я без нее да Алеши делала. Они мне опора во всем».

Алексей – ближе всех к материнскому дому. Дня не проходит, чтобы не попроведал или не позвонил. А у самой Марии Ивановны, по ее словам, теперь все заботы только о кошке Даше. Ей уже лет десять, и угодить привередливой кисе не просто. «Не знаю, чем накормить. Вчерашнюю пищу есть не будет. Все только свеженькое или мясо, да побольше», - безо всякой обиды на кошачьи капризы сетует Мария Ивановна. И улыбается.

По возвращении из Барнаула пришлось матери принимать подарки и от районной администрации. Был в том комплекте и красочный альбом, оформленный по семейным архивам. В нем запечатлена вся история семьи Филоновых. На одной из страниц – генеалогическое древо с роскошной кроной. У основания – портреты матери и отца, а наверху листочки с портретами и именами детей, внуков, правнуков. Разглядывая дерево, Мария Ивановна погладила его ладошкой и тихо сказала: «Красиво-то как!»