Когда душа стремится ввысь. Участники Коробейниковского крестного хода прошли пешком 200 км

Шесть дней в пути без возможности нормально поспать, принять душ, поесть. 200 км пешим ходом, чтобы донести алтайской святыне две тысячи своих скорбей и радостей. Так проходил двадцать пятый Коробейниковский крестный ход к чудотворной иконе Божией Матери.

Для себя

Богородица встретила паломников в прошлую субботу светом и теплом, потом омыла дождичком и снова согрела. Я тоже стала участником крестного хода. Пусть ненадолго, всего на три дня, а выключилась из привычного течения жизни и погрузилась в духовный мир молитв и раскаяния. Когда все началось? Дочери 14 лет, а пошла я в первый раз еще раньше, года три назад, когда узнала о том, что есть такое чудо Господне. Все после спрашивали: «Ну как там? Зачем это?» Тогда я и сама толком не знала. Наверное, влекло любопытство. И второй раз позвала Матушка в дорогу, и в третий, и в четвертый… А там уж я и считать перестала. Просто собиралась и шла. Но ведь мозоли, солнечные ожоги, время, потраченное не на зарабатывание денег, говорили мне.

Но это все второстепенное. Шаг за шагом для меня открывались ранее непостигаемые глубины православия. Сначала я вспомнила молитвы, которым бабушка учила меня в детстве, затем освоила правила поведения в церкви, затем в православной общине. Трудно это невоцерковленному человеку. Всегда хочется повернуть назад, червь сомнения не дает сделать все до конца. Столько нелепостей, с точки зрения светского человека, существует в православии! Трудный переход, 20–30 километров позади, уже хочется есть, а паломники, разбившись по приходам, терпеливо ждут благословения отца Иоанна – иеромонаха – всеми любимого старейшего участника крестного хода, чтобы начать трапезу. Пришедшие через шесть дней из Барнаула в Коробейниково не идут отдыхать, а отстаивают к иконе Божией Матери огромную очередь часа в два-три, чтобы излить Матушке свою печаль.

В первые годы я мучилась и думала после очередного крестного хода: не пойду больше, не мое это. Но как только замаячит заветная дата, все бросала и шла. Постепенно стал формироваться круг друзей-крестоходцев. Телефон наполнялся новыми контактами: Наташа из Дмитриевского храма, Настя – из Александро-Невского собора, Владимир – походная кухня, Лариса – из Покровского... Накануне начинали перезваниваться: «Ты идешь? А ты? А ты?» Увидевшись снова, обнимались, как старые знакомые, пережившие вместе что-то очень важное.

Некоторых участников крестного хода я знала заочно, по их историям. Мать и сын, жившие послушниками при Томском монастыре, каждый год приезжали в Барнаул, чтобы пройти заветные километры. Парень страдал с детства каким-то сложным психическим заболеванием, сильно кричал и плакал, а повзрослев, успокоился, но все равно как ребенок был беспомощен без матери. Говорят, она сильно переживала, что же будет с сыном, когда она умрет. В этом году их среди участников не было и в душе у меня поселилась тревога, уж не случилось ли с ними чего.

Через много лет я смогла ответить наконец себе и другим на вопрос: зачем я здесь каждый год? С людьми воцерковленными, выросшими в вере, соблюдающими посты и церковные правила, все ясно: для них крестный ход – часть православной жизни, праздник, который длится шесть дней. Идет Христово войско постоять за веру. А для меня что? Возможность напиться «чистой воды», почувствовать нерушимую связь со своими предками. Они точно знали, как вера дает силу, помогает преодолеть несчастья. Неслучайно и сейчас церковь притягивает слабых, потерявшихся в жизни людей, дает им новые силы, новый шанс начать все сначала.

Старые новшества

Постковидные ограничения наконец сняты, и крестный ход, который не прекращал своего существования ни разу за последние годы, наконец снова официально разрешили. А это значит, что возобновлен прежний маршрут и мы шли не по проселочным пыльным дорогам, преследуемые мошкарой, а по федеральным и краевым, асфальтированным и обкошенным. Комары да мошки слетались на поживу, только когда мы останавливались отдохнуть.

Дневные переходы сопровождались чтением акафистов Богородице и краткими перекусами. В рюкзаке у крестоходца всегда бутылка с водой, орешки или сухарики. Петровский пост никто не нарушает. С холодной водой проблем нет. Священники храма, расположенного на территории того населенного пункта, где паломникам предстоит ночлег, заботятся о подвозе воды на каждый привал. Участники крестного хода наполняют пустые полторашки – и снова в путь.

В этом году солнце включило ярко свои лучи только на последнем переходе из Елбанки в Коробейниково. А так весь путь паломникам облегчали дождь и ветер. Правда, в мокрой одежде и влажных палатках неприятно и холодно спать, но тут уж выбирать не приходится. Паломники – не обычные туристы, готовы за веру потерпеть.

Нашими молитвами

За что молились крестоходцы вместе? Уже второй год за мир да за своих близких, которые сейчас на фронте. «Каждая наша молитва от пули сынков защищает», – не уставала повторять пожилая женщина, обращаясь к тем, кто на минуту отвлекался от общей задачи на мирские темы.

Строй держали «Белые волки». Несколько байкеров, одетых скромно, согласно православному уставу, с рациями в руках сопровождали крестный ход, следя, чтобы никто не выходил на встречную полосу. Говорят, они сами обратились к руководителю крестного хода дьякону Константину Филатову с просьбой участвовать в этот раз в многодневном путешествии. И в результате действительно помогли.

На стоянках в этом году паломников ждал горячий ужин из постного супа или каши. Утром давали кипяток и остатки от ужина.

Но за последние годы все привыкли брать с собой газовые горелки и кипятили спозаранку утром и вечером воду для чая и заваривания лапши и каши.

Но не хлебом единым жив православный человек. До завтрака, часов в 5–6, следует вычитать утренние правила, перед ужином – вечерние. А если предстоит причастие, то нужно успеть прочесть каноны или хотя бы Последование, а это большой и сложный труд. Но приходские принимают это как само собой разумеющееся, без каких-либо жалоб, для них это так же естественно, как дышать.

В Коробейниково всегда особый и торжественный ход жизни. После того как паломники приложатся к чудотворной Коробейниковской Казанской иконе Божией Матери, идут разгружать вещи, доставленные фурой, и искать место, где поставить палатки. Территория вокруг храма, принадлежащего мужскому монастырю, и ближайшие окрестности превращаются на сутки в пестрый палаточный городок с двухтысячным населением, которое, кажется, никогда не спит. Вечером нужно успеть вычитать каноны, занять очередь на исповедь и определиться, когда идти на причастие на двенадцати- или четырехчасовую службу. Вечером с десяток священников, местных и пришлых, исповедуют паломников, прибывших крестным ходом ко дню рождения чудотворной иконы Богородицы не только из Барнаула, но и из Бийска, Белокурихи. Кто-то приезжает своим приходом из дальних городов и зарубежья.

Я познакомилась в Коробейниково со священником из Алтайского района отцом Иоанном. Он еще достаточно молод, служит в селе Ая. Он дал мне очень хороший совет, как преодолевать раздражение и злость на людей, которые когда-либо сделали в отношении меня что-то плохое. «Просите у Бога, чтобы он их не наказывал из-за вашей обиды. Ведь эти люди и так уже несут наказание. Нужно облегчить им крест». А на мои жалобы, что мне не хватает в крестном ходу смирения и я снова и снова пытаюсь контролировать ход событий, критиковать поступки других людей, выводить их на чистую воду, спасать всех, кому это надо и не надо, он улыбнулся и сказал: «Такие правдорубы нужны. Близким и друзьям с вами, наверное, тяжело. Но раз они рядом, значит, любят. Главное, об этом не забывать».

Я вспомнила, как ссорилась в определенный момент по каким-то пустякам с очень хорошими людьми в крестном ходе и после него. Размолвка возникала из-за мелочи, но я не могла и не хотела уступать. Потом, конечно, извинялась. Крестный ход с частыми исповедями словно предназначен для таких, как я, – вычищать с помощью внутреннего критика весь мусор из души, все обиды, все тщеславие, всю злость. Не знаю, получилось ли в этот раз, скорее всего, не полностью, ведь с характером трудно сладить. Но в памяти слова батюшки, его добрые наставления и надежда.