«Надо пристально смотреть на Восток»: китаевед Михаил Титаренко

Когда Европа стала давить на Россию санкциями, представители руководства страны и наших деловых кругов тут же наладили более тесные отношения с Китаем. За короткое время были заключены десятки крупных договоров на сотрудничество в области политики, экономики, торговли, культуры. Такая скорость встречного движения двух стран во многом стала возможной благодаря многолетней деятельности нашего земляка Михаила Титаренко.

Он недавно умер на 82 году жизни. Свое последнее интервью он дал «Алтайской правде».

Россия для Китая – великая держава

Михаил Леонтьевич – академик, доктор философских наук, профессор, научный руководитель Института Дальнего Востока РАН. Титаренко – всего второй (за 58 лет со дня создания) председатель Общества российско-китайской дружбы, которое он возглавляет более сорока лет. Именно члены этого общества подготовили почву для возрождения дружбы двух стран, не переставая поддерживать связи с Поднебесной даже в годы их «культурной революции» и резкого охлаждения отношений с Советским Союзом. Обратившись к академику, корреспондент «АП» задала ему несколько вопросов.

– Михаил Леонтьевич, что изменилось в наших отношениях с великим соседом?

– Ещё лет десять назад в них было больше политики, чем экономики, а сейчас ситуация понемногу выравнивается. Наши отношения с Китаем достигли невиданного в истории двух стран масштаба, глубины и доверительности. Необходимо развивать их комплексно, учитывая все факторы, внутренние и внешние. Мы сотрудничаем в разных сферах и по многим международным вопросам. В ООН Россия и Китай выступили инициаторами создания таких новых международных структур, построенных на равноправных принципах Устава ООН, как Шанхайская организация сотрудничества, БРИКС, РИК (Россия, Индия, Китай). Политическое и военно-политическое сотрудничество двух стран в настоящее время является фактором поддержания международной стабильности как в региональном, так и в глобальном масштабе.

Напомню, после длительного охлаждения и даже противостояния российско-китайские отношения начали нормализовываться в конце восьмидесятых – начале девяностых годов, ещё во времена Советского Союза. После его развала Россия продолжила налаживать взаимоотношения с восточным соседом. В 1996 году руководство нашей страны в лице Бориса Ельцина осознало, что положение России в мире (когда она стала младшим партнёром, поддакивающим внешней политике Запада) доведёт её до положения крайнего унижения и бесправия в международном плане. Нашу страну тогда считали осколком Союза, который надо добивать, поскольку будущего у него нет. Бжезинский и некоторые наши либерал-демократы выдвинули целый план раздела России на ряд небольших частей.

И только Китай оказался единственной страной, которая после распада Советского Союза не вытирала о нас ноги. Он признавал и признаёт Россию великой державой с великой цивилизацией, культурой, богатствами духовными и естественными, могущественной армией. Китай и сейчас исходит из этого. К сожалению, у российской элиты часто конъюнктурный подход к взаимоотношениям с Поднебесной. Некоторые из них думают: «Запад от нас отвернулся, будем дружить с Китаем, а когда отношения с Европой наладятся, вернёмся туда». На днях слушал по радио выступление одного нашего эксперта по международным вопросам. Он сказал: «Мы не должны ложиться под Китай, не должны принимать предложения строить железные дороги по их проекту. Надо самим за это браться». Да, мы сами можем многое. Однако сегодня порушена та основа, которая готовила квалифицированные рабочие и инженерные кадры, – наши техникумы и производственно-технические училища. Всё острее нужны специалисты не с экономическим и юридическим, а с техническим образованием.

– Обществу российско-китайской дружбы, которым вы руководите, исполнилось 58 лет. Все эти годы его члены старались налаживать отношения с Поднебесной. Поэтому так быстро активизировались с ней наши связи, когда Запад отвернулся от России?

– Запад к нам и не поворачивался. А Китай нормализовал отношения с Западом ещё в семидесятые годы. Первоначально они строились на антисоветской основе. Это наложило свой отпечаток на элиты двух стран и до сих пор оказывает негативное влияние. Ещё десять лет назад факультеты русского языка в Китае закрывались, их выпускники с трудом находили себе работу. Теперь в связи с активным развитием туризма в обеих странах востребованность русскоговорящих гидов заметно выросла. Тем более что для организации приграничной торговли активно создаются китайско-российские хабы.

Бывшие студенты, учившиеся в нашей стране, создали там русский хор, с удовольствием поют наши песни на русском и китайском языках. По решению правительства в центре города Харбина, который был возведён во время строительства железнодорожной линии – КВЖД, полностью восстановлен район, который был построен в русском стиле: жилые дома, бывшие здания Генконсульства, Азиатского, Русского банков, компании КВЖД, клуба. В Харбине есть единственная улица в стране, которая носит имя Гоголя. Всё это сейчас восстановлено. Там разместился специальный район российско-китайского экономического и культурного сотрудничества. Такой же район создан в портовом городе Тяньцзине, где есть улица Русская и продаются наши товары. Но наши бизнесмены не слишком этим интересуются. Им Запад подавай.

Пристальнее смотреть на Восток

– Количество китайских студентов, обучающихся в России, за последние годы увеличилось?

– Да, но их доля могла бы быть гораздо больше. Сейчас рыночные отношения. В Америке обучается 250 тысяч китайцев, 40 тысячам из них правительство США платит приличные стипендии, так они создают будущую правящую элиту Китая. Материальная поддержка десятков тысяч китайских студентов в Англии, Германии, Франции, Испании тоже неплохая, выше, чем в России.

– Михаил Леонтьевич, вы говорили, что в Китае было только два поколения правительства, настроенных на Советский Союз. А теперь его руководство прозападное?

– Правительство там не прозападное и не пророссийское, оно прокитайское. Во главе с председателем Си Цзиньпином оно прекрасно сознаёт, что стабильность, спокойствие в Китае во многом зависят от того, какие отношения у него будут с Россией, с которой он имеет 4300 километров границы. Китайцы говорят, Россия и Китай – это два товарища, стоящие друг к другу спиной, понимающие и сочувствующие друг другу. Есть свобода для манёвра. В случае необходимости или в трудную минуту можно быстро повернуться, протянуть руку помощи, что придаёт обеим сторонам силы. Но это не союз, как было в пятидесятые годы, это – стратегическое партнёрство.

– Вы напоминаете: нам пора осознать, что стратегическое положение России во многом соответствует её гербу: одна голова орла повернута на Запад, вторая – на Восток…

– Это так. Ведь две трети территории страны находится в Азии, отсюда у некоторых политиков раздвоенное сознание. Кто мы, Европа или Азия? Или Евразия? Поскольку большинство населения живёт в европейской части страны, а многие представители российской элиты в прошлом и сейчас воспитывались за границей, в европейских странах, для них вся Россия до Чукотки и Камчатки – это Европа. Во всяком случае, они готовы её там создать. Однако старушка Европа никогда не пойдёт на это, чтобы Россия не доминировала над ними в их сознании. Запад нас всегда отвергал. У европейской политической элиты, особенно у наших бывших «друзей» поляков и прибалтийских стран, страх не рассеивается. Сейчас они главные «антисоветчики», закопёрщики давления на Россию и политики её изоляции.

Германия, Франция, Италия, Испания находятся под значительным влиянием Америки. С одной стороны, они заинтересованы в развитии отношений с нашей страной, а с другой – не могут пойти на решительные шаги вопреки воле США. Для того чтобы Россия своей политикой соответствовала гербу, закрепляющему равноправное значение для нас Запада и Востока, сознание россиян и нашей политической элиты должно измениться и стать не евроцентристским, а евро-азиатско-океаническим. Надо помнить, что у России единственный выход в мировой океан – Тихий – только на Дальнем Востоке. Ломоносов триста лет назад и Менделеев в начале двадцатого века предупреждали: от того, сможет ли Россия освоить и воспользоваться богатствами Сибири и Дальнего Востока, зависит её будущее.

Стратегические интересы

– Советский Союз построил в Китае 156 предприятий, но на них сегодня хозяйничают японцы, немцы, французы. Почему?

– Китайцы обращались к нам: «Дорогие российские друзья, вот ваши предприятия, они нуждаются в обновлении. Вы хотите этим заняться?» Желающих не нашлось. Мы должны понять, что экономические связи с Китаем, другими нашими дальневосточными соседями – Японией, Кореей, Тайванем, Вьетнамом, Индией – это отношения стратегического плана, а не конъюнктурные. Посмотрите на карту: десятки трубопроводов проложены на Запад и только один в Китай, и от до сих пор не достроен. Из Якутии нефтепровод дотянули только до Сковородино, часть нефти поставляем вагонами. Мы много говорим о газопроводе «Сила Сибири», но медленно строим. У китайцев работа идёт активнее. Планировалось начать его эксплуатацию в 2018 году, теперь говорят о 2019 – 2020 годах.

– Несмотря на очень тесные отношения с восточным соседом, чувствуется, что вы не совсем довольны темпами их развития?

– Здесь есть недоработки с нашей стороны. По соглашению между двумя странами к концу 2015 года объём торговли с Китаем должен был достигнуть 100 миллиардов долларов. И он достиг бы этой цифры, если бы наши деловые круги активно реализовывали намеченные и согласованные с Китаем проекты: возведение мостов через Амур, строительство скоростной железной дороги Москва – Казань, прокладка нового газопровода через Алтай. Китайцы готовы помочь нам в обновлении и реконструкции Транссибирской магистрали и так далее. Понимание стратегического значения проектов, которые предлагает Китай, у российских деловых кругов недостаточное. Одни боятся «лечь под Китай», а под Европу не боятся. Почему? Там находятся их деньги, дети, связи. Надо «не ложиться», а сотрудничать. Другим мешает предвзятое отношение к восточному соседу. Например, китайцы предупреждают: нельзя строить скоростные дороги на тех же путях, по которым ходят обычные поезда, а наши предлагают их модернизацию. В результате часть электричек и поездов снимается, чтобы пропустить скоростные составы. А те часто ломаются, так как ходят по старой дороге.

– Мы опасаемся покупать китайские товары, думая, что они некачественные.

– И напрасно так думаем. Китайцы работают на совесть, а не бездельничают. Это они опасаются работать вместе с нашими, так как полагают, что они будут часто курить, пить чай или даже водку, травить анекдоты. Трудящийся китаец – живой упрёк безделью, халатности и разгильдяйству. Наши специалисты, которые строили заводы в Поднебесной в советские годы, прониклись этим духом трудолюбия, тщательности, ответственности, поэтому китайцы до сих пор их помнят. Там сохранилась поговорка: если иностранный специалист работает с энтузиазмом и полной отдачей, не ставя во главу угла деньги, этот человек трудится как советский специалист. Это высшая похвала.

Мао Цзэдун отправил «на исправление»

– Прожив девять лет в Китае и всю жизнь занимаясь им, не стали ли вы сами в душе немного китайцем?

– Китайцем не стал, но теперь глубоко понимаю китайскую культуру, не только внешнюю, экзотическую, но и её сущность. Россияне, которые один-два раза приезжают в Китай, видят большое внешнее различие между нашими культурами. Однако их суть во многом общая. Это хорошо понимал Лев Толстой. В конце своей жизни он старался внедрить в сознание россиян нравственные принципы Конфуция, Лао-цзы и Мо-цзы. Это принципы справедливости, взаимоуважения, гуманности, верности делу, деловитости, чего нам так не хватает. У китайцев есть чему поучиться.

– Михаил Леонтьевич, говорят, в пятидесятых годах, во времена «культурной революции», вас отправили «для исправления» на сельхозработы. Чем вы там занимались?

– Не в революцию, а перед её началом. Мао Цзэдун дал такое указание: «Поскольку интеллигенция ведёт аристократический образ жизни, её представителей и студентов отправить для трудовой закалки в китайские деревни на длительный срок». Вместе с философским факультетом Пекинского университета я поехал в народную коммуну, участвовал в её создании и был свидетелем развёртывающейся компании классовой борьбы.

– А руками что-то делали?

– Конечно, я же вырос в алтайской деревне, в Шелаболихинском районе. Умел всё. Даже приезжали из соседних коммун посмотреть, как работает советский товарищ. Мы вручную копали поле (плуга у китайцев в помине не было), жали и молотили рис, выкапывали арахис и батат. Это тяжёлый физический труд землекопа. Проработал семь месяцев, пока меня не вызвали в российское посольство, где строго спросили: «Почему вы там бездельничаете?» Хотели меня строго наказать, но когда я рассказал, чем занимался в коммуне, меня простили и разрешили продолжать учёбу.

– Когда вы последний раз были на Алтае?

– После окончания учёбы в 1961 году бываю на родине регулярно. Последний раз – четыре года назад. Приезжал навестить могилы родителей. Отец похоронен в Шелаболихе, а мама – в Барнауле. Поддерживаю контакты с родным педучилищем и с руководством местного Общества российско-китайской дружбы.

– Хочется заглянуть в завтрашний день наших взаимоотношений. Как, по– вашему, они будут развиваться?

– Если Россия будет выполнять все соглашения, которые подписал президент Путин, наши отношения будут очень хорошими. Китай с его огромным рынком, так же как и мы, заинтересован в развитии отношений с нами. Многие ещё не поняли, что эта страна уже не бедная, отсталая, Россия всегда была более могущественная, чем Китай, а теперь он превзошёл нас в пять раз по ВВП. Поднебесная становится страной сплошной грамотности. Китайское правительство приняло решение о полной ликвидации бедности до 2020 года и построении общества среднего достатка. Хотя проблем у них ещё немало.

Людмила ЕРМОЛИНА

На снимке: Михаил Титаренко