«Пугало» - фильм, который оставляет кучу вопросов

В российских кинотеатрах все еще можно увидеть якутский фильм «Пугало» режиссера Дмитрия Давыдова, завоевавший главный приз на последнем фестивале «Кинотавр». Медийный успех картины был так велик, что независимый монохромный арт-фильм, снятый в Республике Саха на якутском языке за смехотворные полтора миллиона рублей, добрался аж до барнаульских кинотеатров.

Хотя прокат у нас был совсем скромный, и это в общем неудивительно. Даже прочитав перед просмотром все, что только нашлось, про феномен якутской кинематографии, я морально готовилась к непростому, возможно, даже очень дискомфортному зрительскому опыту. А он оказался просто необычным и совершенно неожиданным.

«Пугало» из названия – это немолодая знахарка, которая так и остается для нас до конца фильма безымянной (ее сыграла известная в Якутии театральная актриса и певица Валентина Романова-Чыскыырай). В описаниях сюжета ее героиню называли отшельницей, хотя живет она все же в обычном современном селе. Просто односельчане стараются как можно реже с ней пересекаться, обходят стороной или даже откровенно ненавидят. Но когда случается настоящая беда, за помощью бегут именно к ней.

Фильм начинается с того, что главную героиню привозит в местную больницу участковый полиции и буквально умоляет помочь с огнестрельным ранением: «Дела плохи, надежда только на тебя». На ходу путано объясняет: мол, вот этот (молодой мужчина томится в коридорчике) собирал ружье, говорит, что выстрелил случайно. Если ты не поможешь, к нам проверка приедет, всех накажут. Знахарка отказывается: «Это не мое дело. Не получится», но после уговоров все же заходит в палату, где молодая врач в белом халате настаивает: «Надо в город везти». А на операционном столе стонет окровавленная молодая женщина с пулей в животе.

Взяв за отправную точку сюжета обычную криминальную бытовуху, которой полны любые новостные сводки, режиссер выстраивает невероятно странную сцену исцеления. Выгнав за дверь всех, включая врача, знахарка раздевается до пояса. Занавесившись длиннющими волосами с сильной проседью, залезает на операционный стол и, часто дыша, с тихим рычанием как бы высасывает пулю из этой несчастной, а рана начинает понемногу затягиваться у нас на глазах. Правда, ей самой каждое такое чудо дорого обходится: после сеанса ее мучительно рвет, пока участковый, смущаясь, сует ей немного денег на еду. Только просит водку не покупать.

Хотя именно водку она и купит. И поковыляет по ночной заснеженной улице, прихлебывая прямо из горла, к своему, кажется, единственному другу – местному кочегару с сочувственным лицом, и будет пить и рыдать, а о чем они говорят, мы так и не узнаем, потому что в кочегарке очень шумно…

В своих интервью 49-летняя театральная актриса Валентина Романова-Чыскыырай (для нее это дебют в кино – и сразу приз «Кинотавра» за лучшую женскую роль!) рассказывала, что такого материала ждала всю свою жизнь. А когда получила приглашение, испугалась увязнуть, утонуть в непростой роли. Говорила, что многие сцены, включая и вот эти исцеления, рождались почти импровизационно, прямо на съемочной площадке, и что фильм этот можно назвать их совместным с режиссером Давыдовым детищем.

Ее знахарка – образ одновременно отталкивающий и вызывающий острое сочувствие, хотя авторы не выжимают из зрителя слезу. Она, прихрамывая, ходит по селу в каком-то нелепом тулупе и разномастных валенках, иногда засыпает пьяная прямо на полу в своем запущенном домике. Но каждый день к этой нелюдимой молчаливой женщине приходят односельчане – те же самые, которые, встретив ее на улице или в магазине, в лучшем случае раздраженно сплюнут в снег. Некоторые истории скорее комичны: вот немолодая бездетная пара привозит ей большую сумку с продуктами и просит что-нибудь сделать, чтобы у мужа «аппарат работал». Другие оборачиваются довольно пугающими сценами. Есть ощущение, что ее манера выпроваживать всех свидетелей врачевания распространяется и на оператора – камера в этот момент тоже норовит деликатно отвернуться. Сначала все это кажется случайным набором ярких эпизодов, но вскоре мы понимаем, что своим даром эта женщина пытается расплатиться за что-то ужасное в прошлом. В этом смысле финальная часть драматургически сделана безупречно и оставляет зрителя с саднящей отметиной на сердце.

Этот совсем короткий, чуть больше часа, фильм оставляет кучу вопросов. Но не к его автору, скромному директору сельской школы, снимающему кино за каникулы, а скорее к мирозданию. Например – как вышло, что российский кинематограф, в значительной степени существующий на дотационные деньги из госбюджета, год за годом, преисполнившись чувством собственного величия, дарит нам дорогие пафосные картины, а мы так редко узнаем в них себя и свои проблемы? А в это время в Якутии за небольшие частные деньги люди делают кино, которое окупается в местном прокате. Или почему, когда действие российского фильма происходит не в Москве или Питере, это вечно оборачивается каким-то позором под девизом «за МКАДом жизни нет»? И что должно случиться, чтобы сценаристы начали искать сюжеты не в нашем славном прошлом, а в настоящем, буквально у себя под ногами?