Стартовал новый сезон «Большой оперы»

В начале октября на «Культуре» стартовал новый сезон одного из самых удивительных российских телевизионных конкурсов 2010-х – «Большой оперы».

За прошедшие годы в нем многое поменялось – не то чтобы кардинально, просто сместились важные акценты. Но одно остается неизменным: субботний вечер – время удивляться чуду человеческого голоса и артистического таланта. И, конечно, голосовать за любимцев.

Помнится, в 2011-м самый первый сезон «Большой оперы» вышел в один год с красочным шоу Первого канала «Призрак оперы», в котором медийные звезды российской эстрады, к тому моменту уже выступившие в цирке, вставшие на коньки и побоксировавшие на ринге, еще и оперные арии запели. И как и во всех шоу Первого канала главными героями «Призрака…» стали деньги, затраченные на фантастические костюмы и поражавшие воображение декорации (стоит напомнить также, что постановщиком номеров был страшно модный тогда молодой режиссер Василий Бархатов).

Тогда на этом пышном фоне проект «Культуры» выглядел более чем скромно: костюмы так себе, о сценическом оформлении и говорить было неловко. Подкачало тогда буквально все, от света и невразумительной операторской работы до режиссуры. Зато как этот проект звучал! К тому же в жюри заседали оперные богини Елена Образцова и Тамара Синявская. Внезапно оказалось, что куда интереснее болеть за настоящих оперных артистов (пусть малоизвестных и начинающих), а не за тех, кто ловко ими прикидывается. И парадоксальный жанр оперной «фабрики звезд» неожиданно блеснул среди образованной аудитории – проект благополучно пережил уже три сезона, серьезно повысив за это время уровень всех своих чисто телевизионных составляющих, к которым поначалу были большие претензии. А уж число желающих поучаствовать в проекте выросло во многие разы. Все же телевизионная популярность полезна любому артисту, особенно если ради нее не приходится скатываться в китч и дурновкусие.

В нынешнем четвертом сезоне кое-что случилось впервые. Например, отборочный этап транслировался онлайн на сайте телеканала. Еще в преддверии очного этапа артисты провели оперный флешмоб в ГУМе – неплохой способ привлечь дополнительное внимание к проекту. Телеконкурс снова оказался многонациональным, среди двенадцати участников, прошедших отбор, только половина из России, остальные шестеро – из Армении, Белоруссии, Грузии, Узбекистана, Литвы и Казахстана. И если вы после первого же выпуска не влюбились как минимум в половину конкурсантов, у вас, возможно, нет сердца.

Жюри «Большой оперы» тоже международное, и свою часть телевизионной драматургии оно великолепно отрабатывает. Бельгийский тенор Аксель Эйверарт изумляет отличным русским языком и особой деликатностью критических замечаний. Сдержанная британская дива румынского происхождения Нелли Миричою дает начинающим певцам советы с высоты своего огромного сценического опыта. Режиссер и художественный руководитель театра «Геликон-опера» Дмитрий Бертман неизменно пытается заманить к себе на какую-нибудь постановку перспективных участников (это, кажется, его главный комплимент – «Я бы вас к себе пригласил»). Ну а сопрано Марина Мещерякова, пожалуй, отвечает за душевность этих обсуждений.

Ощутимо изменилось вот что: в свой самый первый сезон проекта исподволь боролся с известной «элитарностью» оперы как таковой: ведущие попутно объясняли телезрителям, что же такое бельканто или колоратура. Можно было узнать массу певческих тонкостей, например, что значит «форсировать звук» и почему этого не стоит делать. К тому же в жюри обязательно присутствовал участник, не имевший отношения к оперному искусству и оценивавший все происходящее с точки зрения пресловутого простого зрителя. Теперь же до объяснений, что такое глиссандо и портаменто (и почему им не место в арии Маргариты из «Фауста») судьи и ведущие почти не снисходят. Возможно, решили, что за предыдущие три сезона постоянные зрители проекта уже изучили терминологию.

Что по-прежнему подкупает, так это исторические анекдоты про выдающихся исполнителей – а в жюри присутствуют те, кто пел на одной сцене с Паваротти и Доминго. Или неожиданные сравнения: «Ария Рудольфа – как ананас. Покупаешь, а он либо не дозрел, либо уже сгнил». А еще ощущение, что оперный мир очень тесен. Все всех знают, многих молодых певцов судьи где-то уже слышали – на другом конкурсе или на собственном мастер-классе. И вот нас, обычных зрителей, в этот мир снова пригласили.