Сосны в степи

Алексей Степанович Пудовкин – потомственный лесовод. Родился в селе Колыванское Павловского района. Работал лесничим в ряде лесхозов, главным лесничим, директором Шипуновского лесхоза. В настоящее время – начальник отдела обеспечения полномочий в области лесных отношений по Шипуновскому лесничеству управления лесами Алтайского края. В 1996 году ему присвоено почетное звание «Заслуженный лесовод РФ». 30 лет Алексей Пудовкин отдал восстановлению сгоревшего сто лет назад бора.

Недолгий срок – десяток-другой лет. А произойти за это время может событие, которое впишет имя человека в историю. На мой взгляд, именно так и будет в случае с Алексеем Пудовкиным. Сказала ему об этом, когда под палящим солнцем поднимались на песчаный гребень, откуда лучше видна панорама окрестностей. Алексей Степанович промолчал, возможно, сделал вид, что не расслышал, а то наверняка бы возразил. Человек он скромный. Свои заслуги не выпячивает. Обычно говорит: «Просто работал, лес садил».

Получилась широкая полоса сосен, которую вижу с высокого бугра, и ее же продолжение – глаза протирать не надо – реальность. Уходит далеко лес, синеет в легком жарком мареве.

Говорю Алексею Степановичу, что нет, не зря приехала сюда через десять лет посмотреть на посадки. Тогда, в 2003 году, здесь были еще песчаные барханы, а сейчас – сосенки.

Пудовкин уточнил:

- Этим соснам – семь лет, а те, что подальше, постарше, им по двадцать.

Идет след в след по давно исчезнувшей с лица земли реликтовой ленте, новая – рукотворная.

- Неужели это все посажено за последние годы?

- Да! – с явным удовольствием отвечает лесовод.

Как тяжело дались эти гектары, известно лишь небесам да тем, кто деревца посадил. Это – простые люди, рабочие лесхоза, жители здешнего села Усть-Порозиха, имена многих называет Пудовкин, знает и в лицо – приняли участие в большом деле.

На верхушке песчаного увала вижу пожарную сторожку. Рядом маячит долговязая фигурка. Взбираемся поближе, видим симпатичного юношу. Это Евгений Рубцов, он только что окончил школу, дежурит здесь, неотрывно глядит на молодой бор. Надо вовремя заметить дым и немедленно сообщить об этом пожарной службе. Спрашиваю Евгения, слышал ли про восстановление ленточного бора? А он спокойно, с достоинством отвечает:

- Конечно! Я его теперь охраняю, сам участвовал в посадках сосенок под Ветелками, и не только я. У нас в селах люди рады, что на песках теперь растут сосны...

Причина и следствие

Подтолкнул меня к нынешней поездке разговор, состоявшийся на семинаре по актуальным вопросам развития устойчивого лесопользования в России и Алтайском крае. Это мероприятие провел в Барнауле Всемирный фонд дикой природы (WWF) совместно с управлением лесами края. Подходящая тема в Год охраны окружающей среды в России.

Так вот на семинаре прозвучала мысль о том, что неплохо бы заняться восстановлением исчезнувших ленточных боров, к примеру, Алейской ленты. Можно бы даже принять специальную программу. Об этом сказал новосибирец директор Западно-Сибирского филиала Института леса СО РАН доктор наук Вячеслав Тараканов, имеющий непосредственное отношение к нашим лесам.

Вячеслав Вениаминович считается лучшим селекционером сосны обыкновенной в Сибири и курирует научные работы по генетике, которые проводятся на опытных площадках в крае.

На днях ученый вновь приехал на Алтай и я напомнила ему о том разговоре об исчезнувших лентах. Вячеслав Тараканов сказал, что таких, как Алейская, утрачено в крае около десятка. Не сложно установить, где именно они были. Проблема в том, как на участках, полностью превратившихся в степи или перешедших в сельскохозяйственные угодья, возродить былые леса.

- Для этого нужна специальная программа, о которой дальновидно говорят в руководстве края,- сказал ученый и добавил, что для посадок нужен предварительный отбор деревьев, высокоустойчивых к засухе, засолению почвы и песчаным бурям.

Выходит, что Алексей Пудовкин, создавая рукотворную сосновую ленту, попал в яблочко. Замахнулся на то, чтобы протянуть возрожденную ленту до кусочка Чупинского бора, который находится в 60 километрах от райцентра. Это небольшой участок реликтовых деревьев, который остался до наших дней. Восстановление бора в границах начала прошлого века важно еще и потому, что вместе с лесом вернется к степнякам большая вода. Не будет так сильно мелеть Чарыш (бор находится в зоне Чарышского водозабора, который снабжает питьевой водой десяток районов).

Следы времени

Тогда, десять лет назад, на песчаном бархане показали мне странную черную штуковину. Отполирована она до блеска ветрами и дождями. Оказалось, это почти столетняя головешка. Остатки пня исчезнувшей с лица земли последней сосны той зеленой реликтовой ленты. Реальное подтверждение – материалы землеустройства и рассказы старожилов о том, что в начале прошлого века здесь зыбучих песков и в помине не было. Сосняки простирались вдоль русла Чарыша от сел Белоглазово, Самсоново до сел Кособоково и Усть-Порозиха. Не менее 10 000 гектаров степи было занято лесом. К 1985 году площадь Чупинского бора сократилась до 900 гектаров. Вырубали сосны, да еще горели они в пожарах 1910-1925 годов. Усугубил положение выпас скота. Пески постепенно ожили и освоили гигантскую территорию. Зыбучие бугры – отметины прошлого.

Молодая сосновая лента простирается уже на 25 километров, если считать от села Самсоново до Кособоково и Ветелок. Ширина ленты местами достигает 500 метров, а площадь ее теперь 6500 гектаров.

Интересная картина: чем ближе к Чупинскому бору, тем моложе деревца. Они будто шагают к старым соснам.

А когда соединятся? Сколько еще нужно миллионов сосенок? Алексей Пудовкин, помолчав немного, сказал:

- Для того чтобы соединить молодую ленту с Чупинским бором, нужно закультивировать около 5 тысяч гектаров и посадить в общей сложности на этом участке еще десятки миллионов сосенок. По самым скромным подсчетам, на это потребуется не менее 50 миллионов рублей.

И здесь он как-то весь преобразился: его темные глаза молодо блестели и он говорил с особым чувством:

- Сразу скажу, что извлечь прибыль из этого можно будет только через сотню лет, потому что тогда сосна достигает зрелости. Но мы должны смотреть на бор не через призму товарной древесины.

Найдется инвестор, который способен помочь. Почему бы нет?

В восстановление Чупинского бора в 2012 году вложила средства новосибирская компания «Эковита». Было посажено 12 гектаров сосны, поставили табличку, потом приезжал молодой руководитель компании Леонид Моргунов.

«Он смотрел, как растет лес, расспрашивал о реликтовой ленте, которая сгорела, а нам было очень приятно, – говорит Пудовкин. – Надо найти людей, которые любят природу, живут ею, так воспитаны.

Это состояние души, когда из благородных побуждений человек готов расстаться с деньгами ради общего дела. Я живу всю жизнь на зарплату и не жалею о том, что у меня нет своего бизнеса. Жалею только о том, что в большинстве своем утрачены лесхозы».

Считает, что для шипуновцев самая оптимальная структура – лесхоз в прежнем виде, который был до 2007 года (государственная структура с конкретной государственной лесной охраной). Лесничество находится на территории четырех административных районов, лесоохраны всего 7 человек, а было 35. Есть разница.

- Сегодня все настойчивее говорят и в Москве о целесообразности восстановления государственных лесхозов на неарендованной территории лесного фонда. Кстати, такова территория Шипуновского лесничества. И арендатор здесь вряд ли найдется. Выгоды нет, нет возможности стричь купоны. Нужно только вкладывать и вкладывать в будущее, а оно через сотню лет наступит.

Его беспокоит, что лесничество недостаточно обеспечено противопожарной техникой и людьми, осуществляющими охрану.

Начинается с детства

Первое дерево Алексей Пудовкин посадил в пятнадцать лет. Было это в Павловском районе. Судьбу свою связал с лесом, как и его отец, лесник Степан Григорьевич. В жизни отца работа тоже занимала основное место.

Мама Онисья Федоровна, сейчас ей за 80, долгое время работала пожарным сторожем, серьезная, волевая женщина. Она приучила к порядку.

- Нас у родителей было трое, и мама занималась в основном семьей, дети были главными. Большое хозяйство тоже требовало внимания, а мама все успевала. Брат Александр имеет прямое отношение к лесной отрасли.

Друзья – Владимир Шершнев и Михаил Чечушков тоже лесоводы.

Кстати, заместитель начальника управления лесами края кандидат наук Владимир Шершнев по достоинству оценивает вклад Алексея Пудовкина в создание степных лесов, которые играют колоссальную роль для природы и жителей края. Его слова: «Не только посадить надо деревца, выходить их как маленьких детей. И главное – сохранить».

Алексей Степанович вспоминает:

- Вместе росли. Отец запрягал лошадку, мы с Володей садились в телегу и ехали в бор. В то время лесники сами делали аншлаги, черенки, вязали метлы, собирали шишку, а мы помогали.

Степан Григорьевич был противником того, чтобы рубили маленькие деревца, и дома никогда не ставили детям елку на Новый год.

Летом отец перекрывал лесные дороги самодельными шлагбаумами из жердей, чтобы в пожароопасный сезон, в самые жаркие, сухие дни, люди не натворили беды. В кузне выковал штыри. И забивал их в дорогу под табличкой «Въезд в лес строго запрещен». Говорил: «Поедет, проколет шины, будет законопослушным». И ведь на самом деле люди боялись сунуться в бор, когда запрещалось. Алексей Степанович, сделав паузу, говорит:

- Быстро становится известно, где есть контроль, а где его нет.

До Шипуновского лесхоза Алексей Пудовкин был инженером в Тягунском, лесничим в Ребрихинском лесхозах. А в Шипуново назначен главным лесничим. Основная задача степного лесхоза – охрана леса от самовольных рубок, обеспечение населения дровами, чтобы не было воровства. Лес в степи выращивают, чтобы пески успокоить. Иначе превратят землю в пустыню. Было время, когда здесь губы от сухого воздуха лопались. Сейчас особый микроклимат. Полно грибов, люди сюда за маслятами идут, живность водится. Из сосняка, будто в подтверждение, поднялась птица (неужели орлан-белохвост?) и тяжело полетела по направлению к Чупинскому бору. Шипуновский район: было 3,6 процента лесистости, довели до 5 процентов.

Большой вклад в создание рукотворных лесов в степи внес Василий Герасимов – профессионал, знаток природы родного края, ее флоры и фауны, работал вместе с Алексеем Степановичем бок о бок в должности главного лесничего. Сегодня он на заслуженном отдыхе, но в курсе всех дел.

Помню, как в 2003 году объяснял мне, в чем особенности сосны в Чупинском бору. И сейчас, когда приехали на тот самый островок могучих деревьев, к которым тянется молодая рукотворная лента, не удержалась, процитировала Василия Васильевича. Думаю, читатели сразу представят те сосны: кряжистые, с мощным комлем и немного приземистые. А мое сравнение: сосны эти – лохматые, сумрачные, похожи на тяжело работающих в открытом поле тепло одетых мужиков.

Василий Васильевич сказал:

- Наши желания восстановить утраченную Чупинскую ленту совпали. Алексей Пудовкин – преданный своему делу лесовод. Сколько пришлось ему поработать, чтобы все документы привести в соответствие, согласовать, подтвердить и на законном месте посадить деревья.

Взгляд на обстоятельства

В 2011 году посадили смешанные культуры сосны и лиственницы, свыше 300 гектаров. Они более устойчивы к пожарам. А кругом – степь, очень уязвимое место. Сегодня много неиспользуемых сенокосов, выпасов, будто забытых всеми полей. И это создает напряжение, когда трава подсыхает, превращается в порох.

- Нужно чаще предупреждать людей об опасности огня для природы, для всего живого, – считает Алексей Пудовкин.

Он говорит об этом. Слишком тяжело для лесовода видеть пепелище, дым над лесом. Произошла лет десять назад здесь беда – сгорело 80 гектаров новой ленты. Жена Пудовкина Людмила Александровна вспоминает, что в те дни лицо мужа почернело как от личного горя. Спасла работа.

Спрашиваю его: не надоедает постоянно лесом заниматься? Что для отдыха, ну, скажем, для души?

- Работа! – отвечает.

Минимум раз в неделю отправляется проведать сосенки. Смотрит на них с того самого гребня, откуда все видно как на ладони. И этих минут хватает ему для возрождения. Надо же, как устроено в этом мире: жилы рвет человек, вечно занят по горло, спрашивается, где праздники? Жизнь его кому-то покажется со стороны скучной и однообразной. А он сам не считает так. Ему интересно.

Он никуда не ездил в отпуск за все время работы, пока ленту восстанавливал. Говорит, что ждал: стукнет пятьдесят лет, тогда немного расслабиться можно, а что, махнуть куда-нибудь отдохнуть. Прошли годы, ничего не изменилось. Летом не оторвется, потому что пожары возможны, самое опасное время для леса и его обитателей.

Не может, не в силах свое детище оставить. А зимой текущих дел много.

Людмила Александровна разводит руками:

- Трудоголик – этим все сказано.

Дочери Ирина и Наташа не пошли по лесному делу. Они сами свой выбор сделали. Как к этому относится их отец? Говорит, главное, что никто на них не давил. Радует его, что дочери имеют хорошие, надежные тылы, дружные семьи. У Алексея Степановича два внука – Илья и Данил.

Кто знает, может, им суждено увидеть возродившиеся в крае исчезнувшие с лица земли и унесенные ветрами времени реликтовые боры? А ленту Алейскую или Чупинскую – дело не в названии – и сейчас все видят.

Спрашиваю, как она выглядит с высоты птичьего полета?

- Не знаю, я на лес смотрю с земли, – говорит Алексей Степанович.

Потом, помолчав немного, сказал:

- Предложили бы, не отказался с вертолета взглянуть. Интересно.

Справка «АП»
Сегодня вновь у всех на устах уникальные ленточные боры Алтая.
Их предлагают причислить к 10 чудесам света. Напомним, что четыре ленты носят названия рек, которые текут в борах: Барнаулки, Касмалы, Бурлы, Кулунды.
Самая мощная лента – Барнаульская. Касмалинская лента по величине примерно такая же, как Барнаульская. Более того, эти две ленты встречаются в пути и тянутся сплошным сосняком далее, в Казахстан.
Алеусская лента невелика. Находится на севере края, частично заходит на несколько десятков километров в Новосибирскую область.
Исчезла Локтевская (ее остатки есть в Казахстане). Лента, которая тянулась вдоль реки Алей, тоже утрачена – в напоминание о ней и остался Чупинский бор.
С 1987 года лесоводы Шипуновского лесхоза с согласия землепользователей начали проводить работы, направленные на восстановление сосновых насаждений по линии бывшей ленты.