Гвардии старший сержант

Борис только 9-й класс успел окончить, июнь такой светлый стоял… А тут и 22-е. Собрались ребята-соклассники и пошли в военкомат: надо ж в армию! На фронт! Но начальник третьей части, который призывом ведал, оглядел их и сказал: «Мы таких лохматых в армию не берем». Что ж, постриглись все и на другой день опять явились к нему. Он посмотрел – и: «Ну, ребята, я же пошутил. Пока вам 18 лет не исполнится, никого брать не будем. Вот идите в райком комсомола…»

Борису Алексееву тогда и 17-ти не было, в июле у него день рождения. В Октябрьском райкоме сказали: раз в армию пока не годитесь, то на завод – вполне. Так и стал Борис Алексеев токарем на 17-м заводе – Барнаульском станкостроительном.

- Наши с Володькой Смирновым станки рядом стояли. Мы же с ним одногодки были, - говорит Борис Андреевич. – Это я о Владимире Смирнове, который Героем стал. Ну, я в Герои не выбился… (Наш земляк Владимир Смирнов погиб в 1943-м, повторив подвиг Александра Матросова. Звания Героя Советского Союза удостоен посмертно. – Ред.). И призвали нас в одно время, в ноябре 1942-го.

Отправили поначалу в Томск. Туда еще в августе 1941-го было из Ленинграда передислоцировано – в связи с угрозой захвата города фашистскими войсками – Ленинградское артиллерийско-техническое училище зенитной артиллерии (ЛАТУЗА). Только поучиться там довелось всего ничего: уже в конце декабря подняли по боевой тревоге и отправили эшелоном до Москвы.

Оказался Борис Алексеев в 1-й гвардейской воздушно-десантной бригаде. Звучат в его рассказе названия населенных пунктов – вехи его фронтового пути: Тейково, Лебедин, Белая Церковь – это еще наша земля. И дальше – Венгрия, битва за Будапешт («после нее по дорогам везде были надписи: «Взяли Будапешт – возьмем и Вену». И пошли мы на Вену…»).

До австрийской столицы Борис Алексеев не дошел: 16 марта 1945 года началась Венская операция, а 22 марта он был ранен в голову. «Пуля издалека прилетела. Судя по всему, из снайперской винтовки. Два года носил ее в голове. Так вот с марта и до июля провалялся в госпитале в Кечкемете, там у нас все лежали с черепно-мозговыми ранениями. Там и День Победы встретить довелось. О взятии Берлина узнали уже 3 мая. Значит, свершилось…»

После госпиталя еще какое-то время выпало служить в железнодорожной комендатуре в Брашове (Румыния). А в ноябре 45-го гвардии старший сержант Борис Алексеев вернулся домой, в Барнаул. Его война закончилась. В 21 год для него началась мирная жизнь.

Окончил 10-й класс школы рабочей молодежи, избирался комсомольским секретарем станкостроительного завода. Профсоюзная работа, школа профсоюзного движения в Москве и специальность – экономист-нормировщик. Возглавлял отдел труда и зарплаты на заводе «Геофизика», затем перешел на «Ротор», где и проработал до ухода на пенсию. За мирный труд награжден орденом «Знак почета», за ратный – боевыми орденами и медалями.

Глупо спрашивать фронтовиков, страшно ли было на фронте. Борис Андреевич в нашем разговоре избегал каких-то подробностей боевых эпизодов. Кажется, все сказано, все написано о той жесточайшей войне. Но у каждого ее участника она была своя – и свою память оставила. Совсем не страшно было им в 17 лет проситься на фронт. Потом, через полтора года тыловой жизни по законам военного времени, пришло суровое понимание долга. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне…»

С этим же чувством долга выросли и оба сына Бориса Андреевича - Олег и Семен. Они из того поколения, которое и не помышляло, как можно уклониться от службы в армии. Оба отслужили срочную в танковых войсках.

Борис Андреевич живет в своей трехкомнатной квартире в поселке Южном с семьей младшего сына Семена. В доме культ книги: от супруги Бориса Алексеева - Полины Семеновны Бесединой, работавшей директором библиотеки политехнического института. В 1983 году жена умерла. Не стало уже и старшего сына. Но есть два внука – Костя и Павел.

- Да, а пуля-то, Борис Андреевич, - вспоминаю я. – Вы сказали, что два года носили ее в голове. Её, получается, уже в Барнауле достали?

- Она сама вышла, - отвечает хозяин дома и рассказывает, как это произошло: – Закашлялся, и вдруг ощутил ее во рту...

- Она сохранилась? – тороплюсь услышать утвердительное «да».

Борис Андреевич уходит в свою комнату, выносит оттуда папку с документами, разворачивает пакетик из газетной бумаги – и на ладони его оказывается изъеденная временем пуля, хоть и ранившая, но не убившая старшего сержанта Алексеева…

Его единственный военный трофей из далекого 1945 года.