НЕОПЕРЕТОЧНАЯ РАДОСТЬ

Вышло так, что в майские дни в театре музыкальной комедии праздновали сразу две победы: всеобщую Великую и собственную творческую. Потому, во-первых, что спектакль "Браво, конферансье!" по воле режиссера Константина Яковлева заканчивался на сцене парадом Победы и финальным музыкальным фрагментом была знаменитая песня Давида Тухманова. Оттого возникало ощущение, что сценический парад имеет отношение не только к конкретному празднованию в июне 1945 года, но и ко всем последующим (и даже будущим) ежегодным парадам, которые собирают на площадях городов России людей, испытывающих в этот волнующий момент чувство искреннего патриотизма и любви к своей Родине. Именно эти чувства испытали и зрители!

А во-вторых, "Браво, конферансье!" оказался несомненной творческой удачей театра.

Первооткрыватели

Начинать рассказ о спектакле прямо с его финала как-то не очень принято. Но уж тут все "претензии" – к постановочной группе спектакля, которая в течение всего действия заставляла публику еле сдерживать и даже не сдерживать слезы. А потом по принципу резчайшего контраста подарила ей согласно традициям жанра музыкальной комедии бьющую через край восторженную радость.

Но радость эта была вовсе не ожидаемой опереточной (обязательный хеппи-энд в финале) и поверхностной; она была глубоко осознанной и выстраданной. Ибо за время действия зрителям пришлось не просто в качестве сторонних наблюдателей пройти по дорогам войны, но и пережить все те чувства ужаса, страха и нестерпимой боли за смерть своих близких, которые мощной эмоциональной волной посылали в зал герои этого очень необычного спектакля о войне.

И здесь необходимо выразить огромную (но, увы, посмертную) благодарность выдающемуся российскому драматургу Григорию Горину, чья пьеса "Прощай, конферансье!" была положена театром в основу спектакля. Благодарность за то, что героями его пьесы стали артисты, которые в составе фронтовых концертных бригад выезжали на поля сражений – и совершали подвиги прямо на сцене!

Эту пьесу Григорий Горин написал в начале восьмидесятых специально для столичного Театра Сатиры, многим артистам которого не довелось вернуться с военных гастролей. Их памяти и была посвящена первая постановка пьесы "Прощай, конферансье!", которую в 1984 году осуществил Андрей Миронов. Последующая постановочная судьба пьесы Горина очень скромная – не наберется и десятка спектаклей. И не только потому, что он избрал для рассказа о войне неформатных героев. Причина еще и в том, что сюжет, немногие события и герои пьесы выписаны столь неназойливым акварельным пунктиром, что для воплощения их на сцене необходимо недюжинное режиссерское и актерское мастерство. А уж в репертуарах театров "легкого жанра" пьеса Горина не появлялась НИКОГДА! Так что наш театр вполне можно в этом смысле считать первооткрывателем, а само событие – безусловно, эксклюзивным.

Война – это лишь антракт

…Красивой была увертюра спектакля, когда под звуки прекрасной, исполненной светлой печали музыки на сцену выходили и застывали в предчувствии беды все его герои. А перед ними на авансцене кружились и кружились в полетном танце белые "голуби мира", которые одновременно воспринимались и ангелами-хранителями. Ибо они (в исполнении артистов балета под руководством балетмейстера Юрия Писаревского) прилетали на сцену еще не однажды – в самых драматических моментах действия.

А потом начинался последний предвоенный концерт будущей фронтовой бригады. За кулисы, где ожидали выхода на сцену Конферансье (Владимир Давыдов), сочинитель и чтец Лютиков (Леонид Титов), Певица (Виктория Гальцева) и лихо отбивала чечетку Танцовщица (Александра Карпова), пришел Офицер (Максим Вехов) и приказал срочно прекратить концерт. Потому что началась война… Какая нестерпимо длинная, нарушаемая лишь тихой музыкой пауза воцарилась за кулисами! С какой болью в глазах застыли в неоконченном движении артисты. И те, наши современники, кто играл роли; и те герои, которых они играли… Так, уже в первой сцене прошлое соединилось с настоящим – и зрительный зал единодушно замер в ожидании всеобщей беды…

А уж когда на сценический подиум, усилием воли одолев свои чувства, вышел Конферансье-Давыдов и принялся вперемежку с шутками настойчиво объявлять о начале антракта и предлагать "своим" зрителям, не торопясь покинуть зал, у автора этих строк возникло полное ощущение сиюминутности происходящего. Казалось, еще чуть-чуть – и зрители дружно поднимутся со своих мест и устремятся прочь: на улицу, к черному репродуктору!.. А оптимистичные и даже радостные слова Конферансье о том, что после "антракта" нас ждет прекрасная жизнь, возможно, даже заставили кого-то устыдиться, что они в своей сегодняшней жизни переживают из-за всяких пустяков! Ведь сегодня – не война!..

Говорящие паузы

Таким же печальным, полным музыки, щемящего хорового пения и длинных осмысленных пауз был практически весь этот необычный спектакль. Спектакль "говорящей" музыки и не слишком свойственных "легкому жанру" драматичнейших пауз. Все вместе они погружали публику в состояние своеобразного транса-медитации, в котором тем не менее находилось время и для чувства, и для сочувствия…

И потому, невзирая на эту нарочитую медлительность и нескончаемую печаль, спектакль держал ее в постоянном напряжении, которое разряжалось благодарными аплодисментами почти после каждой сцены! Не говоря уже о вокальных номерах в исполнении заслуженной артистки России Любови Августовской и Ларисы Владимировой (роль Матери), Виктории Гальцевой, Татьяны Ремизовой и ЕвгенииТипеевой (роль Нины), Юрия Голубева (роль Солдата), Максима Вехова и двух юных артистов (Матвея Гальцева, Ярослава Устинова, а в другом составе – Семена Афонина и Артема Конопли), игравших роли сынов полка.

Введение в спектакль детей считается на театре приемом запрещенным, ибо они всегда естественным образом подстегивают процесс зрительского восприятия. Но в спектакле Константина Яковлева по мотивам пьесы Горина дети были необходимы. Ведь они в описанном выше финале спектакля и оказывались тем самым главным звеном, соединяющим прошлое с настоящим и будущим в единое целое. Чтобы никогда не прерывалась связь времен…

Фашисту не хлопать!

Говоря об этом спектакле, нельзя не остановиться отдельно на роли Музыки, которую по праву можно назвать одним из главных его действующих "лиц".

Сопровождаемая превосходной и предельно выразительной световой партитурой, Музыка (в изумительной, тонко и точно исполненной аранжировке театрального композитора Евгения Гутчина) не только вела за собой действие, но и играла роль … войны! В этом спектакле не было ни одного суперзрелищного спецэффекта, который изображал бы, например, взрывы бомб или реальные звуки вражеских самолетов. Нет! Все военные реалии представляла Музыка. И это вкупе с моментальной реакцией героев, падающих ниц, было гораздо страшнее, чем самый впечатляющий театральный взрыв.

А какой потрясающий музыкальный контраст случался во втором действии, когда наша русская музыка внезапно сменялась звуковым разгулом разнузданного немецкого кабаре во главе с "их" клоуном Отто, роль которого (и вокально, и драматически) превосходно исполнил артист Илья Зуев. И сорвал, между прочим, поначалу неуверенные, а затем вполне искренние аплодисменты. Один театрал после спектакля признался, что ему неудобно было аплодировать "немцу", но потом он понял, что должен отблагодарить артиста. Тем более что согласно режиссерской и актерской трактовкам тот был не тупым исполнителем чужой воли, а невольной жертвой войны.

Но это было на спектакле 6 мая. А в двух следующих зрители "фашисту" аплодировать не решились…

* * *

Дабы не посвящать читателя в другие подробности спектакля, не стану описывать последний выход на концертную сцену главного героя спектакля – Конферансье и не объясню, зачем он вышел и о чем говорил. Скажу лишь, что свой последний монолог артист Владимир Давыдов сыграл, что называется, на разрыв аорты. И что весь актерский ансамбль, исполнивший роль фронтовой бригады, совершил в эти дни на сцене воистину духовный подвиг!

Всего на фронтах войны работало около 4 тысяч фронтовых бригад и 42 тысячи актеров. Они сыграли для советских воинов 1 миллион 350 тысяч спектаклей и концертов! И не всем артистам суждено было вернуться на родную сцену…

Мария КОНДРАШОВА