Соло на нитях

Ткачиха ХБК Тамара Журавлёва сравнивала свою работу с игрой на музыкальных инструментах.
Каждую смену в её ушах сквозь шум станков словно звучал симфонический оркестр.

Когда работа не в тягость

- Где-то в духовной литературе я вычитала: «Если ты любишь своё дело, то оно тебя не тяготит». Как сейчас сказали бы: «Работа – в кайф». А я сильно любила свою работу. Дети дома заболеют, думаю: «Господи, я лучше бы две смены подряд отработала, чем дома сидеть!» А когда из отпуска выходила на работу, мне казалось, что отводки у станков шире стали, распухли.

В первую смену вставала в полпятого утра. А уже минут через двадцать ехала в автобусе, которым управлял какой-то колымщик. На комбинате-то не было транспорта, чтобы рабочих возить. Утренняя смена начиналась в 7.20. Но я больше любила вторую, вечернюю смену, когда нет никакого начальства, вспомогательного персонала. Приняла станки у сменщицы и сама за всё отвечаешь – как барыня!

Почему за час-полтора до начала своей смены появлялась в цехе? Перед тем как её принять, надо было пощупать челноки на каждом станке – вдруг мысок открутился. Случалось, что шурупы самопроизвольно вывинчивались. Если вылетит – оборвет всё полотно. Обязательно на ходу следовало проверить так называемый ламелевый аппарат – это рейки с дырочками, в которые продергивались нити.

Мне симпатично такое сравнение: работа ткача схожа с игрой на музыкальном инструменте. Только под руками не струны, а нити. Целую смену в ушах словно симфонический оркестр, в котором ткачиха – солистка.

Каждый день – как кусочек истории

Я обслуживала 48 станков. А по отраслевой норме полагалось работать на 28. Случалось, управлялась даже с 60. К примеру, соседняя ткачиха не вышла на смену – делили и её работу.

У нас в цехе мы внедрили так называемый целостный метод. Кроме основной работы сами за собой подметали рабочее место, делали профилактику, следили за качеством продукции. Раньше это выполнял вспомогательный персонал.

На хлопчатобумажном комбинате было немало женщин, которые много и хорошо работали. Например, мои сменщицы Дагмара Миронова и Антонина Бахтина или прядильщица Тамара Масленникова. А когда коллектив женский, всегда какие-то разговоры, обсуждения, живёшь словно под рентгеном.

В 1971 году, когда меня наградили первым орденом Ленина, одна коллега сказала мне: «Мы думали, ты будешь сидеть ничего не делать». А я ей: «Это вряд ли. Буду вкалывать так же, как раньше, даже больше. И ещё от мужа получать упрёки, потому что почти не нахожусь дома».

Если я участвовала в работе сессий Верховного Совета РСФСР, заседаниях пленумов и бюро горкома и крайкома партии, совещаниях – отрабатывала. Как правило, прихватывала выходные дни.

Во время авралов в конце квартала или года нас, ткачих, направляли на прорыв в отделочное производство. По месяцу-полтора там работали. Я никогда не отказывалась – иначе будут коситься. А на предложения поммастера или начальника цеха добавить мне побольше сырья отвечала отказом: «Нет, надо как у всех». Это и есть соревнование. А если мне фору дадут, то это уже будет не соревнование, а обман.

Как-то ехала к началу ночной смены на трамвае и подслушала разговор работников объединения «Химволокно»: «Говорят, на ХБК на Журавлёву работают другие». Я аж похолодела. Спрашиваю: «У вас на «Химволокне» кто-нибудь на Мальцеву работает?» Качают отрицательно головой – нет. Я и говорю им: «Журавлёва так же работает. Кстати, сейчас вы рядом с ней сидите».

Я на работу бегом бегала – так её любила, потому что у меня каждый день был словно кусочек истории.

Жизнь на два фронта

Смолоду я занималась и общественной работой. Помню, когда уже стала депутатом Верховного Совета РСФСР, мучилась из-за того, что в многоэтажном доме на улице Островского не было ни одного телефона. Наконец в нашу квартиру пробросили «воздушку». С помощью телефона я стала решать оперативно вопросы избирателей. Прихожу с работы, а у двери – очередь: срочно нужно позвонить. Дом-то большой, два подъезда малосемеек...

В первый раз, когда зашла по депутатским делам в кабинет министра текстильной промышленности РСФСР Павла Сизова, была ни жива ни мертва. Думаю: ткачиха от станка, за плечами лишь семь классов, как я буду с ним разговаривать? А он вышел из-за стола, протянул руку, пригласил присесть, предложил стакан чаю. Подробно расспросил о семье, работе, заботах. Такая тёплая беседа получилась. Жалуюсь ему: заработки у нас низкие, а текучесть кадров – высокая. Он говорит: «Тамара, говори своему директору, пусть добавляет зарплату, мы поможем. Но чтобы людей удержали». И толк вышел. Зарплаты действительно подросли, Дворец культуры начали возводить в Западном поселке, бытовки появились, комнаты отдыха.

В комнате отдыха праздновали и моё 50-летие. Приехали руководители края. Я их угощала простеньким тортом. Кукурузные палочки с растопленными сливочным маслом, ирисками и орехами. Тогда ведь в магазинах-то не было такого разнообразия, как сейчас. Гостям моя сладость очень понравилась.

Это был 1988 год – пора сухого закона. Втихаря-то и начальники выпивали – они ведь тоже люди. В том числе любил употребить спиртное и тогдашний первый секретарь крайкома Филипп Попов. А мне, хоть я и сильно отнекивалась, накануне руководители края поручили возглавить на общественных началах общество борьбы за трезвость.

Муж мой мог иногда выпить с друзьями, я чуть-чуть по праздникам в хорошей компании пригубляла. Плюсы в борьбе с алкоголизмом, конечно, были: многие жены наконец-то стали видеть мужей трезвыми, повысилась дисциплина, росла производительность труда, снизились показатели «пьяной» преступности. Но и перекосов хватало: огромные очереди за спиртным, самогоноварение…

Перед тем как выйти на праздничную трибуну Первомая или 7 ноября, члены бюро шутя просили у меня разрешения принять по стопочке. Я разрешала чисто символически, «по семнадцать капель».

На соседних стульях

В 1981 году по турпутёвке была во Франции. Конечно, поинтересовалась в магазине ценами на ткани. Оказалось, что наши в несколько раз дешевле. Теперь-то я понимаю, что, возможно, это был магазин для богатых. Ещё отметила для себя, как всё вокруг благоустроено, как хорошо люди одеты, как красиво упаковываются товары. В Болгарии на аналогичном барнаульскому предприятии я не видела мусора. А сколько добра у нас пропадало зря?! Из бракованной ткани можно было бы, например, пошить простыни и наволочки в общежития комбината.

Однажды я оказалась совсем рядом с Михаилом Горбачёвым. Будучи секретарём ЦК КПСС по сельскому хозяйству, он баллотировался от Барнаула в Верховный Совет. Приехал к нам на комбинат, мы сидели на соседних стульях в президиуме. Он мне показался очень доступным, как и я – из простой семьи. Потом, когда его избрали генеральным секретарём, мне начальник цеха сказал: «Тамара, теперь у тебя в Кремле блат». Но больше рядом с ним мне быть не довелось. Я долго верила ему. А он оказался могильщиком страны.

И в крайкоме партии о падении его авторитета никто ни разу не говорил, хотя народ уже бурлил.

Помню, до трёх часов ночи в бюро обсуждалась судьба тогдашнего председателя крайис-полкома Виктора Мищенко. А я накануне отстояла утреннюю смену – получилось, что почти сутки без сна. Первый секретарь Филипп Попов не ладил с Виктором Тимофеевичем и попросил высказаться каждому члену бюро относительно Мищенко. Я сказала, что знаю давно Виктора Тимофеевича как грамотного руководителя, а Попова знаю меньше. Мне трудно судить, кто из них прав.

С позитивным настроем

Выросла я в большой семье, где было пятеро детей. Судьба кидала отца- железнодорожника в разные места. На станции Тягун, у самой границы Алтая и Кузбасса, я познакомилась с молодым железнодорожником Борисом Журавлёвым, с которым позже связала свою судьбу. В 1955 году после окончания семи классов с подружкой уехала в Барнаул, устроилась на только что построенный хлопчатобумажный комбинат, где проработала почти 40 лет.

Борис же как выпускник железнодорожного училища должен был отработать по распределению два года в Тягуне. Но он подал заявление с просьбой направить его на целину, откуда вскоре попал в армию. Я три года ждала его.

В его семье было шестеро ребятишек, отец погиб на фронте, а вскоре скончалась и мать. Младшие дети оказались в детдоме. Но 9-летнему Борису удалось сбежать оттуда. В зимнюю стужу он добрался к старшей сестре, которая работала учительницей в селе Бобровка под Барнаулом, в 20 километрах от детского дома.

Когда Борис решил продолжить образование, я его поддержала. А когда он совсем было хотел бросить учёбу, как могла, помогала. Он шутил: «Если ты мне диплом напишешь, я тебя на выпускной вечер возьму».

Я же решила продолжить образование, когда старшая дочь Людмила поступила в институт культуры. Одна умная женщина надоумила меня: «Грядёт техническая революция. Тебе отставать никак нельзя. Учись!» И вправду на комбинате провели реконструкцию, появились более совершенные станки. Новые знания ой как пригодились. Хорошо, что есть замечательные люди, которые учат жизни!

К сожалению, из-за большой занятости работой, учёбой, общественными делами я своих детей видела мало. Утром ухожу из дома – мои дочки ещё спят, вечером прихожу – они уже спят.

Огромное спасибо Борису, который взвалил на себя заботы по воспитанию, уходу за детьми. Без его внимания и заботы мне и дочерям было бы трудно. Не раз он полушутя говорил мне: «Брошу я тебя! Оставайся ты со своей мировой революцией». А я ему: «Пока у меня бьётся сердце – меня от тебя не оторвать!»

Борис ушёл из жизни в возрасте 60 лет. Кроме него я потеряла младенца-сына, зятя, брата. Но стали специалистами обе дочери, выросли две внучки и внук. Не люблю лежать на диване, ходить в больницу. До прошлого года занималась дачей. Люблю готовить, люблю хорошую посуду – для готовки различных блюд, для транспортировки, хранения продуктов питания, благо теперь можно всё это свободно приобрести. Очень интересуюсь полезной для организма оригинальной продукцией. Не хочу её рекламировать, но мне она отлично помогает.

Часто можно слышать стоны ветеранов о трудностях бытия. Некоторые только этим и занимаются. В итоге формируется негативное восприятие жизни, а это вредно для здоровья.

У меня и сегодня каждый день расписан. Конечно, не как в молодости, но есть ощущение нужности людям. Член совета старейшин при губернаторе Алтайского края. Участвую в работе совета ветеранов Центрального района – бываю на встречах в школах и вузах. И хотя вот уже почти 20 лет на пенсии, веду активный, здоровый образ жизни.

Справка «АП»
Тамара Марковна Журавлева – легендарная ткачиха Барнаульского хлопчатобумажного комбината. Родилась 2 сентября 1938 года. Герой Социалистического Труда, кавалер двух орденов Ленина. В 1971-1975 годах – депутат Верховного Совета РСФСР. Также избиралась в местные советские и партийные органы. Лауреат Всесоюзной премии сестёр Виноградовых. Почётный гражданин Барнаула.