Барнаулу – 291 год. Возраст серьезный, серебряный

Если бы в XYIII веке делали селфи, то Тимоха-мастер с Барнаульского сереброплавильного завода нашел бы, как говорят нынче, много красивых локаций и наделал бы фотографий и у печи, и у желоба, по которому тяжелым кипящим ручьем плывет серебристый металл, и на складе готовой продукции, и у проходной. Но не делали тогда селфи, да и некогда было работным людям головы поднять. 

Но, как гласит легенда, подался Тимоха с завода в деревню к невесте. А потом вернулся – и уже никогда не изменял родному предприятию. И даже невесту вроде бы перевез. Хотя тогда парткомов с месткомами не было, нацпроектов – тоже, квартир не давали, о льготной ипотеке не слыхивали.

Из века в век плавилось серебро, а потом у города, да и у страны, стал «плавиться» жизненный уклад, началась другая судьба. Но мы все – земляки, потомки и наследники того Тимохи. Потому что барнаульцы – кто по рождению, а кто по судьбе, по ремеслу и призванию. Мы прикипели к отчему дому, к любимому делу,  к столице края. Ходим по старым улицам, где, опять же по легенде, зарыто много-много серебра. Существуем и в новых локациях, которые меняются очень стремительно.

Барнаулу – 291 год. Возраст серьезный, серебряный. На фоне золотой листвы осени – особенно.

Прошлое остается в виде летописей и легенд, документов и воспоминаний. Вглядеться в Тимохину жизнь можно, но это как будто смотреть на мир сквозь запотевшее или же покрытое морозным узором стекло. Жизнь наших бабушек-прабабушек более наглядна, понятна и осязаема. А ведь и они – наследники трудовых династий и барнаульцы. По прописке или в широком смысле слова. Из поколения в поколение передается некий код, пароль, пропуск. Барнаульская идентичность. Пронизанная Шпилем и закрепленная печатью горнозаводского округа.

Идешь по улице Анатолия – и пытаешься углядеть в деревянных кружевах осколки старины, наличники, сандрики и волюты,  представить, что когда-то по ней ходили горные офицеры, наши предки.

«Я не знаю, что с нами сталось бы,

Если б где-то, пусть далеки,

Нас не ждали до самой старости

Эти тихие уголки…»

– писал Марк Юдалевич.

А потом оказываешься где-нибудь на ул. Ускова, где живут наши дети. Пока живут. А там кто знает, где окажутся.

И только сын заводит речь,

Что не желает дом стеречь.

И все глядит за перевал,

Где он ни разу не бывал.

Николай Рубцов

Но обязательно будут приезжать в родной город и делать селфи во все новых и новых чудесных местах. Посидят с друзьями в кафе, погуляют по Нагорному парку, по старым улочкам. Где бродят старые тени и царит дух прошлого. Где зарыто много серебра и можно представить, как тяжело гудит жаром плавильная печь.

С праздником, Барнаул!