Педагог из Троицкого района отметила 90-летний юбилей

Когда весеннее тепло, прор­вав холодовые завесы, яростно рушит снега и льды, празднует свой день рождения жительница села Троицкое Вера Фролова, педагог с полувековым стажем. В этом году ей исполнилось 90!

«Филиал сельсовета»

Нас, продрогших на знобком ветру, Вера Сергеевна огорошила с порога: «Давайте кофейку горяченького, с капелькой коньячку, так согреетесь быстрее…» Впрочем, мы уже знали, что человек она из породы, которую сейчас уже не выпускают. Дитя войны, Вера Фролова полжизни своей отдала детям. Преподавала, работала в школе-интернате и сумела опровергнуть грустную статистику, по которой у 70% детдомовцев жизнь не складывается… Каждый из ее ребят нашел свой путь. Они до сих пор пишут, звонят, навещают любимую учительницу.

Когда началась Великая Отечественная, Вере семь лет исполнилось. И детская ее память словно законсервировала воспоминания той поры.

В Троицкое до 1943 года эвакуировались с Украины (из Харькова и Киева) госпитали, в какой-то период одновременно целых четыре таких эвакогоспиталя в селе стояло. Один из них – на Саратовской (сейчас Комсомольской) улице, в здании нынешнего ДЮЦ. Семья девочки жила рядом, и с ребячьей агитбригадой она выступала перед ранеными, танцевала, бывало, по просьбе бойцов и письма писала их родне, если сами они не могли. А летом, едва поспевала лесная ягода, тем же составом ходили в лес, собирали землянику, спешили угостить своих подопечных. Те же в долгу не оставались, угощали своих маленьких друзей, как могли. Как правило, булочками, которые пекли в гос­питале.

Раненые на Алтай попадали из фронтовых медсанбатов на долечивание, но частенько открывались их незажившие раны, и тогда местные врачи, терапевты в основном, на ходу осваивали специализацию хирурга.

– Одного из таких докторов, окулиста Леонида Евгеньевича Улисова, я хорошо помню еще и потому, что он лечил мою маму, Оксану Никифоровну Скокову, – ее мучили камни в почках. Доктор ее не раз спасал, да, такой был универсал. А с докторскими детьми мы дружили. Мама в войну и послевоенные годы была председателем сельсовета, и наш дом на Саратовской был «филиалом сельсовета», открытым для людей, – к нам и раненые нередко приходили. Мама курила махорку – считается, что курево притупляет голод и усталость, – Вера Сергеевна рассказывает, и воображение услужливо рисует образ женщины могутной и волевой, которой все по плечу.

Фото: Олег Богданов

Нет слова «чужой»

В 1957 году выпускница иняза Барнаульского пединститута Вера Фролова в составе делегации Алтая участвовала в работе VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве. После войны люди в большинстве своем одевались скромно, если не сказать плохо, но у нашей землячки наряды были. В селе жили три сестры-портнихи, у них обшивались местные модницы. Так что на фес­тивале девушка в грязь лицом не ударила.

С супругом, Борисом Алексеевичем Александровым, они вместе в школе учились. Потом разъехались, а встретились вновь уже взрослыми людьми, молодыми учителями. Парень ходить вокруг да около не стал, лаконично предложив: «Давай поженимся».

Расписались тихо в сельсовете, втайне от родни: родители жениха не сразу приняли сноху. В основном по этой причине она не стала Александровой – оставалась Фроловой. Как говорится, каждый при своих. Александровы – их дети, Ирина и Борис, натерпелись и в школе, и в институте: их с такой-то фамилией всегда первыми вызывали к доске.

Супруги и учительствовали вместе. Когда мужа направили директором в Беловскую школу, она последовала за ним, преподавала там немецкий. Вернувшись в родное Троицкое, оказалась нужной школе-интернату, работала под началом фронтовика Леонида Фёдоровича Иванова. Кадровый состав он набирал из глубокого убеждения, что там, где живут и учатся сироты, каждый педагог должен быть и учителем, и воспитателем.

Рассуждая о природе сиротства, Вера Сергеевна признает: послевоенное сильно отличается от нынешнего. И даже семейно-бытовые трагедии тех лет (однажды на глазах у детей пьяный отец убил топором мать, трое ребят этой семьи попали в интернат) были так или иначе связаны с войной, как свидетельствует собеседница:

– Отцов у ребятишек либо не было вовсе, либо они вернулись израненными, контужеными, продолжая «воевать» и дома. Можете себе представить, каким непростым было детство послевоенных подростков. Но то поколение женщин особое. Не за деньги, не за маткапитал и пособия они любили детей и кровных, и детдомовскую безотцовщину. Слова «чужой» не было в нашем лексиконе. Воспитанники часто бывали у нас дома, а к Борису Алексее­вичу как к отцу прикипали. На лето мы вывозили их в летний лагерь к реке, отпаивали худющих деревенским молоком. Не знаю, не могу понять, откуда он взялся сегодня, когда нет ни голода, ни нужды, этот дефицит любви к ребенку у иных нынешних педагогов, женщин в большинстве своем.

Секрет всё тот же

Вера Сергеевна в ту пору мало чем отличалась от своих воспитанников – в спортивных играх и турнирах всегда была заводилой ребячьих команд. И по сию пору считает, что ресурс спорта как инструмент исцеления детской души и тела до обидного недооценен. «Я, может, потому и хожу сейчас сама, без палочки, и по дому все делаю без помощников, что чемпионкой была по легкой атлетике, на спринтерских дистанциях мне не было равных», – молодо и задорно смеется женщина.

Любить людей, танцевать, двигаться, заниматься огородом – главный рецепт собеседницы на счастливое долголетие. Уже все готово к сезону, рассада подросла на подоконниках – она ждет не дождется, когда снова войдет в свой зеленый мир. Если это счастье, то почему же так много дачников жалуются на высокое давление и больные спины?

– Надо учиться дозировать нагрузку! Устала – присядь, отдохни, чайку выпей. Солнце высоко – уйди в тенек. Здесь трудовые подвиги не нужны, растения должны приносить в твою жизнь радость, здоровье, гармонию, а не наоборот. Вот сейчас дочь Ирина зовет меня к себе в Новосибирск, а я, если честно, не представляю, как расстанусь с этим самым счастливым для меня на Земле местом.

Видимо, не случайно воспитанники школы-интерната еще 60-х годов до сих пор помнят дорогу в небольшой домик любимой учительницы Веры Сергеевны из поколения непреклонного возраста. Она ведь давно на пенсии и двойку уже не поставит, не пожурит. Наоборот, каждому из них скажет, как гордится своими ребятами, среди которых – мы помним! – чужих не бывает. Может, это и есть ответ?