ВЛАСТЬ ЕСТЬ, ПОЛНОМОЧИЙ НЕТ

В нынешнем году в Рубцовском районе произошел примечательный случай. По весне один из предпринимателей отчитался районному управлению сельского хозяйства, что посадил чуть более 70 гектаров картофеля. А осенью запросил от местных властей срочную помощь. Оказалось, он почти на 30 гектаров занизил реальную площадь картофельного поля и теперь ему не хватает собственных сил для уборки урожая. И не помочь ему невозможно. Во-первых, настоящие крестьяне не допустят того, чтобы урожай или часть его остались в поле и ушли под снег, во-вторых, если это произойдет, то винить, а значит, и склонять по всем падежам опять же будут местную власть.

Рассказывает начальник районного управления сельского хозяйства Василий Камышев. 

- Я немедленно обратился в районную службу занятости населения, где на учете стоит несколько сот безработных. Только в селе, находящемся рядом с этим полем, почти сотня жителей получает пособия по безработице. Собирать картофель за картофелекопалкой - работа, не требующая особой квалификации. Что делали в службе занятости, не знаю, но ни один человек из так называемых нуждающихся в работе к нам не пришел.

Далее – вопрос о землях сельхозназначения. Так все напутано и усложнено, что диву даешься. В то же время сегодня все земли имеют хозяина, но за эффективное использование пашни спрашивают почему-то с нас. Где логика?

Закон что дышло?

Согласен с Василием Васильевичем, логика хромает. Но и перед государством кто-то же должен отвечать! У владельца ЛПХ, крестьянского хозяйства или сельхозпредприятия своя логика. Она направлена, согласно российскому законодательству, на получение прибыли. Сельхозпроизводство является бизнесом. Нынче его приравняли к производству носков и постановкам шоу, хотя социальное значение деятельности крестьян по производству продуктов питания для государства и общества неизмеримо выше. Без зрелищ и носков как-то можно обойтись. А вот без еды после 25 суток голодания наступят необратимые изменения в организме, а ближе к 50 суткам – смерть.

Вот и получается – интересы государства и общества мало согласуются с интересами сельхозпроизводителя. И решить вопрос пытаются не при помощи создания необходимых условий, а за счет личностного ресурса на местах. Из края вынуждены воздействовать на местное самоуправление, а те – на сельхозпроизводителей. Пока такая система срабатывает. Но это только пока! Потому что в основном сегодня землями сельхозназначения владеют и управляют местные жители. Они местные и власть местная – могут договориться. Но там, куда приходят богатые инвесторы со стороны, ситуация меняется. Чаще всего для инвесторов местная власть не существует.

Сегодня среди руководителей районных и сельских администраций, и не только среди них, бытует шутка, что есть хорошие законы, есть плохие и есть 131-й ФЗ об организации местного самоуправления. Этим заявлением как бы подчеркивается, что 131-й ФЗ, по мнению селян, оторван от реальной жизни.

Если внимательно вчитаться в 131-й ФЗ, то выяснится интересная штука – местное самоуправление не имеет права вмешиваться в управление предприятий. И оно как бы и верно. Там есть собственники, свои управленцы. Но когда касается сельхозпредприятий, это правило не срабатывает – все требуют отчетности о ситуации в сельском хозяйстве…

На местах пытаются как-то компенсировать неудачные положения закона, в основном на базе личного авторитета руководителей и специалистов, как сейчас пишут, районного аграрного органа управления. Но так не может продолжаться бесконечно.

Прячем, а зачем?

Требуют, похоже, серьезных доработок не только 131-й ФЗ, но и законодательство о личном подсобном хозяйстве, о порядке учета сельхозживотных на территории поселения и по поводу иных сторон организации жизни сел.

Помнится, по итогам первого полугодия прошлого года, по данным статистов, выявилась интересная вещь – крестьяне края сдали на мясо почти на сотню тысяч голов КРС больше, чем имелось по учету. А посвященные знают, учет живности на подворьях граждан ведется заявительным характером, то есть сколько хозяин сказал, столько и запишет местная власть в похозяйственную книгу. Лезть же во двор и проверять она не имеет права. Но, как правило, хозяева забывают сообщить в местную администрацию о вновь появившихся на божий свет телятах и поросятах. А о ягнятах, жеребятах и козлятах вообще нет разговора. Часто под это подводятся суеверия – заявишь, сглазишь, они погибнут. Что тогда?

Многие думают, что это такая мелочь – более или менее точный учет сельхозживотных. Увы, это поверхностный взгляд. Неточность или, вернее, халатность в учете приводят к катастрофическим последствиям. Всем хорошо помнится 2007 год с его историей резкого падения цен на свинину. Тогда крестьяне набрали кредитов, развели поросят, а в итоге многие прогорели. Причина – государство выдало большие квоты зарубежным производителям свинины, и из-за переизбытка мяса на внутреннем рынке цена на него упала почти вдвое.

Мало кто задумался, почему так произошло. А причины в учете. И начало всему - похозяйственные книги. Неточная информация из них попадает в краевую статистику. Далее из регионов она перекочевывает в федеральную. В федеральном правительстве чиновники, отвечающие за снабжение населения, увидев цифры статистики, вскрикивают: «У нас мало мяса! Кормить нечем народ!» – и требуют увеличить квоты. С таким учетом мы и в следующем году на внутреннем рынке будем иметь больше иностранных продуктов питания, чем нам необходимо. А это что, в наших интересах? Удивительнее всего, что крестьян никто не облагает и не собирается облагать налогами и сборами за количество живности во дворе, и смысла, казалось бы, нет прятать. Но прячут!

Где та межа?..

Недавно в редакцию «АП» из Тальменки пришло письмо. Суть его в том, что существующие противопожарные нормы хранения грубых кормов – сена и соломы – не позволяют семье инвалида держать скот. А других источников, кроме небольшой пенсии, у него нет. Что делать? Это одна крайность. И газета в ближайшее время постарается вернуться к этому вопросу.

А что делать соседям, живущим рядом с владельцами ЛПХ, чье хозяйство уже давно стало товарным? Но по существующим законам все равно является ЛПХ. Представьте себе, рядом с вашим двором располагается подворье, где содержится несколько десятков коров со всем шлейфом телят. Когда их пара с телками да несколько хрюшек, то навоз можно утилизировать в огороде. А от десятков? Образуются горы. Вывозить их никто не собирается. Да и куда?

Понятно, что в реальности это товарное производство давно не является ЛПХ, давно его переросло и, значит, подход к нему со стороны государства должен быть иной. Но где грань? Она законами не определена. А если что-то и определено, то не отработан механизм контроля и исполнения.

Жизнь на селе постоянно меняется. Говорить о том, лучше она или хуже становится, бессмысленно, потому что у каждого человека к ней свои требования. Желая того или нет, но мы все сегодня наблюдаем модернизацию села. Для одних это благо, других она больно хлещет. Но так было не раз и еще будет. Единственное, что может существенно смягчить последствия данного процесса, это грамотная законодательная политика, а на ее основе - высокопрофессиональные действия властей всех уровней. По-иному невозможно.