Чёрные земли и Красный Берег в Белой Руси

Поездка в малодоступный район, пострадавший от чернобыльской катастрофы, экскурсия по предприятию, где рождаются известные на Алтае «корабли полей» – комбайны «Полесье», посещение уникального спортивного сооружения… Для большой группы журналистов – свыше 90 человек из четырёх десятков регионов России – был организован пресс-тур, который власти Беларуси проводят ежегодно, чтобы дать россиянам возможность лучше узнать о стране-соседке. Обычно корреспондентов газет, радио и телевидения знакомят с ситуацией в какой-либо белорусской области – сельское хозяйство, промышленность, социальная сфера, культура. Очередной пресс-тур прошёл уже в девятый раз и был посвящен Гомельской области.

Ласточки меняют окраску

Для большинства людей Гомельщины жизнь поделилась на два периода: до апреля 86-го и после. Именно на эту область в первые дни аварии была направлена роза ветров, в результате она оказалась самой пострадавшей в Беларуси. Сегодня через её территорию проходит так называемая зона отчуждения вокруг Чернобыля. В ней никто не живет. В ней только работают. Препятствуя переносу радионуклидов на другие земли, здесь ежедневно трудятся, рискуя своим здоровьем, сотни белорусских учёных.

Мы прибыли в деревню Бабчин в Хойникском районе Гомельской области. Вместо бывшего Дома культуры здесь располагается научно-лабораторный и санитарно­-бытовой корпуса Полесского радиационно-экологического заповедника. Нас встретили учёные, одетые в камуфлированную униформу.

– Радиационный фон ниже нормы, не беспокойтесь, – сразу же поспешил успокоить директор заповедника Пётр Кудан. – Но всего в нескольких сотнях метров отсюда дозиметр может показать превышение нормы в несколько раз.

Пётр Кудан – один из жителей отселённой деревни. По его словам, ситуация в заповеднике по-прежнему сложная даже спустя 25 лет после аварии. Наибольшую угрозу для людей представляет стронций. Несмотря на то, что его выпало в сотни раз меньше цезия, но у растений и в организме животных и людей стронция накапливается значительно больше. Для сотрудников имеется целый ряд «социальных бонусов»: повышенная зарплата, длительный отпуск, бесплатное лечение, уход на пенсию на 5 лет раньше. «Но большинство до пенсии не доживает», – грустно заметил Пётр Кудан.

Кстати, учёные опровергли слухи о существовании чернобыльских «ядерных мутантов»: животных и людей. По словам старшего научного сотрудника Валерия Юрко, мутации происходят лишь в изменении окраски ласточек и серых ворон, у которых появляются белые пятна, и в курчавости хвойных деревьев. «Млекопитающие за свою короткую жизнь просто не успевают накопить в организме большое количество радионуклидов, которое может вызвать мутационные процессы у потомства», – отметил Валерий Юрко.

С уходом человека природа здесь начала жить по своим законам. Медведи, барсуки, рыси, зубры, беркуты, редчайшие в мире орланы­-белохвосты и другие звери и птицы уже привыкли к тишине и спокойствию. Некоторые животные даже отдыхают и укрываются от непогоды в заброшенных домах, густо заросших зеленью. Естественно, охотиться на них запрещено: мясо животных заражено радиацией. Однако, несмотря на охрану территории, нередки случаи браконьерства.

Леньковско-Гомельский

Удалось побывать и на гиганте белорусской промышленности – заводе «Гомсельмаш», продукция которого прекрасно знакома алтайским фермерам. Достаточно сказать, что именно здесь производится каждый второй реализуемый у нас комбайн. Сегодня завод изготавливает около пяти тысяч машин марки «Полесье» в год и поставляет их в Россию, Украину, Казахстан и ещё около двух десятков стран.

Естественно, корреспондент «АП» поинтересовался перспективами сотрудничества с Алтайским краем. По словам замдиректора по продажам Вячеслава Филатова, потребность нашего региона в зерноуборочных комбайнах ощутима. Ежегодно в край поставляется более сотни комбайнов марки «Полесье» по железной дороге. Открытие в сентябре совместного российско-белорусского производства зерноуборочных комбайнов на леньковском «СельМашЗаводе» Благовещенского района существенно удешевит доставку техники. Уже собраны и прошли сертификацию первые машины: мощный GS 12, рассчитанный на серьезного производителя, и предусмотренный для фермеров компактный и манёвренный GS 812.

– Мы готовы наладить и сборку кормоуборочной техники в вашем регионе, но здесь всё зависит от совместного решения. Для этого необходимы и условия для производства такой продукции на территории края, – отметил Вячеслав Филатов. – Наши комбайны приблизительно такого же класса, как американские «Джон Дир» или «Нью Холланд», по производительности им практически не уступают, но стоят в разы дешевле.

Помимо технологических тонкостей создания новых машин российские журналисты поинтересовались заработками на заводе.

– Средняя зарплата на предприятии – около двух с половиной миллионов белорусских рублей (за один российский рубль в обменных пунктах дают 220 «зайчиков». Два с половиной миллиона – это примерно 10-12 тысяч наших рублей. – Прим. «АП»), – говорит первый заместитель директора Василий Жук. – По старому курсу доллара зарплата была выше.

– А текучка кадров?

– Несущественная. Зарплата, конечно, небольшая, но очень хороший соцпакет, что позволяет рабочим чувствовать себя защищенными. Это заводской профилакторий, летние лагеря, детские садики.

Ребёнок и поросёнок

Среди наиболее ярких эпизодов пребывания в Беларуси – посещение села Новая Гута, что в сорока пяти километрах от Гомеля, на самой границе с Украиной. Здесь расположен совхоз-комбинат «СОЖ», в котором производят свинину не только для всей республики, но и ряда российских регионов.

Первое и, прямо скажем, приятное впечатление от свидания со свинокомплексом началось с висящего на входе плаката, на котором девочка обнимает поросёнка. «Свинья – самое чистое животное, – комментирует директор совхоза Анатолий Татаринов. – Чтобы вырастить хорошего поросёночка, ему надо столько же внимания, как ребёнку». Что ж, к санитарно-гигиеническим требованиям здесь действительно относятся очень трепетно. Работникам свинокомплекса запрещается держать свиней в своём подворье, чтобы исключить занесение инфекции. Перед работой принято принимать душ, надевать спецодежду. А нам, журналистам, перед визитом в непроизводственный корпус фермы пришлось обработать руки спиртом.

До директорства Анатолия Татаринова, кстати, уроженца Курской области, хозяйство влачило жалкое существование. Производство свинины упало до трех тысяч тонн в год. Заработки у работников были мизерными. Не являлось исключением воровство, пьянство. Первым делом новый директор создал надежную охрану из крепких парней. Закупили алкотестеры и с теми, кто увлекался спиртным, расставались без сожаления.

– Десять лет назад мы имели проблемы с кадрами, – рассказывает Анатолий Татаринов. – Но благодаря льготным кредитам на покупку жилья (под три процента годовых сроком на 40 лет) на село удалось привлечь молодёжь. Если раньше средний возраст рабочих составлял 60 лет, то сегодня – 36 лет, а рождаемость в Новой Гуте – самая высокая в Гомельской области.

В Новой Гуте есть всё, что нужно для жизни: школа, детский сад, поликлиника, магазины, Дом культуры и даже спортшкола. Кстати, здесь родился и вырос известный дзюдоист Сергей Шундиков – тот самый, у которого наш Иван Нифонтов выиграл в финале чемпионата мира в Голландии. Своеобразным брендом здесь является и местная звезда – певец Валерий Аванесян, который несколько лет назад даже выступал в ансамбле «Синяя птица».

Детская Хатынь

Красный Берег – так называется посёлок в Гомельской области, название которого произошло от необыкновенного сада китайских яблонь, плодоносящих красными яблоками. Однако после Великой Отечественной войны посёлок стал ассоциироваться с морем пролитой ярко-красной детской крови. Дело в том, что здесь находился детский донорский концлагерь. У белорусских мальчишек и девчонок фашисты забирали кровь для раненых немецких солдат, проводили медицинские эксперименты, после чего детские тела сжигали в крематории. Пять лет назад здесь построили мемориал, который неофициально уже окрестили «Детской Хатынью».

Первой нас встретила скульптура изможденной беззащитной девушки, которая словно пытается закрыться руками от надвигающейся опасности. За ней – «мёртвый класс», где стоят белые парты с фотографиями погибших детей и черная школьная доска. На этой доске – письмо 15-летней школьницы Кати Сусаниной с фашистской каторги, адресованное отцу. Девочка рассказывает о том, как фашисты мучили и убили маму, как над ней издеваются «хозяева», как кормят вместе со свиньями и про все ужасы пережитого рабства. Историки утверждают, что потёртый конверт с посланием нашли сразу же после освобождения белорусского города Лиозно в 1944 году при разборе кирпичной кладки разрушенной печи одного из домов. До адресата оно так и не дошло, отец Кати Сусаниной в годы войны погиб. На другой стороне доски – карта Беларуси с изображением 16 подобных детских лагерей смерти, в которых было уничтожено 1990 ребят в возрасте от 8 до 14 лет. Прикоснуться к такой истории было очень тяжело, многие едва сдерживали слёзы.

Наша делегация имела возможность побывать на Белорусском металлургическом заводе, в дворцово-парковом комплексе Румянцевых-Паскевичей, в Жлобинском спортивном центре олимпийского резерва, в котором под одной крышей тренируются хоккеисты, пловцы и гребцы, в инженерной бригаде Вооруженных сил республики в Минске. Везде нас встречали хлебом-солью, раздавали подарки и сувениры. Братья-славяне хоть и переживают сегодня кризис, однако увиденное своими глазами не показалось столь уж плачевным. По крайней мере, мы не встречали пустых полок в магазинах или длинных очередей в обменниках. Да, цены повысились, а зарплаты у людей снизились. Но с ощущением краха и безнадёжности у местных жителей, а также с нищими, собирающими милостыню, сталкиваться не приходилось.

Гомель – Минск – Барнаул.