В алтайском драмтеатре ставят спектакль по пьесе, запрещенной в советское время

В краевом театре драмы готовится спектакль по запрещенной в советское время сатирической пьесе Николая Эрдмана «Самоубийца». Премьера – 27, 28 и 29 марта.

Корреспонденты «АП» побывали на репетиции, а затем побеседовали с режиссером Алексеем Логачевым о выборе материала и поисках жанра.

Время гигантов

Барнаульская публика тепло приняла его предыдущие спектакли «Пленные духи», «Укрощение строптивой» и «Зойкина квартира». «Самоубийца» уже четвертая комедия Логачева на сцене драмы.

– Я в принципе люблю делать спектакли, в которых долгое время смешно, а в конце грустно, – объясняет режиссер. – Мне нравится, когда в зале большое количество людей… смеется. Это как-то вдохновляет. Даже когда делаешь что-то серьезное, юмор – важная вещь. Надо понимать, что человек пришел после тяжелого рабочего дня, заплатил за билет, сел в удобное кресло. И если его начать сразу грузить, то важного эффекта это не произведет. Нужно как-то его завлечь, что ли. Но точно рассчитать момент, когда ты что-то серьезное скажешь. Когда он расслабится и перестанет держать оборону, опустит руки – и тут, как в боксе, наносишь какой-то удар. Такова моя формула спектакля.

– Еще это вторая после булгаковской «Зойкиной квартиры» пьеса родом из советских 1920-х. Случайно?

– Почти. А с другой стороны, здорово, когда зрители видят закономерности. Любой режиссер хочет, чтобы они как-то связывали один спектакль с другим. Их можно смотреть и отдельно, но мировоззренчески они чем-то объединены.

В нашей истории и культуре 20 – 30-е годы – исключительное время, когда была такая концентрация гигантов! Особенно в театре: и драматурги, и режиссеры, и артисты, и все за такой короткий промежуток времени.

– Им тогда трудно пришлось, гигантам.

– Ну да, люди прошли через серьезные потрясения, пробивались через очень сложные обстоятельства. Я артистам говорю: представьте себе, что человек в 27 лет написал пьесу такого уровня – «Самоубийцу»! Сегодня это очень трудно вообразить. Есть хорошие авторы, но какая-то удаль и мастерство приходят значительно позже.

Подобрать правильный ключ

– Самое главное – правильно найти жанр, разгадать, какой спектакль видел Эрдман, когда сочинял пьесу, – говорит Логачев. – Здесь совсем другой подход, чем к Булгакову, например. Потому что Булгаков, как известно, любил психологический, реалистический театр. Эрдман – немного другая литературная традиция, хотя отчасти там есть общие гоголевские корни, но дальше их пути расходятся. Эрдман все-таки автор театра Мейерхольда, а это другая эстетика.

В этой пьесе даже время идет странно: например, в первом действии все начинается глубокой ночью, а через полчаса сценического времени уже наступает утро. Не говоря о том, что люди немножко... странноватые. Вот нам нужно подобрать правильный ключ. Стоит ошибиться – и юмор просто не будет высекаться.

– Вы приехали с уже сложившимся в голове спектаклем?

– Лучше так делать всегда. Да, что-то может поменяться, но у тебя хотя бы есть план. А если сочиняешь на ходу, репетиционный процесс превращается в мучение. Тут еще артисты чуткие к таким вещам, они сразу перестают режиссеру доверять и становятся просто неуправляемыми.

– Кстати, у вас в этот раз очень большая команда.

– Да, мы рекорд ставим – 30 человек. Есть крупные роли, эпизодические. Для меня важно, что многие хотят даже маленькую роль в моей работе, – это безумно приятно. А вообще, зритель лучше воспринимает спектакль, когда в нем занято много людей, так подстегивается интерес.

Вопрос, который может накрыть

Объясняя выбор исполнителя главной роли (Подсекальникова сыграет актер Дмитрий Плеханов), Алексей Логачев оговаривается, что это сложно сформулировать:

– Мне кажется, Дима как раз тот артист, который может интуитивно нащупать нужный нам жанр. Хоть я и не знаю его внутреннюю «кухню», но вижу, что он прорабатывает роль очень интересным способом. И он невероятно трудолюбив, что тоже важно, потому что объем роли огромный, а времени у нас не так много. Вообще, мне кажется, ему пора сыграть роль мирового репертуара.

Раскрывать подробности сценического оформления Алексей Логачев не хочет, замечая, что оно будет не натуралистическим, а условным и образным: «Зритель и так в своем воображении прекрасно представит и коммуналку, и ресторан». А вот костюмы будут соответствовать 1920-м – тут режиссер вновь говорит о любви к эпохе и ее эстетике, в изучение которой он погрузился еще во время подготовки к «Зойкиной квартире».

Что касается сущностного вопроса, которым задается главный герой спектакля, то Логачев признается:

– Я всегда испытываю восторг, перечитывая те сцены, где Подсекальников пытается понять, что такое «жить» и «не жить». Человек не привык размышлять и задает себе сложный философский вопрос. Как спортсмен, который не рассчитал вес штанги, и она его придавила всей тяжестью, и он корчится под ней. Вдруг в нашем герое происходит какая-то сложная работа.

Многие ли часто об этом размышляют? Но это тоже может накрыть, если не отмахнуться от этой мысли, а впустить ее в себя всерьез, ведь этот момент когда-то произойдет. А самое ужасное, что он порой внезапно случается... Но этот вопрос, как ни странно, делает твою жизнь более организованной, что ли. Сразу появляются важные вещи и правильным образом расставляются приоритеты. И очень хочется, чтобы это получилось в нашем спектакле.

Факт 
Пьеса «Самоубийца» Николая Эрдмана написана в 1928 году и почти сразу запрещена цензурой. Московские зрители впервые увидели ее лишь в 1982-м. По сюжету ничем не примечательный Семен Семенович Подсекальников, поссорившись из-за пустяка с женой и тещей, решает покончить с собой. Неожиданно выясняется, что многим его самоубийство на руку.