Они катались с гор словно маленькие дети…

Алтайские поисковики, вернувшиеся из Севска в конце июля, продолжают работу по увековечению памяти солдат и офицеров 28-й лыжной бригады, сформированной в Барнауле в 1942 году. Благодаря севским коллегам они познакомились с племянницей одного из лыжников, Ириной Потехиной, в семье которой хранятся письма дяди – разведчика Николая Демидова.

История войны складывается из множества источников и вещественных памятников. Особое место среди них занимают письма с фронта. Пожелтевшие от времени треугольники хранят солдатскую тоску и надежду, дыхание войны, запах пороховой гари… Конечно, многие письма созданы словно под копирку: в них прочитываются лозунги, услышанные бойцом от политрука, стандартные фразы из газетных статей, типовые приветствия и прощания. Однако множество фронтовых треугольников полны и искренних переживаний: радости от полученной весточки из дома, горечи от гибели друга, лютой ненависти к врагу.

По данным Управления военно-полевой почты, в годы войны ежемесячно на фронт доставлялось до 70 миллионов писем. В эту незаметную, по-прежнему еще мало изученную солдатскую историю войны вписал свои строки и простой солдат Николай Демидов. К счастью, они не затерялись во времени, и сегодня, читая их, мы все больше узнаем об истории воинской части, чей боевой путь оказался вычеркнут из официальной истории войны, – 28-й отдельной лыжной бригады.

*   *   *

Уроженец ярославской деревушки Курочкино Коля Демидов относился к тому довоенному поколению юношей, идеалом которого была военная служба, а венцом мечтаний – авиация. Десятки тысяч парней от 16 лет и старше стремились стать курсантами аэроклубов, в массе открывшихся в конце 1930-х по всей стране. К слову, свой аэроклуб был и в Барнауле.

В сентябре 1939 года его призвали в армию и он попал в Рязанский авиагородок, ставший вскоре высшей авиационной школой штурманов. Здесь он служил водителем на спецмашине по обслуживанию самолетов. Так получилось, что весной 1941-го Николай оказался в госпитале после перенесённой на ногах ангины и летом после излечения ему дали короткий отпуск. Пока он был дома, на нашу землю пришла война… В июне сорок первого никто и подумать не мог, что уже в ноябре немецкие танки будут в 30 километрах от Рязани!

Из города еще летом начали эвакуировать предприятия и учреждения, среди них был и авиагородок. Из узбекского города Карши в августе 1942 года Николай Демидов написал домой письмо. «Мама, я очень рад, что у вас все, слава Богу, и хлеб есть, и картофель, ну вообще, жить мало-мальски можно», – пишет Николай. «Но только жаль, у тебя здоровие плохое», – беспокойно добавляет он. С мамой, Анной Яковлевной, у Коли была особенная духовная связь. Все письма, сохранившиеся в семье, адресованы в первую очередь ей, и слово «мама» сын пишет в них часто и с любовью, иногда сетуя, что редко получает весточки из дома.

1942-й был самым тяжелым годом войны… Сотни тысяч сверстников Николая погибли на фронте. Понимая, что скоро и его черед идти воевать, он старается отвлечься, вспоминая о родных краях: «Мама, ты в письмах пишешь, что дома у нас в лесах всего много, и ягод, и грибов. Когда я прочитал, мне так жаль стало за прошлый год, когда я был дома, ничего-то не было, ни ягод, ни грибов, а ведь ты знаешь, мама, как я люблю ходить, по грибы особенно».

Однако мысли о будущем не покидают и беспокоят: «Вот, пишешь письмо вам домой и думаешь: кончится война, охота посмотреть, что за жизнь будет после этой мировой мясорубки. А ведь я еще молод, и жить хочется…» Но тут же, словно спохватившись, Коля горячо добавляет: «…но интересы своей родины дороже своей жизни, ежели придется отстаивать от бандитов с неметчины с оружием в руках свою родину. Ведь ты только послушала бы, мама, что говорят фронтовики, кажется, за эти бы деяния зубами горло ему перегрыз».

Довелось и Коле Демидову бить фашистов. Чудовищные потери 1941 – 1942 годов заставили советское руководство в срочном порядке пополнять пехотные части курсантами различных училищ. Вот и сменили вчерашние авиаторы штурвалы самолетов и романтику неба на трехлинейку да солдатские обмотки. Осенью Николай Демидов с несколькими сотнями других курсантов поехал в эшелоне в холодную Сибирь: здесь, в далеком от фронта Барнауле, начала формироваться 28-я отдельная лыжная бригада.

С дороги Коля, еще не зная, в какую именно часть едет, послал несколько писем своим родным. В одном из них он поделился догадками о будущем месте службы: «Мама, сообщаю вам, что я сейчас нахожусь в Челябинске, едем дальше, в Барнаул. Ну, мама, как мое сердце чувствует, еду в лыжные части».

*   *   *

3 декабря будущие лыжники прибыли в Барнаул и, к своему удивлению, обнаружили, что в знаменитой своими снежными зимами Сибири ещё не выпал снег! Но разочаровываться было некогда: командир 28-й бригады майор Василий Баклаков усиленно тренировал своих бойцов ходить на лыжах, несмотря на отсутствие снега. Николай попал в бригадную разведку. Вот что он писал маме: «Служу, мама, в лыжной части, служба веселая, но и рискованная, было и тяжеловато, так как с утра и до вечера с лыж не слезаешь, как маленькие дети с гор катаемся. Снег здесь выпал 6-го декабря, и сейчас все несёт, действительно, Сибирь богатая снегами».

Так прошли для Коли полтора месяца службы в Барнауле. За неделю до отправки на фронт, 8 января 1943 года, он отправил домой очередное письмо. Оно мало чем отличается от предыдущих – все та же служба, все те же изнуряющие лыжные тренировки. Но Коля уже знает, что в ближайшие дни их отправят на фронт. «На днях еду бить рыжих чертей», – пишет он родителям. «Мама, писем от вас не получаю,  не знаю, что делается дома, где тятя, сестры и братишка» – в этой строчке отразилась не только тоска по родным людям, но и предчувствие чего-то огромного и неизвестного, ожидающего его самого и всех его однополчан впереди.

14 января бригада погрузилась в эшелоны и направилась на фронт, а месяц спустя вошла в состав Центрального фронта. Мы уже писали подробно о боевом пути алтайских лыжников. Напомним лишь, что в марте 28-я бригада приняла участие в Севском рейде – чрезвычайно важной, но оказавшейся впоследствии незаслуженно забытой операции. Наши войска совершили глубокий прорыв, но едва не попали в окружение и вынуждены были отступать с тяжелыми потерями.

Самые страшные бои разгорелись в марте за Севск и его окрестности. Именно в эти дни 28-я бригада потеряла больше всего бойцов. В скорбном списке потерь оказался и Николай Демидов.

19 марта разведгруппа 28-й бригады возвращалась с боевого задания из деревни Быки, что в 5 – 7 км от Севска. По пути разведчики решили заночевать в деревне Ручеек. Но отдохнуть им не пришлось: на след напали немцы, стали окружать хату с лыжниками. Командир группы сержант Шлема Заксон оставил одного бойца прикрывать своих товарищей, а остальные стали уходить. Солдат (кто именно, неизвестно до сих пор) отстреливался до последнего патрона, и, когда немцы убили его, преследование продолжилось. Погоня была недолгой: вся группа погибла, в том числе и Николай Демидов. Враг потерял убитыми 7 человек.

Фашисты заставили жителей Ручейка похоронить своих солдат, а убитых лыжников – стащить в центр села, запретив предавать их тела земле. Лишь ночью кто-то из сельчан отважился забрать погибших и похоронить их по-человечески. Место захоронения разведчиков до сих пор не найдено.

Вот имена героев:

– Заксон Шлема Лейбович, 20 лет, сержант, уроженец г. Днепропетровска (Украина);

– Романец Павел Алексеевич, 26 лет, сержант, уроженец Кулундинского района (Алтайский край);

– Пархоменко Василий Макарович, 20 лет, младший сержант, уроженец Киевской области (Украина);

– Головин Александр Васильевич, 19 лет, красноармеец, уроженец г. Оренбурга;

– Городецкий Арон Савельевич, 20 лет, красноармеец, уроженец Черниговской области (Украина);

– Плотников Иван Дмитриевич, 27 лет, красноармеец, уроженец Оренбургской области;

– Стеканов Павел Андреевич, 34 года, красноармеец, уроженец Тульской области;

– Ткач Григорий Борисович, 19 лет, красноармеец, уроженец Мамонтовского района (Алтайский край);

– Демидов Николай Андреевич, 24 года, красноармеец, уроженец Ярославской области;

– Бондарчук Пётр Андреевич, 21 год, красноармеец, уроженец Винницкой области (Украина);

– Изотов Дмитрий Данилович, 25 лет, красноармеец, уроженец Харьковской области (Украина).

Дмитрий ВЕЙН (фото из архива)