В кинотеатрах идет «Матрица: Воскрешение» – сиквел, которого ждали с опаской

08:07, 25 декабря 2021г, Культура 966


В кинотеатрах идет «Матрица: Воскрешение» – сиквел, которого ждали с опаской Фото №1

За эти два десятилетия дуэт авторов культовой трилогии не только не создал ничего сравнимого с ней, но и распался. А трейлеры демонстрировали какого-то левого Морфеуса, депрессивного и заросшего Нео и кучу новых персонажей. Первые зрительские отзывы на четвертую часть своим раздраженным тоном подтверждали дурные подозрения.

За эти два десятилетия дуэт авторов культовой трилогии не только не создал ничего сравнимого с ней, но и распался. А трейлеры демонстрировали какого-то левого Морфеуса, депрессивного и заросшего Нео и кучу новых персонажей. Первые зрительские отзывы на четвертую часть своим раздраженным тоном подтверждали дурные подозрения.

Итак, избранный по имени Нео героически пожертвовал собой в финале третьей части, остановив войну людей и машин и истребление всего человечества. И было это лишь сюжетом культовой компьютерной игры под названием «Матрица». Лет двадцать спустя ее создатель, гейм-дизайнер и, что называется, визионер Томас Андерсон (Киану Ривз) грустит в своем офисе в небоскребе, ковыряется в старой программе и периодически краем глаза видит что-то странное. Вокруг суетятся докучливые молодые сотрудники, для которых он буквально бог. Единственная радость для него – выпить чашечку кофе в кофейне «Симулатте» и поглазеть издалека на эффектную брюнетку (Кэрри-Энн Мосс), которая напоминает ему Тринити из его собственной игры, но подойти к ней он робеет.

А тут еще его бизнес-партнер в костюм­чике (Джонатан Грофф) приносит известие, что компания Warner Brothers собирается выпускать четвертую часть игры и сделает это с ними или без них. Неприятная беседа оборачивается для мистера Андерсона галлюцинацией, в которой у партнера рот срастается, и он бежит к своему психотерапевту (Нил Патрик Харрис) поговорить о возобновившихся сомнениях в реальности окружающего мира. Тот привычно выписывает рецепт на синие таблетки, которые главный герой глотает чуть не горстями.

Так бы все и закончилось для Томаса Андерсона очередной попыткой само­убийства, если бы один персонажей в этой насквозь искусственной реальности внезапно не осознал свое истинное предназначение – стать новым Морфеусом (его играет Яхья Абдул-Матин II) и спасти избранного от наваждения матрицы. Для этого он объединяется с дерзкой синеволосой девицей Багз (Джессика Хенвик) и предлагает огорошенному мистеру Андерсону принять уже, наконец, красную таблетку вместо синей – не как фундаментальный выбор, а скорее уж как лекарство от беспамятства.

Есть в сиквелах, выходящих спустя продолжительное время после культового оригинала, нечто изначально обреченное на фанатскую нелюбовь. Возможно, это эффект пересмотра результатов. Скажем, обрадовались ли мы, узнав в продолжении «Иронии судьбы», что Надя и Лукашин так и не смогли быть вместе? Нет, не особо, хоть это и правдоподобное развитие событий. Ладно, вторая «Ирония судьбы» – пример скорее патологический, но сколько раз мы проходили это с продолжениями «Терминаторов» и других великих франшиз! Возвращаясь к завершенной истории, авторы зачастую обнуляют ее итоги, и простить это бывает нелегко.

Впрочем, у сценаристки и режиссера Ланы Вачовски изначально было хорошее решение, ведь Нео и Тринити вообще-то погибли в фильме 2003-го. Но вот мы как по волшебству видим их повзрослевшими, но по-прежнему очень милыми, пусть и печальными и забывшими себя (Тринити здесь зовут Тиффани, и она замужняя женщина и многодетная мать, которая свое недовольство жизнью лечит не психотерапией, а мотоциклами).

Проблема в том, что новый фильм густо начинен отсылками и даже вставными кадрами из предыдущих трех (не факт, что они помогут тем, кто их не видел, разобраться в сюжете), а также воспроизводит сюжетные коллизии из них и целые сцены – покадрово или на новый лад. Зрителя сопровождает непрерывное ощущение дежавю, которое становится главным принципом и мотивом четвертой «Матрицы» (и в знак того, что это запланированный эффект, режиссер дает кличку Дежавю черной кошке психотерапевта). А уж когда начинают обильно воскресать ключевые и второстепенные герои и злодеи старой трилогии, и вовсе трудно отделаться от чувства, что автор немного спекулирует на своем творении.

Ради чего? Чтобы сообщить, что любовь превыше всего и одна лишь способна преобразить мир, даже если он – фальшивка. Как ни странно, эта обезоруживающе наивная идея способна примирить и с сюжетной запутанностью, и с формальным несовершенством фильма. И в памяти застревают не сцены восточных единоборств и погонь, которыми сейчас трудно кого-то удивить, а неловкое свидание немолодых главных героев в кофейне, на котором они смущенно сожалеют о несбывшемся. Правда, из кинотеатра вы едва ли выйдете с тем легким головокружением, сомневаясь в реальности обыденного мира, как это было в 1999-м.

Фоторепортаж
Блоги