Все силы для Победы

…1943 год. Война полыхает где-то далеко-далеко. На Алтае не слышен грохот разрывов авиабомб и снарядов, не чувствуется запах гари фронтовых пожарищ. Но jyf дает о себе знать все чаще и чаще неотвратимым опустошением мужской половины села, частыми похоронками и ранеными, возвратившимися из госпиталей. На войну мобилизованы все мужчины призывного возраста.


К началу хлебоуборки основной мужской силой в селе оставались мы, парни, родившиеся в 1927 году. Тогда нам было по 15,16 лет. Первые два военных года с начала июня до конца сентября (учебный год начинался с 1 октября) работу давали по возрасту: на комбайновых соломонакопителях, прицепщиками на тракторных плугах, копновозами на стационарных молотилках. Комбайнов было мало, и добрая половина посевов убиралась конными жатками – лобогрейками. В 1942 году до последнего дня каникул я был погонщиком лошадей на такой.


В уборочную компанию 1943 года мои сверстники считались уже мужиками. Естественно, и работу нам поручили более трудную.


- Хватит только коней вожжами похлестывать, - сказал нам 65-летний бригадир Стрельцов. – Вам с Колькой уже по шестнадцатому году, теперь будете через каждый круг меняться местами на лобогрейке. (Ехать на жатке и сбрасывать срезанные стебли растений в валки.)


Сельские мальчишки с малых лет приучались работать с родителями без оговорок и пререканий. В полевую бригаду я приходил уже подготовленным к любому труду. Все время жили в домике полевой бригады. Раз в неделю навещали родительский дом в банные дни или по случаю ненастной погоды.


…Машущие крылья лобогрейки непрерывно валят и валят пшеницу, швыряют в лицо стебли осота и полыни, в это время надо через каждые двадцать-тридцать шагов сбросить накопившуюся массу на землю. Это килограммов 20 – 25. Упираюсь ногами в деревянный брус, и, изогнувшись в непосильном напряжении, спихиваю накошенное. Спина ноет, руки деревенеют…Пот заливает глаза, а сердце бешено колотится. Когда, наконец, приближается угол полосы, и мы с Колькой меняемся местами, падаю с сиденья прямо в жнивье и лежу, не шевелясь, приходя в себя. И даже когда уже на передней беседке беру в руки вожжи, а Колька вилы – все тело не сразу отходит от перенапряжения… Но радует то, что через пару недель на току скапливается ворох зерна – результат нашей работы.


- С завтрашнего дня будете возить зерно на Шипуновский элеватор, - дает новое задание бригадир. Ребятишки не могут заносить мешки с зерном на самый верх элеватора. Вам по шестнадцать, только вы и остались из мужиков. Хлеб нужен фронту не менее патронов. Так что, мужики, не подведите.


Нам вручили по паре лошадей и брички. Мешки зерном наполняли килограммов по 30-35. Грузили их и отправляли обоз подвод обычно с вечера. Часа через 4-5 добирались до элеватора. Дальше каждый заносил свои мешки, водрузив на плечо. До сих пор помню, что там 100 ступенек. Коленки начинали трястись на полпути. Раз пять – семь останавливались отдышаться – и выше, выше. Перед бункером, закрытого сеткой, рванешь завязку, и зерно струится с легким шуршанием…Особенно тяжелыми казались последние мешки. Кое-кто и не доходил до этого этапа, тогда им помогали другие, у кого еще не иссякли силы.


После разгрузки долго сидели у стенки элеватора, вытирали пот, пили воду из бутылки. Здесь же старший по обозу определял, кого из мужиков больше не брать, как слишком слабого.


- А то, как бы пупок не развязался от натуги, - пояснял он причину исключения из обоза.


На обратном пути все засыпали в своих бричках. Бывало, проснешься где-нибудь в логу, озябнув, с затекшими конечностями. Лошади пасутся, позванивая уздечками, над головой звезды, вокруг пугающая тишина. Никого! Где ты? Где дорога? Но озноб усиливался, когда до слуха доносится протяжный волчий вой. Тогда этих хищников много было. Если вой приближался, лошади прекращали щипать траву, подняв головы, шевелили ушами, всхрапывая и озираясь по сторонам. Сначала шагом, а потом, набирая скорость, рысью и даже галопом уходили от этого места. Дергать вожжи не надо было. Они знали, куда бежать.


До конца сентября в компании с такими же мужиками, как я, ежедневно возили зерно на элеватор…


Сейчас молодому поколению, да и недавно вышедшим на пенсию трудно понять, а нам объяснить, что удерживало тогда полуголодного в холодной школе, заставляло лето и осень без единого выходного, безвозмездно, от зари до зари работать на колхозных полях. Тогда это воспринималось как жесточайшая необходимость – даже для 15-16-летних мужиков как я. И объяснялось просто - все силы для Победы.


Тимофей Воропаев, Барнаул.

Фоторепортаж
Блоги