Александр Назарчук: «Менять взгляды не намерен»

«Алтайская правда» продолжает серию интервью с председателями краевого парламента разных созывов, посвященную 80-летию представительной власти края. Сегодня у нас в гостях Александр Назарчук. В 1994 – 1996 годах он работал министром сельского хозяйства РФ, затем 12 лет возглавлял краевое Законодательное Собрание. Под его руководством депутаты принимали законы в лихие девяностые годы и докризисные нулевые. С 2008 года он пенсионер, но отдыхать на диване – это не про Назарчука.

От концепции – к декларации

– Александр Григорьевич, в политику вы пришли из Романовского района. Помните, как это было?

– Я не ставил для себя задачи пойти в политику. Когда начал работать главным агрономом в совхозе «Гуселетовский», Романовский район был ликвидирован по хрущевской идее укрупнения территорий. Потом его восстановили. Естественно, надо было возвращать все атрибуты районной власти. Виталий Сафронов, будучи вторым секретарем крайкома комсомола, начал меня агитировать на первого секретаря райкома комсомола. Но я не поддался, потому что чувствовал себя больше хозяйственником. Через три года я был назначен директором крупнейшего в крае Гуселетовского совхоза.

Тогда мне не было и тридцати, я совсем не думал о политической карьере, но жизнь сложилась иначе. Видимо, моя активная жизненная позиция послужила тому, что через пять лет работы директором совхоза «53-й Октябрь» меня избрали председателем Романовского райисполкома. Я стал членом бюро райкома партии, приходилось решать не только хозяйственные, но и политические вопросы.

В политике я с 1975 года: председатель райисполкома, первый секретарь райкома партии, первый зампредседателя агропромышленного комитета Алтайского края, председатель агропромышленного комитета – первый заместитель председателя Алтайского крайсполкома. С 1989 по 1993 год возглавлял совет Союза агропромышленных формирований Алтайского края.

– В 90-е годы вы были министром сельского хозяйства России. Чем запомнились эти годы?

– Честно говоря, и вспоминать не хочется. На работу приходил рано, будучи министром, оставался депутатом Госдумы, возглавляя профильный комитет. Когда утверждали бюджет страны на 1994 год, мы с депутатами пришли к председателю Правительства России Виктору Черномырдину. Нужно было принимать концепцию развития АПК. Я говорю: «Пока не будет принято решение, чтобы записать в бюджете, что 10 процентов расходной части бюджета направляется на поддержку АПК, мы на заседания Госдумы не пойдем». Виктор Степанович подумал и говорит: «Дам команду, пусть готовят соглашение между фракцией Аграрной партии России и правительством».

Спустя время он приглашает меня снова и заявляет: «Есть мнение утвердить вас министром сельского хозяйства». Я сказал: «Если пойду, то буду защищать интересы российских крестьян». Он мне: «Вместе будем защищать, я ведь тоже из деревни». Я даже жену не успел предупредить о назначении – узнала из новостей.

В составе правительства тогда не было ни одного человека, который бы открыто поддерживал меня. Однажды приезжаю на работу и вижу: в приемной стоит солидный мужик весь в слезах. Оказалось, это директор подмосковного племенного зверосовхоза. У него в хозяйстве щенятся самки-песцы и съедают помет, потому что голодные. Корм для них можно купить только за рубежом. И его не завтра привезут – пароход придет через месяц. Я звоню первому замминистра финансов Андрею Вавилову, а он трубку не берет, хотя на месте. Не поленился – поехал и все ему высказал. Тот, конечно, пожаловался Черномырдину, и на второй день я пришел на ковер.

Рассказал ему про звероферму. Что я за министр, говорю, если такую проблему решить не могу? Черномырдин меня поддержал, я продолжил работать, но ситуация кардинально не менялась. Концепцию развития АПК должны были утвердить в правительстве. Проходит месяц – ни Минфин, ни Министерство экономики не подписывают документ. Потом я посмотрел концепцию, а из нее все главное вычеркнули – осталась одна декларация. 11 января 1996 года я сказал всем спасибо и ушел.

О понимании и конфликте

– Вы работали с тремя губернаторами. Какие идеи были знаковыми во время вашего руководства краевым парламентом?

– Каждый созыв – разный. Было и такое, что абсолютное большинство парламентариев просто не понимало, что вокруг происходит. Однако по принципиальным вопросам голосовали консолидированно, потому что депутаты избирались по округам и каждый имел за плечами своего избирателя. Лично я каждый месяц ездил в район – докладывал о выполнении своих депутатских полномочий и работе крайсовета.

– Не могу не спросить о конфликте с Михаилом Евдокимовым. Когда накопилась та критическая масса, что депутатам дважды пришлось выносить вотум недоверия главе региона?

– Когда Михаил Сергеевич пришел к власти, мы встретились. Я знал, что он внутренне не готов быть главой края. Лично мне говорил, что ночью не может в городе спать. Еще говорил, что от цифр у него голова болит. Но как можно руководить в таком случае? У него была задача сформировать администрацию не по политическим соображениям, а из тех, кто ему помогал на выборах. Потому к власти пришли люди, которые не владели ситуацией.

Между тем на уровне Федерации принимается два важных закона – о местном самоуправлении и о так называемой монетизации социальных льгот. Оба эти документа надо было рассмотреть до нового года, чтобы утвердить бюджет. Законы должна была внести администрация края, а там никто не владел ситуацией. Конечно, я объяснял Михаилу Сергеевичу, что нужно действовать, но меня не слышали.

Потом подходит конец года – согласно Уставу главе края надо делать доклад об итогах работы исполнительной власти, его должны были внести в повестку. Евдокимов мне заявил, что разошлет депутатам доклад в письменном виде. Но это невозможно – тогда необходимо внести изменения в Устав. Потом начались кадровые перестановки: то первый зам один, то второй. Не поймешь, кто и чем занимается. Депутаты внесли предложение выразить губернатору недоверие.

46 из 52 парламентариев проголосовали «за». Я летал в Москву и объяснял ситуацию президенту Владимиру Путину. Закончилось тем, что Михаил Сергеевич выступил с докладом, прочитав от строчки до строчки, и ушел с трибуны. Сказал, что на вопросы ответят его замы. Депутаты, конечно, возмутились и снова выразили недоверие.

– Как вы пережили тот шквал негатива в ваш адрес после смерти Михаила Евдокимова? Сыпались обвинения, что вы стали если не прямым, то косвенным виновником гибели любимого всеми народного артиста.

– 6 августа, в день своего рождения, я был на Телецком озере. Когда возвращался в Барнаул, на месте аварии столкнувшихся машин уже не было. В отношении меня началась настоящая травля. Поскольку сложилась такая ситуация, я не собирался идти на похороны Михаила Сергеевича. Могло всякое случиться…

– На прощание вы все-таки пришли, и, как заметили некоторые, в светлом костюме…

– Я был на работе, когда прилетел президент Владимир Путин. Поехал в аэропорт, чтобы его встретить, а оттуда – вместе с ним ко мне в кабинет. К тому моменту уже были известны выводы экспертизы: водитель ехал на большой скорости, а второй не видел из-за пригорка машину. Кого тут винить? Президент пригласил меня проводить Михаила Сергеевича в последний путь. И я не мог сказать Путину, что не пойду. Как был в сером костюме, так и пошел.

Сложное время

– Александр Григорьевич, ваши политические взгляды не изменились?

– После ухода с работы я всегда говорил, что менять свои взгляды не намерен, из подворотни лаять не стану. А если надо отстаивать свою точку зрения, то буду ее отстаивать открыто и анонимные письма писать не собираюсь.

– Вы всегда отстаивали интересы села…

– Я абсолютно убежден, что никакой материнский капитал не поможет улучшению демографии в России. Потому что без деревни детей не будет, сколько ни плати за рождение ребенка.

– Какими для вас были годы председательства в краевом парламенте и какую роль играл представительный орган власти в период вашего руководства?

– Это было сложное время. Когда меня в первый раз избрали председателем, в АКЗС было больше десяти глав администраций районов. В стране царил хаос. Не платили зарплату, бюджет всегда был дотационным, поэтому вопросы, которые выносились на каждую сессию, всегда отвечали потребностям. Я горжусь, что мы достойно прошли эти смутные времена. Я горжусь, что герб и флаг Алтайского края утверждены депутатами при моем руководстве. Кстати говоря,  доходило до смешного: на гербе изображен колос и некоторые депутаты обвиняли меня в том, что я лоббирую сельское хозяйство. Да, я лоббирую деревню, людей труда. Говорил и буду повторять: хлеб – это сила и гордость Алтая.