Корреспонденты «АП» отправились в поездку по территории будущего парка «Тогул»

Местечко возле Кутеляпского моста местные жители зовут просто Кутеляпка. Отсюда начинается территория заказника, который войдет в территорию национального парка с рабочим названием «Тогул». Корреспонденты «Алтайской правды» отправились в поездку по территории будущего парка.

Главное – не мешать

В реке водятся краснокнижный таймень и хариус, егерь «Алжелтранса» Алексей Калинин говорит, что все дело в бобрах.

– Таймень заходит нереститься в ручьи. А бобер все эти ручьи перекрыл. Весной вода прошла, дамбы смыла. Рыба зашла на нерест, а бобер восстановил дамбы, и таймень выйти не может, живет, по сути, в лужах, его норка додавливает. Так что тайменя все меньше и меньше. Я считаю, что нерестовые речки нужно от бобра очищать, – рассказывает он.

Въезжаем на территорию заказника. Зимой или ранней весной проехать здесь можно только на снегоходе. Пешком тоже не пройдешь. Сойдешь с укатанной недавно специально для этой прогулки дорожки – сразу в сугробе по пояс. А вокруг тайга. А вот и первая остановка в заповедной зоне у реки Уксунай. Когда-то здесь была большая деревня Женихово. Единственные следы пребывания человека – соединения военного кабеля. А вот звери себя чувствуют вольготно. По словам егеря, здесь водятся кабан, марал, лось, рысь, росомаха…

– Зверья очень много, главное – не мешать ему, поэтому охрана – это важно, – говорит госинспектор «Алтайприроды» в области особо охраняемых территорий краевого значения Алексей Ровковский.

Мы не зря заговорили об охране. В верховьях Уксуная есть местечко, где раньше искали золото. В итоге место преобразилось, но не в лучшую сторону. Образовались котлованы, исчезла растительность. Долгие годы краевые экологи решали проблемы, кого и как привлечь к необходимой в этом случае рекультивации леса. Однако пока суд да дело, природа справилась сама. В кратерах образовались озера, в озёрах появилась рыба, лес потихонечку заращивает рану, которую нанесли ему люди. Теперь, признаются лесники, лучше в эти места совсем не лезть и позволить ему завершить начатое.

А природа здесь уникальная. Тогульский район делится на две зоны. Антипинская – больше степная. Снега там сантиметров 20. А в тайге все по-другому, даже осадков выпадает больше. Может, Салаир притягивает, пожимают плечами егеря.

Уксунай

Следующая остановка – у кормушки. Она совсем новая. Егерь сделал ее, потому что заметил звериные тропы. Теперь за ней нужно следить: добавлять корма и соль, отслеживать, разведали ли ее животные.

– Тише говорите, – шутят наши провожатые, – тут вот медведь берлогу сделал! Как вылезет!

Но шутки шутками, а медведи здесь действительно есть. Алексей Ровковский говорит, что как-то встречался с косолапым. Но зверь просто так бросаться не будет: разошлись в разные стороны, да и все.

Однако, когда говорят о создании нацпарка, имеют в виду не только живую природу и необходимость ее сохранения. На большой территории находится несколько исторических объектов. Один из них – Уксунайская пещера. Оговорюсь сразу, мы ее не видели, а местные егеря – молодые люди, потому на вопрос о пещере пожимают плечами, хохочут: «Надо пещеру? Выкопаем!» За разъяснениями обращаюсь к экологу Алексею Грибкову:

– Парадокс. Мы знаем, что эта пещера существует, знаем о ее исторической ценности. Она описана Русским географическим обществом. Однако точная информация о ее местонахождении утеряна. На Салаире еще немало таких загадок. Не зря специалисты говорят об этом месте: Terra incognita. Статус национального парка поможет в изучении местности, поиске и научной работе на территории.

Добро пожаловать

Мы остановились на пригорке, с которого открывается чудесный вид. Отсюда до наших соседей кемеровчан рукой подать. Именно здесь завязывается разговор, что даст новый статус территории и людям, проживающим рядом.

– В национальном парке будет организовано зонирование. Сейчас в заказниках действует только один режим. Все зоны будут расписаны (это дело будущего). Пока речь идёт о том, чтобы территории заказника сделать заповедными зонами, то есть разрешить доступ только в научных целях. Однако территория парка шире заказников. И по опыту других национальных парков местному населению можно будет по-прежнему собирать на территории парка грибы, ягоды и другие лесные ресурсы, – говорит начальник отдела особо охраняемых природных территорий Минприроды Илья Дудин.

При этом здесь будут не только охранять природу, но и развивать туризм, привлекать людей, для того чтобы они могли реализовать свои возможности. Речь идёт прежде всего об экологическом туризме: наблюдении за птицами, однодневных переходах по экологическим маршрутам и т. д. Чтобы люди правильно понимали разницу, Илья Дудин обращает внимание на аншлаги:

– Смотрите, сейчас в заказнике написано: «Вход воспрещен», а для нацпарка будет: «Добро пожаловать».

Один в тайге не воин

Экскурсия закончена, пора выезжать. Мы отмотали по тайге больше 40 километров. Но она не хочет так просто отпускать гостей. Ломается снегоход. Один из егерей остаётся рядом с раненым железным конем. Перераспределив седоков, остальные движутся к ближайшему населенному пункту. Забегая вперёд, скажу, что добрались до него мы примерно через час, ещё больше времени ушло на срочный поиск сварщика, егеря забрали из тайги примерно через 3,5 часа. И вот живая иллюстрация ещё одной проблемы, которая на этой территории решится, как только будет создан национальный парк.

Все егеря в рейды отправляются по одному. Как выходить из положения, окажись он один на один с подобным происшествием, непонятно. Связи в тайге нет, позвонить и попросить помощи не получится. На территории парка госинспекторами будет не менее половины всех сотрудников. А значит, в рейды они смогут отправляться командами.

«Приезжайте к нам поздней весной, – приглашают на прощание егеря. – Здесь кандык цветет. Красиво. Мы, конечно, к нему привыкли, а вот приезжие очень восхищаются!»

Послесловие

В селе Женихово когда-то был участок леспромхоза. Во время войны там шла заготовка древесины на ложболванки – заготовки для прикладов к винтовкам. Долгие годы по реке сплавляли лес. Охотовед «Алжелтранса» Владимир Демаков родился в этом селе. Ему мы и позвонили.

– Я в этих местах прожил всю жизнь. Ловил тайменя и хариуса. Мне сейчас 62 года. И знаете, я вам что скажу: не виноваты бобры ни в чем. Просто когда деревня разъехалась, туда начали приходить люди, которые заботились только о собственном кармане. Реки перегораживали, сыпали хлорку,  выловили рыбу и, самое главное, уничтожили кормовую базу – гольяна, красноперку. Таймень стал штучным, – говорит Владимир Демаков.

Салаир – красивейшие благодатные места, в благополучие которых человек успел внести не самую добрую лепту. Может быть, настало время исправлять собственные ошибки? Если для этого требуется создать на этой территории национальный парк, то выбор очевиден.