Крысы, мясо и перестройка: о чем писала «Алтайская правда» в 80-х годах

«По России мчится тройка — Миша, Рая, перестройка», — такая шутка ходила по стране во второй половине 80-х. Шутки шутками, но прямым следствием перестройки стала объявленная Горбачевым политика гласности, существенное повышение градуса критики, откровенности дискуссий и расширение тематики газет и журналов того времени. Как в этот тренд вписалась «Алтайская правда» и другие краевые газеты?

Конец эпохи

Первое упоминание о Михаиле Горбачеве в алтайских СМИ — 1980 год, в подвале первой полосы короткое сообщение о назначении нового члена Политбюро ЦК КПСС.

Далее последовал ряд известных событий, также широко освещавшихся «АП».

Смерть Брежнева в ноябре 1982 года была концом старой эпохи. Новый генсек Юрий Андропов руководил страной 1 год и 3 месяца. Константин Черненко был Генеральным секретарем ЦК КПСС чуть больше года. Их кончину и похороны широко освещала «АП».

Новый генсек Михаил Горбачев занял подобающее место на первых полосах газет  в официальных материалах.

Но народ креативил, разбирая по буквам его фамилию:

«Готов Отменить Решения Брежнева, Андропова, Черненко, Если Выживу!»

«Граждане, Обождите Радоваться! Брежнева, Андропова, Черненко Еще Вспомните!»

Анекдот эпохи перестройки:

Петька спрашивает Чапаева:

– Василий Иванович, что такое «гласность»?

– Это значит, Петька, что ты можешь говорить что угодно и про меня, и про комиссара, и ни-че-го, Петька, тебе за это не будет…

– В самом деле ничего?!

– Ничего, Петька. Ни новой шашки, ни бурки, ни сапог!

На местах — подморожено

Начиная с 1987 года — после октябрьского Пленума ЦК КПСС в газетах и журналах стали активно обсуждаться ранее  запрещенные темы, особенно касавшиеся советского прошлого, публиковались материалы о культ личности Сталина и  репрессиях. Тиражи изданий росли как на дрожжах. В «Алтайской правде», руководимой крайкомом КПСС, все это стартовало с запозданием, отражалось в усеченном, ослабленном виде, а какие-то темы не поднимались вовсе.

В обозреваемый нами период 1986 года объектами критики традиционно были хамы и хапуги, бюрократы и бракоделы. Максимально допустимый уровень критики — председатель колхоза, и рядовой сотрудник райисполкома. «Наезды» на более крупные фигуры вроде директоров заводов и прочих руководителей  в обязательном порядке согласовывались с крайкомом. В ряде случаев такие материалы получали «добро» — особенно если человека готовили к снятию.

В то же время ряд тем были под запретом весь период перестройки. Например, начавшийся массовый отъезд немцев с Алтая в Германию. Помнится, я упомянул об этом факте в «Молодежке», и был удостоен вызова «на ковер» с разносом к секретарю по идеологии крайкома КПСС Анатолию Желябовскому.

Дом с недоделками

В критической корреспонденции «Алтайской правды»  »Квартиры со всеми неудобствами» (ноябрь 1986 года) шла речь о том, что многие новые дома строители сдают с огромным количеством недоделок. В квартирах новостройки по Гущина 75 а и стыки между плитами не заделаны, и щели под подоконниками, и трубы расходятся, и обои поклеены сикось накось…

«Ну да ладно, счастливые новоселы не в обиде и сами все доделают, но правильно ли это?» — Cпрашивала  газета.

«АП» писала,  что хотя в магазинах стройматериалы в большом дефиците, если побродить по стройке — то можно найти в избытке и радиаторы, и доски, и гвозди, и отделочные материалы, и инструменты. Самое интересное, что дом с недоделками, как отмечала газета, был принят строгой госкомиссией, которую возглавлял Владимир Колганов — тогдашний заместитель председателя Барнаульского горисполкома. Правда, в его фамилии была допущена опечатка — «Калганов». Гораздо позже он станет мэром Барнаула. В его отношении будет возбуждено уголовное дело. Полномочия Владимира Колганова будут прекращены в 2010 году указом губернатора Александра Карлина.

Хам «под шпилем»

Газета по отдельным недостаткам нередко била жанром фельетона. Вот журналист Виктор Титов анализирует огромную читательскую почту газеты. Его язвительное перо прошлось по дежурному станции Смазнево, которая поставила поставила электричку до Барнаула на третий путь, а стоянка — всего 1 минута.  Журналист критикует  продавца  гастронома «Под Шпилем» со странным, видимо, вымышленным, именем Габр, который нахамил покупательнице и послал ее подальше. Отказался менять некондиционную селедку на перемороженный минтай.  А заведущая гастрономом хама стала защищать.

Досталось в том же материале и  криворукому мастеру ателье на Черемушках, которая сшила клиентке пальто сикось-накось, а переделывать или возвращать деньги отказалась….

Умирающий промысел

Каждое критическое выступление газеты требовало разбора полетов и обязательного ответа в редакцию о принятых мерах.

«Оживет ли слава Колывани?» — под таким заголовком газета опубликовала  рецензию на только что вышедшую книгу Александра Родионова «Колывань камнерезная». Автор  — писатель и историк В. Гришаев ухватился за такой факт из книги — с 1952 по 1980 годы камнерезный завод не выпустил ни одной крупной вещи — только копеечный ширпотреб. И заявил, что камнерезное дело на Алтае тихо умирает.

Потом дела пошли получше — благодаря госзаказам флорентийские панно появились на Речном вокзале и в ДК моторщиков. Но не намного…Продукция потомков алтайских рудознатцев столь дорога и специфична, что завод еще десятилетия влачил жалкое существование.

«Перестройка нужна и в отношении к наследию прошлого. Можно ли без стыда и гнева читать, что в годы войны был расплавлен на вкладыши к подшипникам бронзовый бюст Ядринцева, а хлебные карточки печатались на рисунках России?» — вопрошал В.Гришаев.

На правильном пути

Одна из самых  резонансных  публикаций тех лет — материал журналиста Владимира Колбунова в «Молодежи Алтая» под заголовком «Крысы и мясо». Журналист писал о том, как крысы свободно бегают по помещениям лучшего в те годы продмага Барнаула— кооперативного N1.В отличие от других магазинов, там всегда была в продаже колбаса (правда, втридорога, по 5–6 рублей за килограмм). Редактор А.Клейн выдержал давление комсомольских и партийных органов, пытавшихся остановить публикацию острого материала. И хотя директор магазина и горисполком, как водится, обвиняли газету в искажении фактов, шквал звонков и писем читателей и взлетевший тираж убеждал руководство и журналистов «молодежки», что они на правильном пути. Обновленная газета в конце 80-х стала резко наращивать тираж, достигнув «потолка» в  220.000 экземпляров…

Рос «перестроечный» тираж и «Алтайской правды», достигнув 230 тысяч экземпляров.