Что объединяет Людмилу Гурченко и Алтайский край

Ссыльный учитель из одного алтайского села, расстрелянный бухгалтер из другого – и знаменитая актриса... Что объединяет таких разных героев?

На всю семью – одна статья

В архивном поиске, как в жизни вообще, подобное притягивается подобным. Притягиваются герои, их потомки, увлеченные краеведы… Так случилось и в этот раз. Когда я начала поиск следов эвакуированных на Алтай педагогов, то получила письмо от замечательного сельского краеведа Галины Шлегель. Суть послания сводилась к следующему: пусть и оказался в Смоленском районе учитель Симонов еще до войны, но он был настолько выдающийся человек, что помнят его по сию пору. Многое в том письме сразу говорило о мифологизации героя...

«Александра Прокопьевича Симонова сослали в Сибирь из Москвы, 50 лет он не имел права вернуться в столицу. Даже в Сибири ему разрешалось жить на одном месте два года. В 1936 году он был сотрудником Госбанка в нашем райцентре, в селе Смоленское. Из Смоленского он переехал в Солоновку с цыганкой Пелагеей Васильевной Потаповой. Михаил Семенович Терентьев рассказывал, что Симонов часто по-соседски приходил к его родителям. Смотрел книги, советовал, какие из них нужно хранить. Это был очень умный человек, называли его «ходячая энциклопедия»: он мог ответить на любой вопрос о литературе, музыке, о жизни Ленина. Симонов знал Толстого, был его учеником. Рассказывали, что он даже подарок – бюст Льва Николаевича – получил от классика, как лучший его ученик.

Александр Прокопьевич участвовал в археологических раскопках в окрестностях Солоновки и ездил в экспедиции на раскопки в Красногорском районе. В Солоновке он преподавал математику. Учеников всегда называл по имени, когда вызывал к доске отвечать: «Ну-ка, Гаврила...» или «Ну-ка, Иван...» В 1941-м, когда забрали на фронт директора школы Н.А.Голубева, он недолго работал директором, а потом был завучем. Хотя фактически, как вспоминали, руководил школой. Симонов проводил методические объединения, все учителя готовились к ним по заданиям, читали доклады. Ежедневно с утра завучу показывали планы уроков. Симонов ввел за правило перед уроками всем петь гимн, и все утром в школе делали зарядку.

Александр Прокопьевич был участником 4-й Государственной Думы. В 1935 году был раскол в партии и осудили троцкистов, а Симонов, хотя был большевиком, выступал в поддержку троцкистов. За это его сослали. В Солоновке на партийных собраниях, когда молодые коммунисты хвалили Сталина, он вставал: «Нет, вы неправду говорите. Это безграмотный мужичонка!» Приходилось прекращать выступления, чтоб не загреметь в тюрьму.

Семья его осталась в Москве. Позже сын приезжал за ним, но Александр Прокопьевич не вернулся в Москву. Из Солоновки он уехал в Старую Белокуриху и умер там. Его три диплома – об окончании духовной семинарии, археологического и математического факультетов – хранились у учительницы Старо-Белокурихинской школы Кашкаровой, уроженки Солоновки».

Такой герой не мог не заинтересовать, и я приступила к поиску. Конечно же, поиск этот был непростым: фамилию Симонов (Симанов) редкой никак не назовешь…

И 50 лет ссылки, и обязательный двухлетний срок проживания в одном селе, были, разумеется, легендой. Знакомство с Толстым не подтвердили толстоведы, к которым я обращалась. Участие в четвертой Госдуме (1912–1917 годы) тоже маловероятно: в ее списках обнаружила я лишь воронежского Симонова, и даже не тезку. Наш же, полагаю, был родом из Смоленской губернии: 

Симонов Александр Прокофьевич. Родился в 1878 г., Смоленская обл., Смоленский р-н, село Бородулино; русские; б/п; учитель, по месту рождения. Арестован 11 ноября 1928 г. Смоленским ОГПУ. Приговорен: особое совещание при Коллегии ОГПУ 1 февраля 1929 г., обв.: 58-10. Приговор: 3 года высылки. Реабилитирован 21 июля 1989 г. Прокуратура Смоленской области. Источник: Книга памяти Смоленской обл.

Однако дата рождения этого героя не совпадала с указанным приблизительным годом в письме Галины Шлегель. Но неутомимый исследователь продолжала поиск – и, перелопатив массу архивных документов, она установила-таки год точно. «В сельсовете, в похозяйственных книгах, – написала мне Шлегель, – обнаружились сведения об учителе семилетней школы Симанове Александре Прокопьевиче 1878 года рождения, жене его Потаповой Пелогее Васильевне – 1891-го или 1893-го (в разных книгах). Выбыл в Белокуриху 15 сентября 1950 года».

Получается, смоленский ссыльный точно наш герой, а еще два Симоновых, обнаруженные в базе репрессированных, могли быть его сыном и братом:

Симонов Владимир Александрович. Родился в 1902 г., Ярославская губ., Ярославский уезд, г. Ярославль; з-д «Парижская коммуна», Зав. радиоузлом. Арестован 23 февраля 1933 г. Приговорен: ОС при Кол. ОГПУ 28 мая 1933 г., обв.: 58-10, 58-11. Приговор: ссылка в Зап. Сиб. На 3 г. Реабилитирован 26 апреля 1989 г. Указ от 16.01.1989. Источник: Книга памяти Ярославской обл.

Симонов Иван Прокофьевич. Родился в 1874 г., Смоленская обл., Смоленский р-н, дер. Бородулино; русские; б/п; сельское хоз-во, по месту рождения. Арестован 11 ноября 1928 г. Смоленским ОГПУ. Приговорен: особое совещание при Коллегии ОГПУ 1 февраля 1929 г., обв.: 58-10. Приговор: 3 года высылки. Реабилитирован 21 июля 1989 г. Прокуратура Смоленской области. Источник: Книга памяти Смоленской обл.

За то, что Иван – старший брат нашего героя, говорит очень многое: общее место рождения, общие дни ареста и вынесения приговора, одинаковая мера наказания. Одна статья – 58-10…

У Ивана было три сына и дочь. В 1930-м по той же статье двадцатилетний крестьянин Дмитрий Иванович Симонов лет получил уже 5 лет ссылки.

Судя по всему, местом жительства после ссылки выбрали Симоновы Алтай. Увы, от Молоха репрессий старшему брату не удалось скрыться и здесь:

Симонов Иван Прокопьевич. Родился в 1874 г., Смоленская губ.; русский; Бухгалтер стеклозавода им. Ленина. Проживал: Быстроистокский р-н, п. Акутиха. Арестован 16 января 1938 г. Приговорен: Особое совещание при НКВД СССР 11 февраля 1938 г., обв.: по ст. 58-2, 6, 9, 10, 11. Приговор: ВМН. Расстрелян 14 марта 1938 г. Место захоронения – г. Бийск. Реабилитирован 21 января 1958 г. военным трибуналом СибВО, дело прекращено за отсутствием состава преступления. Источник: Книга памяти Алтайского края.

«Авторы», состряпавшие дело о контрреволюционной шпионско-фашистской организации немцев Бийска, были арестованы уже в 1940-м. Увы, выжили к тому времени лишь четверо жертв произвола, потому что их приговорили к 10 годам заключения. Один из подследственных умер в тюрьме, 54 человека были расстреляны. Немецкое большинство «разбавили» представителями русской, украинской и корейской национальностей. Арест был произведен по… «спискам адресного стола и спецчастей предприятий и учреждений г. Бийска и его окрестностей». В заранее заготовленные трафаретные постановления просто вписывались фамилии из адресной книги!

Финансисту Ивану Симонову (из крестьян, образование 6 классов, служил в царской армии в 1914–1918 годах) помимо стандартных обвинений в шпионаже и антисоветской агитации вменялось в вину то, что он «подготовлял деверсионный акт по взрыву и поджогу стеклозавода».

Почему судьба хранила Александра Симонова? Быть может, «виной» тому была распространенная фамилия. Или переезды из села в село…

Коллективный покос

Дневники Константина Измайлова, опубликованные на сайте «Прожито» и вышедшие книгой в двух томах, были отмечены – и на краевом конкурсе «Издано на Алтае», и ученым сообществом страны. Помню, когда я читала этот уникальный документ человеческой жизни, не могла не удивиться: как мог обычный крестьянин с двумя классами образования работать в банке? Ответ на этот вопрос дала первооткрывательница дневников Измайлова Ангелина Ситнова. Вот какую подборку она прислала:

«15 февраля 1936 года. Сегодня поступил на работу в Госбанк на должность инспектора по проверке наличия кредитуемых ценностей. Окл. 176-50. И сегодня первый день работаю в Госбанке и плановом отделе. Работа не знакомая, не знаю, за что браться и что делать. Сижу за столом тише воды, ниже травы. С работой знакомит меня старый опытный плановик Симонов.

21 февраля1936 года. С 9 часов утра и до 3 дня сижу на работе в Госбанке. С проверкой никуда сегодня не ходил. Не было на это распоряжения от управляющего. Сегодня весь рабочий день просидел в плановом отеле за канцелярской работой. Раза два сходил в контору РПсоюза за годовым отчетом. Это поручение мне было дано плановиком Симоновым лишь потому, что мне нечего было делать. 

23 февраля 1936 года. День выходной, не рабочий сегодня. Утром ходил к А.П. Симонову. Обил сукном письменный стол и навесил две медных накладки к выдвижным ящикам. За работу взял 3 рубля. Потом недолго побыл в Банке без дела, покалякал с сотрудниками.

6 апреля 1936 года. День занят работой в Госбанке. С проверкой сегодня не ходил никуда. Все время сидел за канцелярским столом. Переписывал анализы балансов, составленные плановиком Симоновым. Их штук до десяти, хватило на весь день.

8 апреля 1936 года. День занят работой в Банке. Сегодня и вечером с 7 до 10 вечера работал тоже в Банке. Дела старые подбирал с плановиком Симоновым.

11 июля 1936 года. После занятия еду на коллективный покос с сотрудниками Госбанка, косить траву. На покос едут: Симонов, Сергеев, Кожанков, Нечаев, Лебедев, Вязников и я. Едем с ночевой. Косить будем сегодня и завтра, весь день.

25 июля 1936 года. После занятия, с Александром Прокопьевичем Симоновым, ездил в поле смотреть сметанное сено коллектива Госбанка. Сено 7 прикладков, примерно 350 копен, сметано на днях колхозом «Радио». Сено хорошего качества.

9 августа 1936 года. В Белокурихе. Вот список коллектива, с кем были в горах: Симонов А.П., Детков А.Н., Измайлов К.Ф., Цыкунова В.И., Журова Н., Лукоянов В.Н. Все упомянутые были с женами или с мужьями.

28 августа 1936 года. Плановик Симонов А.П. с 1 сентября с работы уходит. Часть плановой, очень сложной работы, передает мне. Повторяю, работа очень сложная и требует большого практического навыка, но я беру только то, что смогу сделать, и с какой работой смогу вполне справиться.

31 августа 1936 года. Уже 5-й день веду кассовый план самостоятельно. Вечером совместно с тов. Симоновым составляли схему кассплана для отсылки к Крайгосбанк. Из Госбанка домой пришел в 11 часов ночи.

1 сентября 1936 года. День весь до 10-ти часов ночи работаю на основной работе в Госбанке. С кассовым планом ознакомился окончательно. Эту работу теперь освоил хорошо! Осваиваю: лимиты, нормативы, всевозможные кредиты, ссуды и т. п. А.П. Симонов числа 3-го уходит с работы совсем. Всю плановую работу передает мне.

2 сентября 1936 года. День весь занят на основной работе в Госбанке. Сегодня уже оформляю и переоформляю ссуды. Все пока еще делаю под наблюдением А.П. Симонова. Оформил ссуды Смоленской МТС на затраты по полеводству и по горючему. Для Точилинской мельницы на живность и полеводство. Раймагу – на выкуп товаров. О кассплане. Самостоятельно уже веду кассплан, и все же еще путаюсь в цифрах и счетах. Сегодня целых два часа бился, искал недостающие 84 копейки. Нашел их только при помощи Симонова.

7 сентября. День провел на основной работе в Госбанке. А.П. Симонов сегодня уже не работает. Получил окончательный расчет, компенсацию за отпуск и ушел. Он переходит на работу в РайОНО. Я уже сегодня работаю один в плановом отделе. Самостоятельно оформляю ссуды и подписываю за плановика.

14 июля 1937 года. Сычевка. Был на нефтебазе, в МТМ и в складах запчастей. Сельпо и «Сельмаг» проверить не пришлось, никого нет в конторе. Председатель и счетовод уехали в Смоленское. Ночевать буду здесь. Завтра утром проверю выручку в винной лавке «Главспирта» и маслозавод. Потом поеду обратно.

Ночевать остановился у Симонова Александра Прокофьевича. Приняли доброжелательно. До 11 часов ночи сидели и только любезно говорили. Немного выпили.

10 августа 1937 года. Вечером ко мне забегал Симонов Александр Прокопьевич. Он едет из Москвы».

Ангелина Ситнова уточнила, что отделение Госбанка в Смоленском открылось в 1931-м. С самого ли начала там работал Симонов, пока неизвестно (ведь в этот год закончился срок его ссылки). В 1936-м он был направлен учителем в сычевскую школу.

Из дневника Измайлова ясно, что у него с Симоновым установились дружеские отношения: они пересекались и спустя год после совместной работы. В 1937-м Александр Прокофьевич ездил, как писал Измайлов, в Москву. Но действительно ли Симонов был там? Или, быть может, он побывал в Харькове и встретился со своей большой семьей?..

Общий герой

У Александра Прокофьевича Симонова было восемь детей: шесть сыновей и две дочери. Одна из его дочерей – мать Людмилы Гурченко. Подтверждение того, что «алтайский» Симонов и есть дед знаменитой актрисы, я пыталась найти еще год назад. Написала в музей Гурченко, мне ответил Сергей Сенин. Но документов о предках звезды в музее не нашлось – да и могли ль они сохраниться в лихолетье войны, в суровом веке?..

Найденный мной совсем недавно внук Владимира Александровича Симонова, Александр Кондаков, не сомневается: «наш» Александр Прокофьевич – его прадед. Ибо такое количество совпадений никак не может быть случайным. Хотя утаивалась – по понятным причинам – в семье информация о предках, но Александру известно и о репрессиях в отношении деда и прадеда, и о месте их ссылки, и о том, что сын приезжал за отцом в Сибирь… «Мой дед, Владимир Александрович, все-таки вернулся из Сибири, – написал Александр, – но в Харьков не поехал: боялся навредить матери и сестрам, отправился с женой и дочерью в Жданов (так назывался Мариуполь). Умер он рано, в пятидесятые…»

О своем деде Людмила Гурченко вспоминала в книге «Моё взрослое детство». Одна из ее глав называется по фамилии рода – «Симановщина»:

«Мамину семью Симоновых папа называл «симановщиной».

Симоновы жили в Москве. Мамин папа, мой дедушка, Александр Прокофьевич Симонов, был директором одной из московских гимназий. Бабушка, Татьяна Ивановна, родом из «столбовых дворян», родила дедушке восьмерых детей. У меня было шестеро дядей: Владимир, Сергей, Юрий, Борис, Александр и Константин. И одна тетя, мамина младшая сестра, Лида. До революции они жили в собственном доме на нынешней улице Огарева. Революции дедушка не принял. А бабушка говорила: «Неужто ты – Симонов! – будешь мужичонков обучать?! Не бывать этому!» И всей семьей они уехали под Смоленск в свое имение, село Барадуличи. Там они вели хозяйство и ждали «перемен». Пережидали. Там мама пошла в школу. Она очень любила своего отца. Он учил маму красиво и грамотно писать. Сам он прекрасно пел и был расстроен, что мама поет нечисто. Так они жили, пока маме не исполнилось восемь лет.

В школе мама была первой по успеваемости, но однажды к ней перед началом уроков подошла учительница. «Погладила меня по голове и сказала, чтобы я шла домой и без матери в школу не приходила. Так странно… Мама никогда в школе не была, всегда папа», – рассказывала мама.

Дедушку выслали в Сибирь, имущество и дом конфисковали. Кое-какие ценные вещи дедушка увез с собой в надежде, что когда устроится, то жену и девочек заберет к себе. Мальчики уже подросли – кто работал, кто учился в других городах.

Но переехать к дедушке не пришлось. Он влюбился в какую-то женщину, она все «прибрала» к рукам. А когда дедушка опомнился, бабушка ему не простила. Как она страдала и переносила свое горе – никто не знал и не ведал. Она была твердой, жесткой и очень гордой.

Бабушка с мамой и тетей Лидой переехали в Харьков, чтобы быть поближе к дяде Сереже, который работал инженером на железной дороге.

Профессии у бабушки не было. Она была только хозяйкой имения и матерью восьмерых детей.

Теперь они снимали маленькую комнатку в небольшом частном домике на окраине Харькова в районе Холодной горы. Бабушка стала работать уборщицей на Харьковском велосипедном заводе. От прежней бабушкиной обстановки осталось несколько медных тазов для варенья с длинными деревянными ручками, иконы, большой письменный стол с малахитовым чернильным прибором, огромная линейка и старинная гитара с выцветшим бантом, на которой раньше играл дедушка.

Дедушку я видела всего один раз. Он приезжал в Харьков навестить своих детей. Я уже училась в девятом классе. А маме было тридцать пять лет. Дедушка оказался старый, располневший, борода расчесана на две стороны. Я ему пела. Он был доволен, сказал, что музыкальность передается чаще всего через поколение и что, возможно, у моих детей не будет такой музыкальности. Будто в воду глядел – так оно и есть.

Бабушка стояла все время в углу, за его спиной. Эта встреча состоялась в той маленькой комнатке, где жили тетя Лида и бабушка. Дедушка первый раз видел свою бывшую жену и детей в такой обстановке. Моя мама потом говорила: «Я так любила отца, но я его помнила таким, каким он был тогда. А когда мы встретились, я даже не заплакала. Я почувствовала, что нам ведь и говорить-то не о чем…»

Началось мое расследование с сельской легенды об учителе Симонове. Похоже, существовала и легенда семейная… Вероятно, дворянкой была только бабушка звезды экрана: за год поиска я не отыскала дворянина – директора московской гимназии. В дореволюционной «Всей Москве» среди 31 однофамильца нашелся лишь один Симонов Александр Прокофьевич, учитель – без указания дворянства и классного чина. Но разве это что-то меняет?..

***

Если матери актрисы, Елене Гурченко, во время встречи с отцом было 35 лет, значит, случилось это в памятном 1953-м. Сей факт может служить основанием для смелого предположения…

В архивных изысканиях я нередко находила истории отказов от родных в годы репрессий. Немало было и фиктивных разводов; некоторые члены семей, спасая родных, порой даже инсценировали свою смерть. Предположим, что оба брата Симоновых после ссылки решили не рисковать, потому не вернулись на родину… И вполне может статься, что не измена мужа стала поводом для распада семьи Владимира Симонова. Подвергать же родных опасности позже – после ссылки сына, расстрела брата – он и вовсе не мог…

За год, прошедший с начала поисков, немало прояснилось. Однако очень многие вопросы пока остаются без ответа.

Да, я пыталась найти документы Симонова об окончании учебных заведений. Но хранившей бумаги бывшей учительницы старобелокурихинской школы уже нет на свете, дочь ее умерла от ковида. Села Бородулино ныне не существует, архивисты и краеведы Смоленщины пока в поисках не приняли участия (причина этого, увы, сейчас понятна). В Акутихе не помнят об Иване Симонове… Но вот правнуку нашего главного героя поступали известия о так называемых ДНК-совпаденцах, живущих в Кемерово и… Барнауле. А ведь у Ивана Симонова на Алтае оставалась семья!..

Поле для дальнейшего поиска следов Симоновых сейчас имеется, алгоритм этого самого поиска понятен. Есть и надежда на потомков Александра Прокофьевича – учителя, которого помнят на Алтае уже 80 лет…