Подарок судьбы

Позвонила мне недавно Любовь Боброва. С большим смущением в голосе попросила вырезать из старых пятничных номеров «Алтайки», если они найдутся, несколько бланков бесплатных объявлений. «Спасибо, - говорит, - что публикует редакция эти купоны, нуждающемуся человеку – помощь. Хочу вот свои полдома продать или поменять на квартиру в многоэтажке. Потихоньку готовлюсь к переезду, надеясь на удачу, и вот такое дело – вспомнила, что сундук-то вам так и не показала».
У меня, честно сказать, в горле пересохло. Осторожно спрашиваю Любовь Петровну, неужели тот самый сундук, о котором давеча говорила? Она, чувствуется, улыбнулась: «Ну да, приезжайте, а то уже охота за ним началась». Поехали.

О сундуке

Из рассказа Любови Бобровой:

- Сундук из Суры привезла в Барнаул младшая мамина сестра – Екатерина Егоровна. Было это в 50-х годах прошлого века, когда приехали они сюда с мужем Александром Чебыкиным. Екатерина потом отдала нам сундук. Устроили его в подвале, хранили там банки с вареньем-соленьем.

Потом в предбаннике поставили, где я держала бумагу для разжигания печи. А когда стала потихоньку-полегоньку готовиться к переезду, вытащила сундук из бани.

По рассказам, которые передавались из уст в уста в семье, сундук принадлежал старшей родной сестре Иоанна Кронштадтского Дарье Ильиничне Сергиевой. Когда Иоанн приезжал к сестре, на этом сундуке любил сидеть.

- Детей сестры Дарьи он почитал как родных, а старший из сыновей и есть Петр Малкин, мой отец, - объясняет Любовь Петровна.

- Вы крышку попытайтесь поднять, - предлагает Любовь Петровна, - ага, тяжело. Он вообще неподъемный. Мы его едва притащили из предбанника с соседом Павлом Захаровым.

- Любовь Петровна, - спрашиваю, - зачем вы такие тяжести таскаете?

- Да ничего, живая осталась, - смеется она.

Рассматриваем сундук. Он деревянный, одетый в кованое железо. А кто его покрасил, интересно?

- Это моя мама, - улыбается Любовь Петровна, - давно еще, она все красила, чтобы подновить. Но можно слои краски и снять.

Непонятно откуда о сундуке прослышали и, по словам Любови Бобровой, стали спрашивать и уговаривать отдать. Когда об этом рассказала Любовь Петровна, я растревожилась и надоумила сообщить матушке Феодоре – настоятельнице Иоанно-Кронштадтского монастыря, что в Кислухе Первомайского района.

Немного истории

С Любовью Петровной Бобровой-Малкиной познакомились мы восемь лет тому назад. Обсуждали разные проблемы, когда она приносила в редакцию свои заметки о братьях наших меньших. Как-то заговорили с ней про интервью матушки Феодоры в «Алтайской правде». Любовь Петровна невзначай и сказала, что находится в родстве со святым Иоанном. Меня это, признаюсь, тогда шокировало, а Любовь Петровна говорила: никто не знает о том, что на Алтае есть родственники Ивана Ильича Сергиева. С помощью «Алтайской правды» узнали. Появились очерки «Большая родня» в январе 2004 года, потом «Анна, Лидия, Любовь» в марте 2005 года. С женским монастырем у Любови Петровны завязались теплые отношения. Она с радостью отдала в дар семейные реликвии, документы.

Теперь знают об алтайской родне и на родине святого Иоанна в Архангельской области. След-то Петра Малкина, внучатого племянника Иоанна, затерялся. Родственники архангельские считали его погибшим. А когда все обнаружилось, восстановлена была правда жизни. От родственников из Архангельской области пришли две книги. Любовь Петровна показывала их – удивительны судьбы людские.

А у нее самой, считает, обыкновенная: после школы работала радисткой в лесном хозяйстве. Окончив агрономический факультет сельхозинститута, в краевой Госинспекции по закупкам и качеству сельхозпродукции. Став пенсионеркой, пошла в дворники в ЖЭУ-10 (проработала семнадцать лет).

- Я ужасно любознательная, не могу сидеть сложа руки, – рассказывает Любовь Боброва. - В нашем районе есть Петровский совет. Там понимающие люди, умеют работать с жителями. Я вот вышла из больницы (сильно простужена была), звонят: «Любовь Петровна, приходите». А мне приятно. «С удовольствием, - говорю, - бабка придет. Спасибо за приглашение!»

Сидим в ее небольшой комнате. Обстановка чрезвычайно скромная. «А что мне надо? Достаточно того, что имею. Матушка Феодора мне сказала, мол, в любой день и час можете приезжать в монастырь и жить сколько угодно. На праздники приезжала, и не раз».

Спохватывается:

- Вот сейчас одну ксерокопию покажу, вы ее еще не видали.

О родстве

Связи с Любовью Бобровой все эти годы я не теряла. Была в курсе главных событий. Она пережила большое горе – гибель единственного ненаглядного своего сына Александра. Оплакала своих сестер, вначале Анну Головину, которая не могла пережить смерть любимого племянника Саши, а позднее – и Лидию Дорофееву. Время быстротечно. Казалось, еще совсем недавно все вместе сидели сестры вот на этом диванчике в доме Любови Петровны. Вспоминаю ту теплую встречу, как делились они воспоминаниями. Тогда настоятельница матушка Феодора приехала специально из монастыря, чтобы проведать сестер. А ее сопровождали собирательница исторических фактов и подробностей подвижница Нина Демиденко (она ведет монастырский приют, поэтому ее называют многодетной матерью), а еще помощники из поселка Сибирского. Вот сейчас думаю: молодцы они – Александр и Наталья Буровы. Записали тогда встречу на видео, хорошо придумали, все говорили: «На память», оставили домашние свои дела, поехали в Барнаул специально. Удивительные люди. Вообще, жизнь будто показывает, что все связанное с именем святого праведного Иоанна Кронштадтского иногда с трудом поддается пониманию.

Легенды ходят о чудесах, творимых его молитвами. О том, например, что даже подсолнухи на монастырском огороде – ого какие!

Иван Ильич Сергиев (Кронштадтский) родился в 1829 году (умер в 1908 г.). Окончил Санкт-Петербургскую духовную академию. Прослужил почти 50 лет священником Андреевского собора (в Кронштадте). Слава его была громадна в России. Царь Николай II назначил отца Иоанна членом Святейшего синода.

В 1990 году причислен к лику святых Поместным собором Русской православной церкви.

Прошлое – настоящее

Рассказывает Любовь Боброва-Малкина:

- У Ивана Ильича с его женой Елизаветой Константиновной детей не было. Его родная сестра Дарья Ильинична, моя прабабка, вышла замуж за Семена Михайловича Малкина (у них было 9 детей). Отсюда и пошли Малкины. Петр Евдокимович Малкин, отец Анны, Лидии и Любови, - внучатый племянник праведного Иоанна Кронштадтского и его крестник. В тридцатых годах ХХ века семью Малкиных в Суре (Архангельская область) раскулачили. Петр Малкин подался в Сибирь, в глушь – на Алтай. Отец уехал, а маму арестовали и этапом вместе со всеми раскулаченными отправили в Архангельск, а детей – в детдом. В Архангельске мама сбежала, села в поезд и уехала в Барнаул. Тяжел и долог был этот путь, но ее хранили небеса. Нашла нашего отца, все ему рассказала. И он поехал в Суру за детьми. Перевез их на Алтай (рассказ об этом достоин отдельного повествования).

Долгая дорога

В ноябре 2009 года ездила Любовь Петровна на празднование 170-летия со дня рождения святого праведного Иоанна Кронштадтского в Санкт-Петербург.

Рассказывает:

- Никого из питерской, архангельской родни почему-то не было. И на меня напали корреспонденты, человек пятнадцать. Кто-то из них сказал, мол, надо же, как две капли воды похожа на Ивана Ильича.

Спрашивали, где живу, как попала в Сибирь, на Алтай.

Всю жизнь мечтала побывать на родине предков, а когда приехала – ноги будто к земле приросли. Слезы текли рекой. Думала и вспоминала земное, и такое далекое и очень близкое – как ее отец, которого считал святой Иоанн сыном, играл с ними, детьми. И вот она здесь, в том месте, куда через столько лет привела наконец судьба.

- С нами в поезде ехали сестры милосердия из Новосибирска. Такие внимательные. Не успею проснуться – уже о здоровье справляются. Все сутки пути не выходили из нашего купе – разговаривали. Все-таки как чувствуется, когда люди добры и намерения их чисты!

Не с пустыми руками отправилась в ту поездку. Передала в дар музею последнюю фотографию отца, где ему 38 лет. Теперь у меня ничего не осталось, только копии.

Когда зашли в музей, показали стол Иоанна, где он работал, смотрела я на фотографии и все думала и думала: почему родители молчали об этом родстве?

Спасибо тетке, что сказала, а так бы мимо меня прошла жизнь человека, которого причислили к лику святых. Я теперь знаю о его жизненном пути, вере, о его полной лишений судьбе. Он был очень скромным, все раздавал людям, помогал им, заступался за них.

Когда я отдавала фотографию, батюшка, осенив себя крестом, прижал к сердцу и быстро пошел в другую комнату. Принес в пакете книгу, передала ее в Иоанно-Кронштадтский монастырь.

И одно из самых ярких впечатлений детства вспомнила тогда: как церковь в Барнауле на улице Мамонтова громили. Малкины жили рядом (их дом не сохранился). «Сбежалось народу много, смотрят, как разбивают храм. А я вижу, большая икона на меня летит. Вся в золотых кружевах. И вдруг ее будто кто-то остановил, и упала прямо у моих ног, раскололась вдребезги. Теперь-то я знаю, кто меня в тот момент спас».

- Больше всего разволновалась, когда пришла в усыпальницу. Она находится в храме женского монастыря. В храме все собрались – священники, прихожане, паломники, служба началась. Хор зазвучал – ноги у меня подкосились. Усадили, водой отпоили, - вздыхает Любовь Петровна. - В Кронштадт-то когда приехали, показалось, что весь город на улицу вышел – народу уйма.

Я не думала, что так почитаем Иоанн Кронштадтский. Столько людей молятся святым России!

В другом храме батюшка дал мне живую гвоздику. Я ее засушила, как заболею – лепесточек съем и легче. В любом возрасте жить хочется.

P.S.
На днях вновь позвонила в редакцию Любовь Петровна. Голос у нее был радостный: «Матушка Феодора теперь знает о сундуке. «Заберем!» - сказала.

Кстати
В Барнауле у Любови Бобровой по материнской линии есть родня: двоюродные сестры Валентина Гилева и Людмила Отарова. Двоюродные братья: Пантелеймон Чебыкин и Владимир Порохин. Все имеют детей, внуков.