Беспокойные шестидесятые

В эти годы начались эра пилотируемой космонавтики, развал колониальной системы, но это и эпоха разгара «холодной войны» и хрущёвской «оттепели»

«Никогда не торопись!»

Нынешний главный редактор журнала «Алтай» Станислав Вторушин в начале 1960 годов окончил Алтайский политехнический институт и несколько лет трудился мастером и технологом литейного цеха Алтайского завода агрегатов. В 1964 году издал книжку стихов, а также публиковал в «Алтайской правде» репортажи, зарисовки о заводской жизни.

Неожиданно ему предложили работу в отделе промышленности редакции. После раздумий Станислав Васильевич принял это предложение.

Трудился в одном кабинете с известным журналистом и писателем Владимиром Гусельниковым, которого отличала въедливость в работе над темами. Писал Владимир трудно, долго, но блестяще.

К примеру, в канун пуска в эксплуатацию в Барнауле сажевого завода, позже именуемого акционерным обществом технического углерода, он опубликовал в «АП» большой очерк. Присутствовавший на торжественной церемонии открытия союзный отраслевой министр поинтересовался: «А нет ли здесь Гусельникова? Я прочитал в газете «Алтайская правда» его очерк. Так вот, я хотел бы взять его на работу в министерство».

Такова была оценка министром работы журналиста. Конечно же, Гусельников не изменил профессии.

По воспоминаниям Станислава Вторушина, его коллега не раз говорил так: «Запомни одну вещь, Слава: если ты напишешь быстро, но плохо, о том, что ты написал быстро, все забудут, а то, что написано плохо, будут долго помнить. Если же ты будешь писать долго и напишешь хорошо – тебя будут ругать, что ты писал долго, но это забудется на следующий день. А вот то, что написано хорошо, – это будут помнить всю жизнь!»

Заповедь коллеги: «Никогда не торопись писать!» – Станислав Вторушин пронёс через всю жизнь. После нескольких лет работы в газете «Алтайская правда» он трудился собственным корреспондентом томской областной газеты на нефтегазовых промыслах, затем собкором «Правды» в Тюмени, Новосибирске, Праге, издал свыше десятка книг.

По его мнению, в середине 1960-х годов в «Алтайской правде» трудился блестящий журналистский коллектив. Может быть, самый сильный за весь период существования газеты. Многих её сотрудников, как и его, чуть позже пригласили работать в центральных печатных изданиях. Геннадия Комракова и Валерия Гавричкина – в газету «Известия», Виктора Кирясова – в «Правду», Бориса Прохорова – собственным корреспондентом по Алтаю газеты «Советская Россия», Людмилу Ковалеву – собкором «Труда»…

Своим голосом, но эзоповским языком

Ещё один Слава – Вячеслав Соколов оказался в «Алтайской правде», пройдя горнило «Молодёжи Алтая». Как, впрочем, целая плеяда его коллег, в том числе и я.

В одном из интервью Вячеслав Васильевич отмечал, что тогдашний лидер страны Никита Хрущёв был страшен для журналистов. «Он эмоционально говорил, запутанно и иногда совершенно бестолково. В редакцию присылали по телетайпу доклад, а потом поправки, которые порой были больше, чем сам доклад. Набирался доклад, потом выбрасывался, набирались поправки, все переверстывалось. Страшное дело, корректоры с ума сходили, - вспоминает Вячеслав Соколов. - Все бегают, все бдят – и так одновременно по всей стране во всех партийных газетах. А у Брежнева все-таки доклады были уже без таких поправок.

При Брежневе пошли послабления в работе. Кое-что начали разрешать. Но при нём были другие перегибы. Я никогда не забуду, - отмечает Вячеслав Соколов, - как публиковались его воспоминания «Малая земля», «Возрождение», «Целина». Передавали по телетайпу эти книги, все газеты ждали, когда придёт текст из Москвы. Выделили специальную бумагу, белую, и целиком каждую книгу на весь тираж «Алтайской правды». Такое значение придавалось этим воспоминаниям».

Уже упоминавшийся в данном цикле очерков Александр Волков, начинавший свою большую журналистскую биографию в «Алтайской правде», в книге «Опасная профессия» отмечал: «Мы пережили хрущевскую «оттепель» – пору надежд, а по сути – «переходный период» от абсолютизма к господству «нового класса». Журналисты робко стали учиться говорить своим голосом, а вместе с тем – и эзоповским языком. Он постепенно становился основным средством общения прессы и граждан.

Но мы тогда, в пору хрущевской «оттепели», надеялись на успех. Правда, с продуктами-то было плохо, село, как нам на Алтае было хорошо видно, то страдало от неурожая, то при везении с погодой не могло убрать урожай, теряя до трети его и больше.

Как же «добиться подъёма»? Характерными для «поиска лучшего» в то время были по крайней мере две вещи: первая – искали чудодейственный рецепт, который помог бы махом решить все проблемы, рецепт единый, универсальный, во всяком случае, столь кардинально подвигавший дело вперед, что оставалось бы подчистить мелочи (отсюда – целина, кукуруза, разные технологические и экономические увлечения, вплоть до торфоперегнойных горшочков); вторая – поиск не столько в сфере содержания, сколько формы, что проявлялось прежде всего в области управления: образование совнархозов, раздел партии на промышленную и сельскую, кадровые перетасовки...

Сознавая всю противоречивость фигуры Хрущёва, отдаю Никите Сергеевичу должное. За ХХ съезд. За непосредственность. Может быть, не вина его, а беда в том, что в перестройке государственной и партийной работы многое делалось не по-научному, а, как мне хочется сказать, «от брюха», не от разума, а от ощущения».

Динамичный, неоднозначный период

1960-е годы вошли в историю страны как динамичный, неоднозначный период. Многие исследователи связывают это с личностью тогдашнего руководителя партии и правительства Никиты Хрущёва.

В мире в этот период происходили, как принято сейчас говорить, нелинейные события. Экономическое чудо в Японии и ряде других стран, обретение 32 африканскими странами независимости, убийство президента США Джона Кеннеди, вьетнамская война и арабо-израильский конфликт, длящийся до сих пор, Пражская весна и хиппи.

1960-е годы – это и невиданные свершения в области науки и техники: полёты человека в космос, высадка на Луну, выход в открытый космос, первая демонстрация лазера и бытового видеомагнитофона, погружение человека на глубину свыше 10 тысяч метров, изобретение кевлара, регулярное движение высокоскоростных поездов в Японии, первая удачная пересадка сердца. Удивительные перемены в культуре: расцвет феминизма и некоммерческого кино, появление стиляг в СССР, мода на этнический стиль, культ синтетики, мини-юбки, начёсы и французский маникюр.

Никита Хрущёв – инициатор «оттепели» во внутренней и внешней политике и реабилитации жертв неправедных репрессий – предпринял попытку модернизировать партийно-государственную систему, ограничить привилегии партийного и государственного аппарата, улучшить материальное положение и условия жизни населения, сделать общество более открытым. Он выступил на XX (1956) и XXII (1961) съездах КПСС с резкой критикой так называемого культа личности и деятельности Иосифа Сталина. Однако сохранение в стране тоталитарного режима, подавление инакомыслия, жёсткое подавление протестных проявлений (Бийск в 1961 году, Новочеркасск в 1962 году и другие), произвол в отношении интеллигенции, вмешательство в дела других государств (ввод советских войск в Чехословакию в августе 1968 года), обострение военного противостояния с Западом (Берлинский 1961 года и Карибский 1962 года кризисы), а также политическое прожектерство (призывы «догнать и перегнать Америку!», обещания построить коммунизм к 1980 году) делали его политику непоследовательной. Недовольство государственного и партийного аппарата привело к смещению Хрущёва со всех занимаемых постов в 1964 году, приходу к власти Леонида Брежнева.

Тем временем на кухнях рассказывали такой вот анекдот: «Лектор говорит, что коммунизм уже на горизонте. Ему - вопрос:

- А что такое горизонт?

- Это воображаемая линия, в которой небо сходится с землей и которая удаляется от нас, когда мы пытаемся к ней приблизиться».