Барнаульцам представили премьеру комедии «Безумный день, или Женитьба Фигаро»

12 и 14 апреля прошла премьера комедии Пьера Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро», которую в Молодежном театре Алтая определили как «многоходовую интригу всех против всех». В качестве режиссера-постановщика выступила Татьяна Безменова, известная барнаульской театральной публике как хореограф и режиссер по пластике спектаклей музыкального театра, а также соавтор удачной постановки МТА «Алексей Каренин». МТА в успех «Женитьбы Фигаро» заранее очень верил и рекламировал ее красочными афишами, на которых занятые в постановке артисты позировали с выбеленными лицами и в белоснежных париках. И тем ввел публику в заблуждение, потому что на самом деле спектакль выглядит совсем иначе и куда интереснее.

На черном фоне – лаконичные черно-белые передвижные объекты: подсвеченные перегородки и ажурные двери, креслице со спинкой в виде сердца, беседки, похожие на птичьи клетки. Кстати, макет декораций сейчас представлен в фойе театра как изящный выставочный экспонат. Костюмы по решению художницы из Красноярска Елены Турчаниновой, наоборот, цветные, выразительные и говорящие о персонажах практически все. Особую роль играет свет: интрига, завязанная на подслушивании, выслеживании и непонимании чужих мотивов, не обходится без остроумного театра теней. И нельзя не отметить, что идея с дверями, которые артисты должны сами выкатывать на сцену из-за кулис, прежде чем торжественно войти в них, звучит гораздо более странно, чем выглядит.

По сюжету в доме графа Альмавивы должна состояться свадьба его верного слуги Фигаро и Сюзанны, горничной графини. Между тем сам граф, охладевший к своей супруге, намерен восстановить «право сеньора» – постыдное право первой ночи, о чем Фигаро узнает от невесты. И теперь его задача – отвлечь настырного вельможу от Сюзанны и заставить его ревновать собственную жену к юному пажу Керубино. А заодно не лишиться обещанного приданого! Помешать этому может не только граф, но и влюбленная в Фигаро пожилая экономка Марселина.

В постановке Татьяны Безменовой эта история превращается в яркий фарс о сложностях взаимоотношений с власть имущими. Разумеется, в нем много пластики, и всякое слово артисты сопровождают выразительным жестом: застигнутые врасплох – валятся навзничь, напуганные – дрожат как осиновый лист. Здесь то и дело кого-то душат, хватают за шкирку, а еще боксируют, рыщут и танцуют танго. Кстати, в спектакле есть и полноценные танцевальные номера – эффектные, но немного затянутые.

Еще большую условность задает нарочито яркий театральный грим. У графа в исполнении Александра Савина подведены его вечно выпученные глаза, у наивного Керубино (Андрей Потереба) – кукольный румянец, а у доктора Бартоло (Алексей Бурдыко) – противные тонкие усишки.

Юмор «зашит» даже в назначениях актеров на роли: скажем, выглядящая чрезвычайно юно актриса Анастасия Лоскутова играет старую деву Марселину, а эпизодическая дочь садовника Фаншетта, которую Бомарше описывал как «чрезвычайно наивное двенадцатилетнее дитя», в исполнении Анастасии Воскобойник стала неуклюжей простодушной дылдой.

Как ни удивительно, чрезмерность во всем не убивает легкости спектакля, он выглядит почти как балет, а шутки, которыми нашпигован текст, выстреливают в свой черед. Но на этом пестром фоне несколько теряется образ Фигаро, воплощенный молодым артистом Александром Пальшиным и решенный в не столь откровенном фарсовом ключе.

Заглавный герой, очевидно, скрывает за показной веселостью затаенную грусть, о причинах которой поведает зрителям в своем предфинальном монологе. Но сцена, в которой для режиссера явно заключена вся соль этой игры, вышла несколько громоздкой благодаря присутствию… господина Бомарше (Анатолий Кошкарёв). Он перебивает эмоциональную речь Фигаро французским текстом этого монолога – и магия откровенной исповеди рассеивается. Кажется, в желании насытить действо нежностью французского языка стоило остановиться на надрывной песне Je suis malade («Я больна» – в смысле «я больна тобой») из репертуара Лары Фабиан. Именно ее вместо романса исполняет влюбленный паж Керубино. 

Впрочем, тема несвободы и невозможности строить свою жизнь без оглядки на право сильного проявлена визуальными средствами столь выразительно, что не заметить ее все равно не получится. Мотив птичьей клетки проходит не только в сценическом оформлении, но даже в костюмах крестьянских девушек, которые носят эти самые клетки на голове.