Новый алтайский налоговик: «Не всех же под цугундер подгонять?»

На прошлой неделе Юрий Куриленко приказом Минфина РФ был утвержден в должности нового руководителя управления Федеральной налоговой службы по Алтайскому краю. Свое первое интервью он дал «Алтайской правде».

Предложения не обсуждают

– Юрий Александрович, расскажите немного о себе, как говорится, где родился, где крестился.

– Родился в Грозном. Я так понимаю, что корни мои уходят к терским казакам. Раньше считал, что во мне есть примеси чеченской крови, но из последней информации, которую удалось добыть, оказывается, среди предков были грузины.

В двухлетнем возрасте бабушка меня привезла к родителям, которые уехали на заработки в поселок Северо-Енисейский Красноярского края. Там я вырос. После школы поехал поступать в Красноярский государственный университет на «Экономику и управление». Но на «Бухгалтерский учет и аудит» поступить было больше шансов, так как туда шли в основном девчонки и парням отдавали приоритет. Вот так и поступил.

Я окончил в 1996 году университет и сразу же устроился инспектором в налоговую инспекцию по Ленинскому району Красноярска.

– Почему пошли в налоговую, а не на предприятие, допустим?

– Со связями в Красноярске у меня было очень плохо. Все связи у родителей были в Северо-Енисейске, куда я возвращаться категорически не хотел. В городе перспективы открывались больше, чем в поселке. Все поселки загибались, люди сидели без работы и пили горькую.

А на тот момент налоговые органы только создавались, их штаты резко расширялись. Я увидел на кафедре объявление о приеме на работу. Надо было решать, ехать домой или устраиваться в налоговую. Я выбрал последнее.

Начальнику отдела кадров я, видимо, понравился. Оценки в дипломе у меня не самые плохие. Хотя могли быть получше, поэтому детям не показываю (смеется).

Отправили меня на испытательный срок в район. Поработал полгода. Потом забрали в краевую инспекцию и там я потихоньку дослужился с инспектора до замначальника отдела. Занимался взысканием задолженности юридических лиц. В то время неплатежи были повальными и нашему отделу приходилось решать самые острые проблемы, порой изымая из касс наличку. Брали с собой для защиты налоговых полицейских. В общем, было нелегко.

В 2002 году руководитель УФНС предложил мне возглавить налоговую инспекцию по Свердловскому району Красноярска. Я согласился. 2002 год – время начала процесса сокращения и укрупнения налоговых органов, который продолжается до сих пор. Создавал Межрайонную инспекцию № 22 путем присоединения города Дивногорска к Свердловскому району. И оттуда в 2007 году управление позвало на должность заместителя руководителя УФНС.

В 2012 году поступило предложение поехать в Бурятию. Но у нас это называется предложением, от которого не принято отказываться, поэтому поехал.

От Бурятии до Красноярска на восток полторы тысячи километров. В Республике я отработал 5,5 лет, пока не поступило следующее предложение в Алтайский край.

У нас с переездом получилось очень хорошо. Старший сын окончил среднюю школу, поступил в Санкт-Петербургский экономический университет, будет учиться на юриста. А младший окончил начальную школу, так что смена коллектива была неизбежной и поэтому прошла безболезненно.

– Как вы отнеслись к предложению возглавить управление ФНС в Алтайском крае?

– Во-первых, предложения не обсуждают. Но с профессиональной точки зрения ты оцениваешь такие факторы, как объем работы, масштабы экономики региона, количество подчиненных. Здесь всё гораздо больше. В Республике Бурятия три инспекции, в Алтайском крае двенадцать. Там 900 сотрудников, здесь 2200. Конечно, я рассматриваю это как повышение по служебной лестнице.

Самое интересное – экономика. Приходилось слышать, что это сложный регион, но всё познается в сравнении. В Алтайском крае экономика существенно живее.

– Уже успели познакомиться с краем?

– Я успел промчаться до Павловска и по территориально отдаленным рабочим местам в шести районах. Сейчас знакомлюсь с руководителями региональных подразделений федеральных органов и правительства края.

– С губернатором, конечно же, встречались. О чем говорили?

– Разговор с Александром Богдановичем был достаточно масштабным. В основном он говорил о развитии и поддержке предпринимательства, о бережном отношении к малому бизнесу и о важной роли налоговых органов в создании благоприятных экономических условий в регионе.

Налоговая догнала

– Между тем в Интернете можно встретить публикации, в которых бурятские предприниматели обвиняют вас в излишнем давлении на бизнес. Как это получилось?

– Считаю, что политика, проводимая мной и моими коллегами в Республике Бурятия, противоположна тому, что утверждается в этих статьях. В 2014 году была принята миссия Федеральной налоговой службы. Она понимается как эффективная контрольно-надзорная деятельность и оказание качественных услуг для законного, прозрачного, комфортного ведения бизнеса, обеспечение осуществления прав налогоплательщиков и поддержание финансовой стабильности государства. И мы постарались свою работу выстроить в Бурятии в соответствии с этой миссией и чтобы с нами невозможно было ничего решать незаконно.

– То есть это были заказные публикации обиженных предпринимателей?

– Да. Пока в стране шло становление капитализма, накопление первоначальных капиталов бизнесменами, государство закрывало глаза на многие вещи. Страдали крупные предприятия, за счет которых налоговики выполняли планы. С 2010 года было решено поменять подходы кардинально. Оставили в покое законопослушных налогоплательщиков и занялись теми, кто не платит.

В 2014 году экономика стала испытывать последствия финансового кризиса. Банки перестали кредитовать бизнес, энергетики научились долги с предприятий взыскивать. И тут еще мы пришли за налогами, вооружившись различными инструментами сбора. Появилась «Автоматизированная система контроля НДС-2», которая показывает весь товарный и финансовый поток предприятия. Если раньше вся налоговая инспекция собирала месяц сведения на предприятие, то имеющиеся теперь информационные и аналитические базы позволяют получить их почти мгновенно. К этому торговцы и строители оказались категорически неготовыми. Частенько они используют дробление бизнеса, «игры с НДС» и другие схемы.

Мне как-то один налогоплательщик сказал: «Юрий Александрович, если вы меня не догнали, значит, я быстрее вас бегаю. Если догнали, то я возьму в банке денег и вам заплачу». А получилось так, что Юрий Александрович догнал, а банки денег не дают и начинаются проблемы. Кстати, волна обвинений в адрес работы налоговиков прокатилась и по другим регионам Сибири, потому что бизнес и общество оказались неготовыми к повышению качества инструментария налоговых органов. Но потихоньку ситуация выравнивается.

– Но в Бурятии на вас жаловались работники рыбного завода.

– Владелец рыбного завода – человек статусный, и его медийные возможности были на порядок больше, чем у управления ФНС. И более того, вступать с ним в полемику нам не положено. Конфликт продолжался с декабря по май. За это время я старался объяснить прессе свою позицию. И, кажется, убедил,  что это не наезд налоговиков на рыбозавод, а рыбозавода на налоговую. В итоге был заключен мир, конфликт исчерпан, но след его в Интернете остался. И люди не совсем глубокие используют его как информационную подпитку, пугая алтайских предпринимателей.

«Прокладки»

– Какие первостепенные проблемы предстоит вам решать в ближайшее время?

– Я уже говорил о миссии ФНС в части создания эффективной надзорной деятельности. Вот чем мы займемся.

– А разве она не создана?

– Этого пока нигде нет. Дело в том, что основные преимущества от использования незаконных схем по уходу от налогов подрывают конкурентный рынок и всех вынуждают делать так же. Самая распространенная схема – создание посреднической компании, так называемой прокладки между сельхозпредприятием и переработчиком. Крестьянин не ведет учет, он платит единый сельхозналог, и всё, но у него купят продукцию, если она будет с НДС. А на ведение учета с налогом на добавленную стоимость у него не хватит мощи, тем более и единый сельхозналог ему выгоден. Для решения проблемы переработчик создает «прокладку», которая начисляет НДС, но не платит и со временем исчезает. А переработчик предъявляет НДС государству к вычету.

Эта схема стала серьезно угрожать финансовому благополучию страны. ФНС начала решать проблему через информационную кампанию, направленную на исключение таких схем. Масштабную работу ФНС со второго квартала этого года провела с экспортерами зерна. И уже можно говорить, что первая сотня зернотрейдеров, обеспечивающая порядка 90% экспорта, отказалась мухлевать с НДС. В результате в бюджете страны сохранилось 45 млрд рублей. Теперь акцент этой работы ФНС переносит на внутренний рынок, на котором аналитики оценивают потери НДС в объеме 100 млрд рублей.

– В Алтайском крае все переработчики на виду.

– И почти все с «прокладками». По пальцам можно посчитать тех, кто работает напрямую с поставщиками. Основная проблема, что сразу прекратить порочную практику не получается. Не всех же под цугундер подгонять? В октябре мы планируем пригласить крупных игроков зернового рынка края и поговорить на эту тему. По идее, люди должны самостоятельно осознать и отказаться от схемы. Наша задача – убедить их в этом, объяснив, что надо быть честными перед законом, и при этом оградить их от недобросовестных конкурентов.

– Желаю успеха.

Фото: Сергей ХИТРИН

От редакции

Цугундер – всё, что связано с наказанием.