Заслуженный артист России Антон Кирков: У меня не бывает лёгких ролей

8 марта на сцене краевого театра драмы отметит 50-летний юбилей заслуженный артист России Антон Кирков.

В театре обещают, что творческий вечер «50/50» будет состоять из двух частей – автобиографической зарисовки и капустника. Отвечающий за постановку артист Виктор Осипов говорил, что вечер готовят как подарок юбиляру, ставшему душой и лицом барнаульского театра. Сам Антон куда скромнее в оценке своих заслуг и за неделю до дня рождения признался корреспонденту «АП», что с удовольствием избежал бы чествования:

– Для меня это мучительно. Я себя как артиста не очень люблю. Обычный человек, ничего сверхъестественного. Надеюсь, что получится просто добрый капустник.

– А что значит «50/50»?

– Было несколько вариантов названия, например, «Виват, Артист!», что я сразу отверг. Ребята, ну зачем «виват»? И подкинул идею «50/50». 

«Вроде хороший артист?»

– «Ну, так, пятьдесят на пятьдесят» (Смеется).

Вместо лагеря – гастроли

Антон Кирков родился в театральной семье. Отец Анатолий Александрович Кирков за 40 лет в Алтайском театре драмы сыграл более 100 ролей (его не стало в 2018 году). Мама, Нина Кузьминична, здесь же работала художником по свету. На вопрос, была ли артистическая жизнь предопределена, Антон отвечает: «Я много кем хотел быть в детстве. Например, мой дядя в Саратове был водителем автокрана – представляете старый КрАЗ? Однажды он меня, пятилетнего, взял на работу и я там подергал за все рычаги, а потом еще несколько лет мечтал.

– Взросление за кулисами меняет взгляд на мир?

– Мне кажется, я вижу мир как все, просто какие-то моменты подмечаю, чтобы потом использовать. А «особенное детство» для меня было нормальным. . Разве что я не ездил в пионерский лагерь, а все все лето проводил с родителями на гастролях. Раньше театр уезжал на два месяца в другой город, бывало, жили в одной гостинице с циркачами. В остальном мое детство было обычным: и гаражи, и попытки курить, и ремень. Ничего для романа или рассказа! (Смеется) А лет в 14 отец сказал: «Антоша, что ты будешь просто так ездить на гастроли?» – и я устроился в театр осветителем, потом монтировщиком сцены. А в актеры попал по дури, если честно. Подвернулся вариант, так меня еще и взяли с трудом!

Речь о самом первом на Алтае актерском курсе, который сначала открыли на базе Барнаульского музыкального училища. Педагоги Геннадий Старков и Виталий Шабалин набрали его для ТЮЗа (сейчас – Молодежный театр Алтая), который тогда еще располагался на улице Пионеров. Антон Кирков рассказывает, что там студенты занимались с педагогами, а в музучилище ходили на предметы общеобразовательной программы.

Как на рельсы

После училища начинающий артист успел поработать в Бийском драмтеатре, в барнаульском Маленьком музыкальном театре – «удивительном месте рядом с опереттой под руководством Эдуарда Овчинникова». Говорит, что в начале 1990-х было непонятно, куда устроиться. Попал даже в театр «Сказка», но понял, что куклы не для него.

– Хотя это был неоценимый опыт, – замечает Антон Кирков. – Нас там обучали корифеи театра «Сказка», как вести куклу, слиться с ней, как следить за сложными машинками, чтобы рот открывался и глаза вовремя хлопали. И все это согнувшись вот так за ширмой!

В итоге я пришел в ТЮЗ, который как раз в те годы стал серьезным театром. Стали приезжать очень хорошие режиссеры – Сергей Афанасьев, Андрей Зябликов, Сергей Красноперец, Алексей Песегов. Пошли фестивали. Мы стали чуть ли не альтернативой театру драмы – ну достойным соперником. Моей первой большой ролью там был Дон Гуан в «Маленьких трагедиях», а дальше как на рельсы встало и покатилось.

– Родители ходили на ваши спектакли?

– Естественно! Критиковали, советовали. А я и не ждал похвалы, она мне не нужна. Хотя бывало, что отец говорил просто «молодец», и это было круто.

– Почему именно алтайская драма оказалась вашим театром?

– Володя Золотарь появился в городе – вот в чем вещь (главный режиссер театра драмы с 2002 по 2008 год. – Прим. ред.). Сходил на один его спектакль – классно, так классно! Потом у нас в ТЮЗе поставили «Приключения Тома Сойера», где я играл заглавную роль, а Костя Кольцов – Гекльберри Финна. Было очень круто: железные бочки, мы все в краске, музыка, такой ударный молодежный спектакль по тем временам. Володя посмотрел и позвал меня на «Чайку» приглашенным актером. А на следующий год я просто перешел сюда.

Препарируя отношения

– Я никогда не мечтал сыграть Гамлета. Мне кажется, не важно, что за роль, для меня главное – препарировать человеческие отношения. Почему люди смотрят сериалы? Что им интересно? Вот именно увидеть отношения человека с человеком. Или как человек познает себя.

– А если роль не близка?

– Нужно подмять ее под себя. Режиссер хочет чего-то конкретного, а как ты это сделаешь, его не волнует. Здесь засмеяться, здесь заплакать, и еще текст у тебя. А ты его, допустим, не понимаешь, а поймешь только через пять лет, такое тоже бывает.

У меня легких ролей не было никогда, всегда сопротивление, переживание, погружение. Бывают удивительные артисты: человек ничего не играет, просто молчит и ходит по сцене, а ты на него смотришь и не можешь оторваться, потому что у него есть что-то внутри и он тебе это транслирует. Но в моей работе нет такой гладкости.

– Как на сцене ощущается удача или неудача?

– Спектакль – единый организм, живой, он может сразу пойти хорошо, а может потом раскачаться. Но все актеры чувствуют, когда хорошо идет, боятся сглазить, друг за дружку цепляются – и что-то выстраивается. Наверное, это необъяснимо. Разницу заметит только зритель, который на каждый спектакль ходит: «А, сегодня не так». Конечно, не так! Не может быть одинаковых спектаклей. Этим и удивительна наша профессия – мы как кошки.

– В смысле «девять жизней»?

– Да, и в этом кайф!